– Кариф, посади меня в эту клетку, – попросил Нартанг, сразу заметив своего воина.

– Ну ладно, сейчас поменяю ключи. Но сиди смирно и не выходи, пока я не вернусь!

– Не выйду… – Нартанг сам прикрыл за собой дверь и подошел к прутьям, – Актар, рад видеть тебя.

– Я тоже рад, мой король! Удача хранит нас!

– Удача со всеми нами всегда! – хором произнесли они оба на родном языке.

– У меня на мече еще только пятнадцать, а я уже четвертый месяц копчусь в этих песках! – сплюнул Нартанг, – Тут на днях вообще вывели против жуткого зверя.

Львом называют. Дали вместо меча лишь нож… Думал, что и не сдюжу.

– Ты убил льва, мой король? Я видел этих зверей. Страшные твари.

– Да уж. Позабавились они на славу. Но сказали, что больше у них львов нет, – зло ухмыльнулся он, – Хочу подсказать им новую забаву – буду драться против двоих, троих – больше убью – быстрее освобожусь.

– Он обманет тебя, мой король, – покачал головой Актар, – И здесь иногда встречаются очень сильные бойцы. Я вон недавно такого встретил – кивнул воин на свою пораненную ногу.

– Стоишь на ногах как?

– Не так, как хотел бы стоять, – признался Актар, и гадкое предчувствие заползло в душу молодому королю.

– Вот бы нас против друг друга выставили – я бы тебя оглушил и все…

– Если Удача улыбнется… – пожал плечами Актар.

Но она не улыбнулась воину – после уже привычного для пленников ритуала осмотра бойцов и заключений споров, их, как и всегда, стали выводить подвое. У Нартанга с каждой уходившей парой, и с каждым возвращающимся победителем, все больше росло беспокойство, после четырех вернувшихся с арены, он уже буквально метался по своей маленькой клетке. А Актар только следил за ним усталым взглядом, и казался Нартангу каким-то далеким, словно незнакомым, чужим… Он не знал, как объяснить свои чувства и мысли, но давно уже понял, что все, что вызывает у него беспокойство к добру не ведет…

– Выходи, – открылась дверь клетки короля Данерата; цепь, уже больше не волновавшая его, легла на шею; он прогнал все свои мысли прочь и шагнул наружу.

– Удачи, – шепнул ему Актар.

– Удача со мной, хочу, чтобы тебя вывели следом! – произнес Нартанг на языке Данерата, словно заклинание.

– Иди давай! – подтолкнул его служитель арены. Хоть Нартанг давно перестал уже сопротивляться и вел себя тихо, любви и доброго отношения он все равно не получал.

Он вошел в круг арены, тяжелая дверь прикрылась за ним, чтобы несколько минут спустя, впустить противника. Им оказался высокий меднокожий боец с вьющимися волосами и такой же бородкой. Миндалевидные глаза соперника смотрели на Нартанга с некоторой опаской, но все же не выдавали явного страха, хотя одноглазый воин уже имел славу очень опасного противника. И еще непонятно как, но все же расползались слухи о тайном бое, на котором он победил голыми руками льва.

Нартанг и меднокожий не сводили друг с друга глаз, когда сбросили вниз оружие ни один из них не кинулся к нему, сломя голову: не отводя взгляда, воины медленно взяли его и отошли в стоны. Взволнованный непонятными чувствами Нартанг не стал медлить – он уже смотрел в глаза страху и убил его, теперь же уверенность в своей победе не покидала его ни на миг. Даже когда он сошелся со своим противником, и после первого удара понял, что он тоже хорош, Нартанг не дал себе послабления. Он не отвлекался на заученные движения сражения на мечах, чем так любили полюбоваться на его далекой и мертвой родине, а быстро и четко разломал всю защиту противника и, ни на миг не остановившись, срубил ему голову. Бой длился всего несколько минут, и арена недовольно загудела – это было неинтересно, некоторые даже подумали, что поверженный соперник не успел поднять оружия.

Нартанга вновь увели в его клетку, а спустя несколько мгновений пришли за следующей парой. Бойцы уходили и возвращались по одному. Это уже даже не вызывало никаких мыслей и сожалений – если есть умение и сила, то можно выжить везде.

– О чем сейчас думаешь, Актар? – ухмыльнулся Нартанг, глядя, на смотрящего в одну точку воина.

– Я? О том, что все сегодня как-то не так… – растерянно отозвался тот.

– Это как? – настороженно посмотрел на него король Данерата и вновь поймал себя на мысли, что Актар стал каким-то далеким…

В этот момент к их клеткам приблизился служитель и отворил дверцу Актара -Выходи, – бесцветно произнес он, накидывая привычным движением цепь на шею воина.

– Удачи, Актар, – проводил своего подданного ободряющим жестом Нартанг.

– Удача со всеми нами всегда, – ответил воин Но после этих слов у Нартанга в голове засела скверная мысль, что больше он не увидит его; хотя кто мог противостоять воину Данерата? Он провожал прихрамывающую фигуру своего соотечественника взглядом, пока тот не скрылся за углом постройки; потом с нетерпением ждал, за кем же придут служители следом. Но когда они вернулись и подошли к клетке с ненавистным Тумаром, все так и опустилось внутри, и ледяной холод пронзил душу, запертую в клетке посреди раскаленной пустыни: «Он не вернется!»

– Выходи, – словно сквозь сон услышал он, наверное в сотый раз бесцветное слово.

Глаз Нартанга наблюдал за вываливающимся из тесной для него клетки громадиной Тумаром. Он прошел мимо него и ухмыльнулся. Нартанг так и остался стоять, не садясь по обыкновению. Он вспомнил сколько раз Актар говорил о том, что Тумар опасен – значит у воина были страхи перед ним, а это слабость, а слабость никогда не приводит к победе – это он знал точно и наверняка…

Пока его мысли скакали бешеным галопом, рисуя в воображении происходящее сейчас в ста метрах и скрытое строениями, руки все сжимали судорожно железные прутья, с арены донеслись первые крики – это означало, что противники сошлись и нанесли первые удары. Толпа принялась реветь в исступлении – видимо на арене шел «красивый» бой. «Красивый!» – это слово означало фактически одно и то же в Данерате и здесь – так говорили о поединке, где противники почти равны и показывают большое мастерство во владении оружием. Но как гадко это слово заканчивалось здесь и каким красивым оно было на его родине! Время неимоверно медленно тянулось вокруг воина, застывшего в своей клетке, он в напряжении вслушивался во все нарастающий гул толпы, стал улавливать в нем отдельные взрывы удивленных и восторженных вскриков, предполагая какому удару могли бы удивиться «дети песков». И тут воздух потряс совсем немыслимый взрыв радостных криков – казалось, от него вот-вот лопнет само небо. Надеяться, что таким восторгом встречают победу иноземца над бойцом правителя города не приходилось…

Нартанг так и остался парализовано стоять, все сжимая решетку, когда из-за угла показался сияющий Тумар, которого вели маленькие служители арены. Сейчас они как никогда выглядели карликами, потому что победитель, казалось, раздулся от переполнявшей его гордости и надменности.

– Твой хромоногий друг дрался, как простак! Сразу видно старый мерин – без норова!

Я ему это устроил! – и Тумар сделал недвусмысленный знак в области паха. Он не забыл Нартанга и долго ждал, чтобы отомстить за тот удар, нанесенный ему воином за Актара при их первой встрече.

– Иди, иди давай, – прикрикнул на него служитель больше для вида, чем для усмирения.

– Убью! – не своим голосом глухо прорычал Нартанг, налегая грудью на прутья.

– Ну да? – сплюнул на землю рядом с его клеткой великан и прошел мимо, продолжая ухмыляться – он наконец-таки сумел задеть за живое «каменного» воина.

«Удача, будь со мной! Выведи мне завтра в противники этого Тумара, чтобы я смог отплатить сполна за смерть моего воина!» – впервые в своей жизни вознес король Данерата мысленные молитвы к своим святыням. Но потом самообладание покинуло воина и он подошел опять к решетке, с ненавистью глядя на торжествующего громилу.

Потом Нартанг немного вышел из своего напряженного состояния. Он наконец таки оторвался от решетки сел к задней стенке клетки. Он видел смерть своих воинов и раньше, но сейчас это стало настоящим потрясением – крохотная частичка сгинувшей родины, один из немногих выживших воинов Данерата, бесцельно погиб посреди песков, забрав с собой все надежды на возможность более скорого освобождения – в одиночку даже он не рискнет теперь идти через пески. Теперь маленькая ниточка, удерживающая Нартанга от грани безразличной жестокости убийства была порвана – теперь уже никто не сможет упрекнуть его, если он начнет кромсать всех, кто бы ни встал у него на пути – потому что именно этого возжелало все его существо так сильно, что все человеческие рамки стерлись в сознании. Теперь он станет живым топором мясника, убивающего скот! Он вырежет под корень всех, кто заступит ему путь! Он будет крушить до последнего вздоха, если им все же удастся достать его стрелами, или до последнего мгновения своего плена!