Отцу

Я в будущее шла – не странствовала – всегда

кратчайшим из путей

и битву времени с пространством звала пустейшей из затей.

Но что ни путь туда – всекратно в тупик сбегался он. А там

одна дорога лишь – обратно в прошлое, к годам

в моём калейдоскопе. В нём былое сложено в надежду.

Воспоминания – в узор зелёных троп, бегущих между

резцами скал, рассёкших в небе синие его теченья.

В морскую гладь, неосквернённую, как словом –

помышленье.

Пусть небоскрёбы Рима Нового, Нью-Йорка,

так надменны, –

в калейдоскопе зримых чувств былого выцветшие стены

им не подмять, как невозможно перещеголять простое,

как вне сиреневого царства правды не найти покоя…

На куполе на золотом воркует утром голубица:

«Возрадуйтесь! Мессия соизволил объявиться!»

Не в Рим, – в былое что ни путь. К сиреневым его

границам.

(Пер. Нодар Джин)