- Может, может… Дружинники его?

Он сделал рукой какой-то затейливый жест, словно курице шею сворачивал.

- Да оно как-то само собой получилось, - ответил Игнациус чуть задержавшись с ответом. - Я толком и не разглядел…

Гаврила не стал ждать, пока ковшик освободится, а подобрал кувшин повместительнее и и булькнув им в бочке с некоторой долей зависти сказал:

- Вот он Киев-то… Интересно у них тут всегда так?

Отвечать Игнациус не стал - нечего ему было отвечать на это, но разговор поддержал.

- А ты чего ни с того ни с сего заорал?

Гаврила посмотрел на руку, качнул ей, словно собирался зачерпнуть ладонью воздух.

- Как это "ни с того ни с сего"? Больно было…

- Больно?

- Жгло.

Он с сожалением коснулся веревочки, свободным кольцом охватывавшую шею.

- Я когда отряхивался, амулет Митриданов раздавил… Не по умыслу. Случайно!

Игнациус вспомнил глиняную плошку, что Масленников носил на шее, покачал головой. Чувство победы над колдуном еще жило в нем.

- Амулет… - презрительно сказал он. - Амулет тебя охранять должен, а он нас чуть не погубил…

Брови Гаврилы, что виднелись над краем ковша, поднялись домиком.

- Если б не амулет, то ты бы не заорал. А не заорал бы ты так шишига на нас внимания не обратил бы, - объяснил Игнациус.

- Обошлось же? -ответил ни мало не смутившись, Гаврила опустив кружку. Вытянув перед собой руку он вертел ладонью, разглядывая ее со всех сторон…

- У меня теперь даже рука ни капельки не болит! Я ее в пиво сунул!

Игнациус поперхнулся, уронил ковш, но Гаврила подхватил его, не дав долететь до земли, и успокоил товарища.

- Да не в эту бочку. В другую… В соседнюю.