Дерево захрустело, стены раскатились отдельными бревнами. Сжатые в щепоть пальцы поднялись над развалинами, и тут же незримая сила подняла бревна и встопорщила их над землей. Маг сдвинул пальцы, и бревна брызнули щепками.

Гаврила, с беспокойством смотревший в темноту, откуда они сами пришли, дернулся, чтоб обернуться на треск, тут из темноты начали появляться люди, и ему стало не до треска.

С замершим сердцем он считал выходивших из темноты, страх колыхнулся в нем словно поганое болото и вдруг начал подниматься, чтоб затопить все его естество. Он не мог крикнуть - страх перехватил горло, но это даже не пришло в голову.

- Вот он! - сказал один из них, что держал в руках деревянную бадью. - Вон стоит. И мешок… Все как говорили.

Гаврила подумал, было, что надо бы мешок поближе придвинуть, но страх уже сковал руки и ноги. Голос из темноты спросил:

- Помнишь, что делать нужно?

Тот хмыкнул.

- Помню…

Легким скользящим шагом, держа бадью чуть на отлете, киевлянин в два шага добежал до стоявшего столбом Масленникова и опрокинул ее на него. От неожиданности Гаврила вскрикнул. Может быть, он сказал и побольше, но волна густого острого запаха заставила его закрыть рот. Глаза защипало. Он упал на землю и кашлял, словно больная лошадь. В одно мгновение одежда стала грязной и липкой, а сам он превратился в в что-то похожее на шевелящуюся кучу отбросов…

…Чужая сила возникла рядом с магом неожиданно, словно подкралась и теперь навалилась на плечи. Игнациус повернулся, почувствовав ее, но слишком уж он увлекся, перетирая в труху неподатливое дерево. Враг обрушил на него магический удар оглушающей силы. Маг попытался повернуться, но чужая сила сковала его, и он почувствовал себя вмороженным в лед. Мелькнула только мысль. "Обманул!". Он отбросил ее - сейчас нужно было спасать жизнь, а не переживать по мелочам.

Не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, он шевельнул бровью, ограждая себя от незримого напора. Сила, только что грозившая смять его, размазать по земле, ослабла, но он и ее едва сдерживал.

…Бобырь смотрел на ползающего по земле человека и не мог найти в нем ничего страшного. Разбойник пожал плечами - и чего это колдун так его боялся? Он уже понял, с кем дело имеет, и не больно, а так, для острастки, пнул того ногой под ребра.

- Мешок сам отдашь? Или тебя уговаривать придется?

Мужик не молчал, но и не говорил - кашлял, тряс головой, тер руками слезившиеся от густого запаха глаза, но не сопротивлялся…

Ожидая одобрения, он посмотрел на атамана. А тому было не до него…

Босяг смотрел, как волхвы ломают друг друга.

Забавное было зрелище - не каждый день такое увидишь. Оба стояли неподвижно, в полуоборот друг к другу, но воздух вокруг светился и потрескивал, рождая маленькие молнии.

Он вовремя вспомнил, что получил деньги вовсе не за то, что посмотрит на творящиеся тут чудеса, и повернулся к Бобырю.

Тот смотрел не на колдунов, а на мокрого от уксуса человека у себя под ногами. Смотрел с удовольствием. Грабить людей ему приходилось по-всякому - с ножом и мечом в руках, из засад и грудь в грудь, но так как сегодня - с колдуном и бадьей уксуса - впервые… Он раскачивал бадью на пальце, словно раздумывал над тем как поступить - толи выбросить ее, за ненадобностью то ли ударить эту копошащуюся под ногами мразь по голове.

- Вот полезная штука! Что ж это мы так раньше не делали?

Поглядев на колдуна, что подрядил их на эту ночь, Босяг ответил:

- Это от дурака ничему не научишься… А от колдуна всякой мудрости нацеплять можно…

- Вот бы к такому в ученики!

Продираясь сквозь кашель, Гаврила попытался подняться на колени, а волхвы все пытались убить друг друга…

- Амулет на шее и мешок, - напомнил Босяг. - Живо.

Бобырь ухватил бедолагу за ворот и приподнял, разглядывая шею. Тот не сопротивлялся, только хрипел что-то негромко. Лунного света хватило, чтоб увидеть, что нет там ничего. Он так и сказал.

- Нет там ничего. Одна шея.

Босяг не повернулся - смотрел на волхвов, гадая, кто же выйдет победителем.

- Должен быть… Ищи…

Подумав маленько, добавил:

- Если голова мешает - смахни.

Бобырь не поленился посмотреть еще раз. За те деньги, которые им посулили, можно было бы еще раза три посмотреть.

- Да нет ничего. Я же вижу… Веревка только какая-то. Может, ему как раз веревка нужна?

Босяг с трудом оторвал взгляд от волхвов. Противники постепенно погружались в землю, и оба уже ушли туда почти до колен.

- Снимай веревку. Что нашли, то и отдадим. Наше дело маленькое.

Облако, окутывающее волхвов вспыхнуло и в несколько мгновений сменило цвет с желтого на зеленый, потом на оранжевый. Босяг подумал, что будет, если победит не их волхв, а тот, другой…

- Мешок-то хоть на месте?

- Есть мешок.

- Снимай!

Разбойник попытался порвать веревку, потом разрезать ее.

- И вправду не режется… -довольно сказал он. - С тебя серебряный динарий. Не наврал колдун-то. Нам бы такой веревки саженей с десяток…

- Развяжи. Мешок так и быть - ему, а веревку - нам!

- Узлов навязали, - забормотал разбойник, разбираясь с веревкой. Босяг на него не смотрел - подумаешь серебряная монета. Смотреть на волхвов было куда как интереснее. Они вошли в землю уже по пояс. За вспышками света не понять было, кто из них берет верх.

"Хорошо, что деньги вперед потребовал, - подумал Босяг. - Это я не прогадал…" Опять ослепительно полыхнуло и его волхв, покачнувшись, провалился в землю на ладонь "А может еще и так повернется, что и мешок с амулетом мне достанутся…" Он представил, что может оказаться в мешке, если волхвы творят из-за него такое, и быстро добавил:

- Чего возишься? Тебе что, чужой руки жалко? Руби ее напрочь!

Бобырь послушно потянулся за топором, нота Ки не дотянувшись, шарахнулся обратно. Какая-то сила отбросила в сторону. Он ударился о стену, сделал несколько шагов и съехал по ней вниз.

Босяг это как-то пропустил, уж слишком много интересного вокруг творилось, но тут чудеса начали превращаться в неприятности.

- Ну и что тут у вас?

Незнакомый голос заставил Босяга оторваться от волхвов.