Наш король посмотрел на нас.

— Откуда вы? Где находится ваш клан и сколько в нем людей?

Хэрн стоял, опустив голову, и сердито смотрел на нашего короля.

— Мы не варвары, — сказал он. Тут мы с Утенком начали шумно, наперебой объяснять нашему королю, что мы вовсе не варвары, ни в каком смысле.

Наш король подался вперед, сложил руки на груди и вздохнул. Пока мы говорили, он весело обратился к человеку, стоявшему у него за плечом:

— Джей, из-за чего они устроили такой гам?

Я поняла, что он совершенно нас не слушает, и в отчаяньи умолкла. Хэрн с Утенком смолкли еще раньше.

— Все? — спросил наш король. Глаза его поблескивали. — Вот и хорошо. Мне не нравится применять всякие неприятные методы к детям, но я вас уверяю: если вы будете молчать, я на это пойду. Я хочу знать, где расположен ваш лагерь. Кто ваш вождь, или граф, или как там вы его называете? Сколько у вас варваров? Не то, чтобы нам было с этого много пользы — вы все равно роитесь, как паразиты, — но должны же мы делать хоть что-то, пока это в наших силах. Говорите, и, может быть, я вас пощажу.

— Ваше величество, мы родились в Шеллинге — это селение на Реке, — сказала я. Наш король усмехнулся. Я огляделась: ну, может, хоть кто-нибудь нам поверит! Но все ухмылялись. И шире всех улыбался этот Джей, который стоял за плечом у короля. Я его знала. У него теперь была только одна рука, а красная накидка сделалась серой и потрепанной, но улыбка осталась прежней. Точно так же он улыбался Робин, когда она стояла у калитки, и руки у нее были в муке.

— Вы приезжали в Шеллинг! — сказала я. — Вы увели с собой на войну нашего папу и нашего брата, Гулла. Неужели вы не помните?

— Вы и на меня тогда смотрели, — добавил Хэрн. — Но сказали, что я слишком молодой.

— Я много где побывал, — ответил этот человек, Джей, продолжая улыбаться.

— И вы улыбались моей сестре, — сказал Утенок.

Джей посмотрел на меня и фыркнул.

— Она для меня маловата.

— Да не этой, глупец! Старшей сестре! — разозлился Хэрн.

— Я часто улыбаюсь девушкам, — сказал Джей, улыбаясь еще шире. — Я даже варваркам подмигивал. Ваше величество, — обратился он к королю, — они наверняка узнали это от какого-нибудь несчастного, которого замучали.

— Вероятно, так оно и есть, — согласился наш король.

Тут я настолько потеряла голову, что решила испробовать последний способ убедить короля в том, что я — не варварка.

— Послушайте, — сказала я, — я докажу, что мы не варвары! Вот один из наших Бессмертных!

Я вытащила Младшего из-за пазухи и протянула его королю.

Наш король подмигнул мне.

— Так ты еще и воровка?

— Вовсе нет! — возмутилась я. — У варваров нет Бессмертных! А у нас, кроме Младшего, есть еще Леди.

Утенок сердито взглянул на меня и замотал головой, но я продолжала:

— Величайший из наших Бессмертных — Один. Я не могу показать вам его, потому что он сейчас в костре — он всегда отправляется в костер, когда половодье спадает, — но я говорю правду, честное слово!

— Неплохо сочинено, — сказал этот Джей.

Но наш король подался вперед, и в глазах его вспыхнул интерес. Он даже почти перестал улыбаться — полностью он, наверное, не переставал никогда.

— Этот ваш Один — какого он цвета? — спросил король.

Хэрн с Утенком смеряли меня сердитыми взглядами, но я продолжала говорить. Я как будто не могла остановиться.

— Он темный, с блестящими крапинками, но…

— Танакви, заткнись! — крикнул Утенок.

— …но он всякий раз изменяется, когда входит в огонь, — сказала я.

Наш король жестом велел Утенку попридержать язык. Потом он снова подался ко мне и сказал:

— Назови его тайные имена.

— Они же тайные! — воскликнула я. Я и сама уже была в ужасе, но это было похоже на те пороги в конце озера. Я зашла слишком далеко, чтобы останавливаться.

— Иди сюда и скажи мне на ухо, — велел наш король.

Мне стыдно даже сейчас, когда я это тку — но, тем не менее, я это сделала. Я подошла к нашему королю — от него пахло потом и лошадью, и еще немного чесноком, — и прошептала:

— Его называют Адон, и Амил, и Орет.

Вот так я подвела Одного. Но мало того — я подвела его еще больше. Я рассказала королю, хоть он меня об этом и не спрашивал, про костер Одного на нашем островке, и про Робин, — что она осталась там, и что она больна. И я рассказала, где находится наш остров, не обращая внимания на взгляды Хэрна и Утенка.

Наш король уселся прямо и, наморщившись, посмотрел на Джея и на прочих, кто стоял ближе всего к нему.

— Ну, что вы на это скажете?

— Где-то там поблизости гнездо варваров, — сказал кто-то из этих людей. — По-моему, это ловушка, как есть ловушка.

— Знаю, — согласился король. — Но предположим, что любопытство короля сгубило. Или что прошлой осенью в Шеллинге кто-то здорово ошибся. Джей… Ох, я забыл. Ты управишься с этим делом одной рукой?

— Даже если оставшуюся мне привяжут к боку, — отозвался Джей.

— Вот и отлично, — сказал король. — Привязывай руку, бери десять человек и лучшую лодку — и старшего мальчишку, пожалуй, — пусть он вам покажет это место. Заберите все, что найдете там, и привезите сюда.

— Я рад, что вы назвали меня, — сказал Хэрн. Он гворил очень грубо — из-за того, что разозлился на меня. — Если бы вы меня не послали, я сам бы вас об этом попросил. Я — глава нашей семьи, и именно мне следует вынуть Одного из костра.

— Как ни странно, но я об этом подумал, — сказал ему наш король. — И подумал, что эти двое ребятишек могут остаться здесь заложниками, чтобы ты вел себя хорошо. Пошевеливайся, Джей!

Наказанием для меня стало то, что я не увидела, как Один покинул костер. Лагерь короля и нашу стоянку разделяло все устье Реки. Нам с Утенком пришлось ждать целых два часа, пока Джей сплавал туда и вернулся обратно. Мы сидели на берегу и смотрели, как люди короля снуют по лагерю. Шатры у них были хорошие, разноцветные, но людей было немного — в сумме человек пядесят, никак не больше. Вроде бы этот лагерь должен был выглядеть более по-военному, чем жалкие хижины Карса Адона, потому что здесь не было ни всяких куч хлама, ни женщин, ни детей — кроме нас с Утенком. Однако же, он таковым не выглядел. Скорее можно было подумать, будто наш король выехал на прогулку.

Пока мы ждали, Утенок был так зол, что лишь раз заговорил со мной.

— А на одежде Канкредина было написано, как нам вернуть Гулла обратно? — спросил он.

— Нет, — сказала я. — Там сказано, что Гулл идет к нему. Сеть поставлена специально, чтобы поймать Гулла. Канкредин ждет его, чтобы завоевать всю страну. И нет ничего плохого в том, чтобы сказать нашему королю про Одного.

— Если он по-прежнему думает, что Гулл в пути, — сказал Утенок, — значит, я прав, и Танамил — не из числа его магов. А ты и сама знаешь, что нам не полагается ни с кем говорить про Одного.

Наконец послышались крики; это возвращалась лодка. Все, включая нашего короля, помчались через песчаный холм к берегу. И мы тоже побежали. Мы смешались с толпой и помогли вытащить лодку из воды — а то волны были высокие. Над планширом показалась голова Джея.

— Ну? — нетерпеливо окликнул его король.

— Все как было описано, — отозвался Джей. — Пошли по списку. Три кошки.

На гальку перед королем по очереди шлепнулись Лапушка, Рыжик и Трещотка. Кошки были недовольны. Они топорщили шерсть на загривке и фыркали. Король удивленно уставился на них.

— Десять одеял, — продолжал Джей.

Одеяла тоже полетели на берег.

— Два мешка, в основном с сыром, сушеной рыбой и луком.

Мешки последовали за одеялами.

— И, — сказал Джей, — одна юная дама, которой нездоровится.

Я уж было подумала, что они и Робин скинут через борт. Но на самом деле они спустили ее очень осторожно. А Хэрн спрыгнул вниз, чтобы убедиться, что с Робин все в порядке. Они закутали ее в накидку Джея. Робин снова стало хуже. Она говорит, что в довершение к беспокойству за нас, ее доконало появление Джея. Я закутала Робин в одеяло, пока она сидела, дрожа, на гальке, а Робин увидела, что мы с Утенком живы, и заплакала.