Ларри с опаской уставился на свою правую руку:

— Наставник, как такое возможно? У меня появляются способности Хаоса?! Меня же им никто не обучал!

— У людей, ступивших на путь Хаоса, некоторые способности развиваются интуитивно. Ты можешь стать Шаддаем, и у тебя очень большой потенциал Абсолюта. Я не сомневаюсь в твоих силах, но в крепости твоей воли я теперь не уверен. Если ты прибегнешь к хаотическим энергиям, то будет очень тяжело вернуться к свету. — Элиддин ещё раз вздохнул. — Ладно. Пойдём. Арестант, надеюсь, всё ещё ждёт нас.

— Мелфис!!! — заорал он, едва увидев вошедших. — Меня зовут Мелфис! Прошу вас, умоляю, не надо больше молний, я всё скажу, всё! — стонал он. На Ларри ортодокс смотрел глазами, полными ужаса.

— Неужели я такое чудовище? — со страхом подумал Ларратос. — Как мне вообще удалось так запугать этого человека?

— Значит, расскажешь нам всю правду? — устало спросил Элиддин. Мелфис быстро кивнул.

— Сколько тебе лет?

— Мне сорок два года.

С этого момента допрос пошёл как по маслу.

— Что у вас за организация?

— Патриарх с благословения королевы возродил истинное камриэльство.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Ларратос.

— Каково твоё вероисповедание, лейтенант? — вопросом на вопрос ответил Мелфис.

— Альферианство, реформированное камриэльство.

— Альферианство, заявляющее, что человек попадает в рай, только если он много работал и приобрёл большие богатства, лжёт. Потому что лгал Альфериас, лже-воплощение Камриэля. Наши жрецы правильно поступили, что сожгли Альфериаса из Ривергарда на очистительном огне инквизиции. Наш патриарх заявил, что согласно истинному камриэльству каждый человек должен покаяться, ибо изначально грешен. Только при монархии люди могут искренне обратиться к богам и обрести спасение, потому что власть простолюдинов богомерзка и лишает людей истинной веры.

— Какую королеву ты упомянул? — спросил Элиддин.

— Мы, простые последователи культа, пока не знаем имени нашей королевы. Она не является наследницей древнего престола, но, согласно словам нашего патриарха, она представительница древнего дворянского рода.

— Как ты оказался среди старообрядцев?

— Меня уже давно не устраивал существующий государственный строй, но месяц назад на меня снизошло какое-то озарение. Я вдруг осознал, что как республика Гиперборей обречён. И я ощущал, что другие люди тоже начинают понимать это. Я познакомился с нашим патриархом — он предложил мне обратиться в истинную камриэльскую веру, заявив, что у альферианства нет будущего в Гиперборее. В нашей общине меня научили сопротивляться ментальному воздействию паладинов, предупредив, что вы представляете собой опасную секту.

— Мелфис, а не участвовал ли ты в каком-нибудь ритуале, направленном против драконов?

— Нет.

Элиддин посмотрел на Ларратоса глазами, в которых читалось: он говорит правду.

— А как зовут вашего патриарха?

— Мафюр Ларан.

— Где и когда проходят ваши собрания?

— Они проходят по воскресеньям. Но у нас нет здания церкви — и собрания могут происходить где угодно.

— Легко ли стать прихожанином вашей церкви? Может ли им стать любой желающий?

— Войти в нашу церковь может любой человек. А орков, эльфов и прочую нелюдь мы не принимаем.

Ларратос и Элиддин вышли в коридор.

— Похоже, — подвёл итог Элиддин, — старообрядцы обработали разум Мелфиса и защитили от дополнительных изменений.

— Наставник, у меня есть идея: пусть кто-нибудь из наших внедрится в церковь старообрядцев и выведет их на чистую воду.

— Идея хорошая, но посылать на такое дело простого полицейского слишком рискованно. Мы с тобой тоже не сможем туда проникнуть — нас все знают. Надо внедрить в эту секту кого-нибудь с менее известной внешностью. Например, Апиона Гранта.

— Неуловимого?! Вы связались с бывшим преступником?

— Апион раскаялся в своём прошлом и недавно предложил мне сотрудничество. Я согласился — нам может сильно пригодиться человек с его навыками. Апион завязал с воровством и стал на путь добра — но навыки-то никуда не делись. Запомни: даже тот, кто когда-то глубоко ступил на путь зла, может исправиться и обрести спасение.

— А значит, исправившийся злодей может стать даже паладином?

— Да, может.

— Наставник, а я что, был единственным человеком, которого вы когда-либо хотели обратить в паладины?

— Нет. Я знал несколько молодых людей, которые могли стать паладинами. Но никто из них не выдерживал испытаний: кто-то не был достаточно нравственным, кто-то не мог уничтожить трёх магических существ. Однако, был человек, которого я чуть не обратил — мой собственный сын Мефодий.

— Наставник, у вас есть сын?

— Был. В конце шестидесятых годов прошлого века я женился на гиперборейской девушке по имени Эрана, и в 1570 году она родила мне сына. Мефодий очень хотел стать паладином — но я не мог его инициировать лишь за то, что он мой сын — согласно Абсолютному Закону, он должен был проходить испытания, как и все. И в 1588 Мефодия призвали в армию. Мне не хотелось его отпускать, но он сам туда рвался — и я не стал противиться его свободному выбору. Как я тебе рассказывал, в молодости я и сам пошёл в армию вопреки желаниям отца. Отслужив два года, он поступил в военное училище — и стал лейтенантом. Но вскоре мой сын погиб на войне с нежитью. А затем от горя умерла и моя жена Эрана. Друг моего сына, студент по имени Лекс, отговаривал Мефодия от служения в армии, но это была его свободная воля.

— А этот Лекс был студентом экономической академии, не так ли?

— Да.

— Значит, его полное имя — Лекстран Мельд. Наставник, ваш сын был другом моего отца — отец рассказывал мне, что у него были друзья, погибшие на войне.

— Значит — ты сын друга моего сына. После того как Мефодий погиб, я на три года ушёл на Крайний Север и стал отшельником. Помнишь, я рассказывал тебе, что после революции я, лейтенант королевской полиции, пошёл в республиканскую рядовым?

Ларратос кивнул.

— Это была неправда. Меня взяли сержантом.

— И вы за всё время вплоть до этого года дослужились только до майора?

— Нет. Я был полковником. Я стал отшельником, а когда вернулся, узнал, что за три года отсутствия меня сильно понизили в звании — до майора.

Ларри понял по глазам Элиддина, что тот всё равно чего-то не договаривает, но решил больше не задавать своему наставнику вопросов по такой болезненной теме.

Баал Кархан лежал на полу, с трудом переводя дыхание: молодой шеддит полностью выдохся и теперь чувствовал себя как выжатый лимон. Он не понимал, что произошло — ритуал прошёл совсем не так, как планировалось. Энергии Хаоса вышли из-под контроля — и Кархан чуть не загнулся, пока справился с ними. В намеченную жертву в итоге попало менее десятой части заготовленного заряда — остальное просто рассеялось в пространстве. Шеддит теперь лежал с закрытыми глазами — ему всё казалось, что они вот-вот выскочат из орбит.

— Не удивлюсь, если проклятый паладин вообще ничего не почувствовал, — мрачно размышлял Кархан.

У этой неудачи могло быть только одно объяснение — ритуал проведён неверно. Или было неправильно названо имя паладина, или… или же кровь на ткани принадлежала не Элиддину.

Внезапно раздался робкий стук в дверь.

— Кого там принесло? — недовольно проворчал шеддит.

— Владыка, вас вызывает Баал Хэрек, — раздалось из-за двери. — У него есть для вас очень важное и срочное задание.

Ярость помогла Кархану собраться с силами:

— Какой Хэрек?! — заорал он, выскакивая в коридор и спуская посыльного с лестницы. — Какое задание, когда я едва на ногах стою?!

Зарина шла по дорогам северного Масхона — всё ближе и ближе к гиперборейской границе. Она шла по лесу, где некогда (в далёкой древности) располагался эльфийский посёлок. После смерти любимого, произошедшей уже довольно давно, один из алтарей, посвящённых победе над демонами первого вторжения, был превращён в его гробницу. Зарина положила тело своего умирающего возлюбленного в каменный гроб, и применила все свои силы, чтобы не дать искре жизни погаснуть в теле её тайного мужа. И он остался лежать в гробнице — в состоянии летаргического сна, между жизнью и смертью. Он мог в любой момент погибнуть — но и в любой момент проснуться.