Забрав деньги, обогнал пьянчугу и незаметно засунул портмоне ему в карман пиджака. Несколько купюр — ерунда. К тому же, всё равно пропьёт. Или, наткнётся на полудурков, подобных тем, что недавно немножко проучил. А вот документы, включая права — это серьёзно. Так, зачем доставлять хорошему человеку лишние хлопоты?

Открыв зал, переоделся в старое трико и занялся отработкой особенно хитрого удара. Потренировавшись часа два и, стоя под горячими струями, вдруг услышал, как поворачивается ключ в замке. И тут же прощупал вошедшего «вторым зрением». Вернулся Марат. Но, Бог ты мой, в каком состоянии! Ещё не видя учителя, понял, что ему очень, очень плохо. Одежда в крови. На когда-то белой тенниске виднеются следы пулевых отверстий.

Он буквально упал мне на руки, прохрипев:

— Скорую не вызывай.

И бессвязно зашептал какие-то цифры. Впрочем, параллельно читая мысли, уразумел, что это номер сотового телефона доверенного хирурга. Имевшего подпольную практику. Сняв с ремня его мобильник, стал набирать номер и понял, что не успеваю. Так как Марат умирал. Сосредоточившись, проник в его мозг как можно глубже. Намертво впечатывая в память буквально всё содержимое.

Наверное, многие слышали, что в последние минуты жизнь человека проходит перед глазами? В общем-то, это верно. На пороге вечности чувства обостряются до предела, а эмоции становятся столь яркими, что просто страшно. Сердце бывшего однокашника остановилось, но мозг продолжал работать. Я держал его голову на коленях, не в силах отключить сверхвосприятие. Право, не могу описать своё состояние. Было настолько жутко и прекрасно… Казалось, ещё чуть-чуть, и смогу заглянуть за грань. И глазам, привыкшим к ослепительному свету, сияющему в конце тоннеля, откроется нереальная, запредельная картина потустороннего мира.

К счастью, хватило ума в последний момент прейти в нормальный режим. Ибо, не уверен, что захотел бы вернуться обратно. И через несколько дней, ориентируясь исключительно по запаху, кто-то обнаружил бы вместо одного, два бездыханных тела.

Мать и сестра человека, так и не ставшего по настоящему моим другом, проживали в нашем городе. Не желая привлекать к себе внимание милиции, тщательно стёр все возможные отпечатки и, забрав вещи, навсегда покинул место, с которым успел сродниться. Небольшую заначку, в несколько тысяч долларов прихватил с собой. Завтра отдам родным. Средствам же, находящимся в одном из немецких банков придётся подождать. И в права владения женщины вступят немного позже.

Думал ли Марат, которого в армии научили убивать и не захотевший добровольно расстаться с благоприобретёнными навыками, что его ждёт именно такая судьба? Хотя, выбрав профессию наёмного киллера, не мог не понимать, что до пенсии подобные ему доживают очень редко. И часто, выполнив заказ, оплаченный более чем щедро, ассенизаторы сами становятся ненужными свидетелями. Он видел своего убийцу. И даже узнал, несмотря на то, что, на лице у того была маска. Но, как ни странно, я не уловил ненависти в мыслях умирающего. Вернее, он не испытывал её по отношению к исполнителю. Зато, ярко и чётко на поверхности сознания пульсировало имя заказчика. Работая довольно редко, и всегда тщательно «подчищая хвосты» Марат был уверен в собственной безопасности. Не принимая в расчёт некоторые особенности психики клиентов. В конце концов, человека, решающего проблемы с помощью нанятых палачей, трудно назвать нормальным. И, пусть и чужими руками, убив один раз, такие зачастую не останавливаются на достигнутом.

Отзвучал траурный марш, и на гроб посыпалась земля. Стоя в отдалении, я смотрел на похороны товарища, обдумывая про дилемму: мстить, или не мстить. С одной стороны, каждый получает то, что заслужил. И Марат не исключение. Так что, моя трусость, несомненно, оправдана. И, в то же время, оставив негодяя безнаказанным, не смогу простить себе малодушия.

Мы не были с покойным друзьями. И у меня нет совершенно никаких обязательств.

Но всё же, всё же…

Так ничего и не решив, медленно побрёл домой с намерением напиться до чёртиков. Деньги ещё вчера подбросил под дверь родным Марата и, позвонив, ретировался. О посещениях зала, как тогда казалось, не имела представления ни одна живая душа. На поминки, естественно, не пригласили. Так что, тет-а-тет с бутылкой водки казался самым естественным завершением печального дня.

Уже входя в подъезд, почуял неладное. Вернее, ставшее привычным ощупывание пространства «вторым зрением» дало знать, что дома меня ждут. Вернее, кто-то, пришедший по мою душу, расположился на этаж выше. Рукоятка пистолета уютно устроилась в ладони. И никаких осложнений взявшийся решать мою судьбу не предвидит.

Будучи профессионалом, Марат имел в распоряжении множество всевозможных средств. Так, на всякий случай. Две дачи, расположенные по разным направлениям, но вблизи железной дороги, по самое «немогу» были напичканы разнообразными неприятными штуковинами. Не зная, сколь велик запас терпения у караулившего киллера, всё же надеялся что достаточный. И рассчитывал, что моего возвращения он дождётся.

Поскольку не имел своей, угнал одну из стоявших в соседнем квартале машин, и спешно направился «на склад». Постоянно сканируя дорогу, на предмет гаишников, абсолютно не боялся и практически не рисковал. На всё ушло около полутора часов. И, вооружившись баллончиком, содержавшим аналог печально известного нервно-паралитического газа с душистым названием «Черёмуха» вернулся домой.

Шалея от скуки, противник курил на восьмом этаже. Одев герметичную маску с подсоединённым кислородным баллоном, я вошёл в лифт и нажал красный прямоугольничек с цифрой «девять». Не вызывая летального исхода, газ действовал практически мгновенно. И оставалось лишь уповать, что недруг потеряет сознание раньше, чем сможет подняться выше.

Конструкция баллончика позволяла зафиксировать кнопку. Едва двери лифта открылись, я бросил вниз шипящий цилиндр. И торопливо закрыл двери кабины, спустившись на два этажа. Секунд через десять, «прощупав» лестничную клетку, вернулся. Несостоявшийся убийца лежал, запрокинув голову. Забрав оружие, в негодовании пнул тело ногой. Потом, открыл окно, дабы выветрился ненужный более газ и, взяв урода под мышки, и не особо заботясь о комфорте, поволок к своей двери.