— Она права, шкипер, — подала голос с резервного мостика Наоми Каплан, также изучавшая раздражающе неоднозначные данные. — А если это именно то, что мы имеем здесь, сэр, — мрачно продолжила она, — то кто бы там ни был, у него РЭБ намного лучше, чем когда-либо была у любого из кораблей Моники.

— Гатри? — взглянул Терехов на оператора РЭБ. Багвел даже не колебался.

— Поддерживаю, сэр. Моё предположение, что мы видим импеллерный клин на минимальной мощности, прикрытый некой чертовски хорошей системой маскировки. Возможно практически такой же хорошей, как наша собственная.

— Понятно.

Терехов откинулся в своём кресле, погружённый в интенсивные раздумья. Все одиннадцать линейных крейсеров Лиги, обнаруженных "Копенгагеном", по прежнему находились у станции "Эройка".

"Значит, эти не были у станции, когда мимо неё проходил разведмодуль. Уже переоборудованные линейные крейсера? Возможно. Скорее всего так, на самом-то деле. Они могли быть на ходовых испытаниях, или на учениях вне системы, где "Копенгаген" не мог их видеть. Или это могут быть корабли солли, с самого начала не предназначенные для переоборудования. В любом случае ко мне приближается пара вражеских кораблей, и я обязан предполагать, что это как минимум линейные крейсера… и Хеджедусич никак не мог не знать о них, когда отправлял мне своё сообщение "Мы эвакуируемся так быстро, как только можем". Однако…"

— Капитан, у нас третий вероятный контакт.

Он поднял взгляд, и увидел, что рядом с предыдущими двумя появился третий мерцающий значок. Уголок его сознания отметил, что голос Хелен по-прежнему звучал чётко и профессионально, хотя и не настолько спокойно, как было в предыдущих двух случаях.

"Не могу её за это винить! Это три, о которых нам известно; одному Богу ведомо, скольких мы ещё не обнаружили. — Терехов изучил проекцию векторов движения бандитов, и сжал губы. При их нынешней скорости сближения его эскадре меньше чем через двадцать четыре минуты предстояло сойтись с тремя противниками практически лоб в лоб. — Сейчас у нас нет способа уклонится, но есть ещё и корабли, ожидающие переоборудования. Так что мне делать? Этих потенциальных солли я едва могу видеть. И, разумеется, не могу себе позволить потратить на них ракеты с такой дистанции, не при той ничтожной вероятности попадания, что мы сейчас имеем! Но если буду ждать, пока дистанция не уменьшится, а затем открою огонь по ним, то могу потерять все мои преимущества, и оставить одиннадцать линейных крейсеров целёхонькими".

Он стиснул зубы.

— Миз Хернс.

— Да, сэр.

Поразительно, подумал он, как её мягкий грейсонский акцент становится более музыкальным, когда напряжение нарастает.

— Мы не можем больше тянуть с линейными крейсерами на верфи. Я хочу придержать подвески — они могут нам понадобиться против новоявленного противника. У вас есть хорошее решение стрельбы по станции?

— Да, сэр, — недрогнувшим голосом ответила она.

— Замечательно, — сказал капитан. — План ведения огня Сьерра, только из бортовых пусковых.

— Есть план ведения огня Сьерра, — отозвалась Абигайль и ввела последовательность команд.

— Пуск ракет! Множественный пуск ракет! Ориентировочно больше тридцати!

— Чёрт их дери!

Исидор Хеджедусич шарахнул кулаком по собственному колену. Системы противоракетной обороны отслеживали приближающиеся ракеты — по крайней мере пытались это делать — и их, похоже, было немного. Не больше тридцати или сорока. Но ПРО станции не была усовершенствована. Времени на всё не было, и они с Леваконичем сосредоточились на том, чтобы дать станции "Эройка" более зоркие глаза и более острые зубы. Не рассчитывали они и на жутко эффективные платформы РЭБ, разбросанные среди атакующих ракет, чтобы помочь им преодолеть оборону Хеджедусича.

Он колебался, но не долее секунды.

"Если они уничтожат линейные крейсера, будущего у нас всё равно уже не будет", — мрачно подумал он и взглянул на экран, на тактика.

— Открыть огонь, коммандер!

Поставленные "Технодайн" ракетные подвески были очень малозаметными платформами. Фактически менее заметными, чем подвески КФМ. Однако практически во всех остальных отношениях они уступали мантикорскому оружию. У их однодвигательных ракет ускорение было меньше, головки самонаведения менее чувствительны, системы РЭБ проще, а дальность полёта в активном режиме намного, намного меньше. Но как бы они ни уступали мантикорским системам по всем этим характеристикам, они были намного лучше всего, что было у ФСЛ когда-либо раньше. Они превосходили самые пессимистические оценки РУФ. И мантикорцы уже были внутри радиуса их досягаемости, обеспеченного усовершенствованными двигателями.

Для того чтобы добраться до цели с запасом времени работы двигателя, достаточным для необходимых для атаки манёвров, ракетам пришлось ограничится половинной мощностью, ускорением "всего лишь" 43 000 g и конечной скоростью "всего лишь" 0,32 c. Ракеты были велики — больше даже стандартных ракет кораблей стены, скорее похожими на что-то предназначенное для стационарных систем — и в каждую из очень больших подвесок конструкторы сумели втиснуть только по восемь ракет. Но Хеджедусич с Леваконичем развернули сто двадцать подвесок. Расположили их, скрыв среди хаотического нагромождения платформ станции "Эройка" и в радарной тени удобно расположенных астероидов.

— Вражеский огонь! Ориентировочно более девятисот ракет!

— ПРО огонь по готовности! Вариант Ромео! — рявкнул Терехов.

— Есть вариант Ромео, сэр! — мгновенно отозвалась Хелен Зилвицкая.

— План ведения огня Омега!

— Есть план ведения огня Омега! — отозвалась Абигайль.

Изначально она оставила противоракетную оборону на Хелен, сосредоточившись на плане ведения огня Сьерра, как можно точнее нацеливая свои ракеты на беспомощные линейные крейсера. Теперь она приняла мгновенное решение оставить гардемарина заниматься ПРО. Подлётное время составляло меньше ста шестидесяти секунд. Не тот случай, когда стоит рисковать внести своим вмешательством неразбериху. Кроме того, у неё было чем заняться.

Она не ожидала всерьёз, что план Омега может понадобиться. Он был составлен на случай ситуации "используй или потеряешь", общей для всех флотов, использующих буксируемые подвески. Уязвимость подвесок к поражению близкими разрывами означала, что ими следовало воспользоваться до того, как прибудет ураган вражеского огня, но никто на самом деле не ожидал, что у мониканцев будет возможность дотянуться до них. Однако капитан настоял на подготовке плана даже на такой маловероятный случай. Для него предназначался другой, менее щепетильный порядок распределения целей, щадивший только те два линейных крейсера, что находились среди гражданских объектов. Абигайль Хернс проигнорировала стремившиеся убить её ракеты. У неё оставалось менее трёх минут, чтобы провести полную проверку плана ведения огня и выпустить ракеты прежде, чем те будут уничтожены. Поэтому она выбросила из головы приближавшуюся угрозу, доверив судьбу свою и своего корабля гардемарину в её салажьем рейсе, а сама вызвала иерархию целераспределения плана Омега, скормила её компьютерам, распределила подвески и отдала команду на запуск.

Хелен даже в голову не пришло, что Абигайль может отодвинуть её в сторону. Она была слишком погружена в работу, чтобы задумываться о чём-то подобном, а её пальцы порхали над клавиатурой. Сердце её, казалось, колотилось прямо в горле, однако одновременно она ощущала некое неестественное спокойствие. Ощущение, близкое к парению в невесомости. Если бы у неё было время подумать, она поняла бы, что её состояние очень походило на медитацию, которой мастер Тай учил её на Старой Земле, но этим не исчерпывалось. Сказывались бесчисленные часы тренировок и занятий на тренажёрах. Руки её, казалось, действовали независимо от мозга, а тот работал с такой молниеносной скоростью, что движения собственных пальцев казались медленными.