Столь грубое хирургическое вмешательство пришлось не по вкусу адскому псу. Подчиняясь инстинкту Зверь отпрыгнул от источника нестерпимой боли, при этом разрез открылся и из вспоротого живота прямо на землю пролился поток жидкости бурого цвета, затем стали вываливаться невыносимо смердящие внутренности. Ящер взвыл, будто призывал все кары небесные на головы своих мучителей, завалился на бок и умер.

— Воды отошли, ребеночек родился. — Глядя на гору дерьма вперемешку с внутренними органами сострил Шмультик и более серьезным тоном добавил: — Гвен, нам здорово повезло — тебе удалось каким-то невероятным образом зацепить клинком сердце твари. — Затем он нагнулся и начал шарить руками в траве. Провозившись с минуту, радостно вскрикнул и поднял с земли находящегося в бесчувственном состоянии Мандрагора. — Вот он истинный герой и мой спаситель! Это же надо — прям в глаз Зверю не побоялся самим собой заехать… ради друга… Настоящий кореш…

— Во-во, именно корешем меня отныне станешь называть. — Приоткрыл один глаз магический корень. — Услышу от тебя еще хоть раз «гербарий» или «деревянный», однозначно получишь в глаз как эта мертвая скотина.

— Ты у нас прям Анжела Дэвис и Мартин Лютер Кинг в одной упаковке — истинный борец за права угнетенных корней, негров и женщин. — Возмутился демон. — Хочешь, чтобы у нас было как в Америке?

— А что происходит в этой самой Америке? — спросил Мандрагор.

— А то и происходит. Сначала взбунтовались негры — есть там такие люди с черным цветом кожи. Теперь негра нельзя назвать негром — только чернокожим мужчиной или чернокожей женщиной. Видите ли, слово «негр» имеет яркую негативную окраску и служит напоминанием чернокожим гражданам о том, что их предки вкалывали от зари до зари на плантациях рабовладельцев с белым цветом кожи. Когда с расовой дискриминацией было покончено, за дело взялись бабы, мол, хотим быть такими же, как мужчины: чтоб зарплата одинаковая, карьерный рост и чтоб, походя, не щипали нас за попки. Добились женского равноправия и вот вам результат: белые мужики боятся подойти к особе противоположного пола и сделать ей комплимент — пожалуется, кому следует, приличный срок в тюрьме считай, заработал. При этом их черные братья плевали на всякие извращенные феминизмы и плодятся как кролики. Вот белым мужчинам от тоски и безысходности приходится лезть друг на друга или выписывать жен из тех стран, где женщины к щипкам за попку относятся более благосклонно.

— Ну и что? — Недоуменно вылупил глаза Мандрагор. — Я-то здесь при чем?

— А при том, дорогой кореш — сначала отказываемся от своего деревянного происхождения, далее добиваемся гражданских прав и свобод, а потом и вовсе на шею садимся, возомнив себя самим Господом Богом.

Задетый за живое Мандрагор хотел, было возмутиться: мало того, что сравнение с какими-то неграми и тем более с женщинами сильно задели его чувствительную натуру за живое, к тому же из сумбурного объяснения демона он, в общем-то, ничего так и не понял. Но тут громко рассмеялся Гвенлин и не дал возможности магическому корню излить свой гнев на голову демона.

— Горазд ты врать, Шмуль! Это же какой фантазией нужно обладать, чтобы придумать людей с черной кожей. Может быть, там есть и желтые, и красные, а также синие люди?

— Желтые и красные есть, — безапелляционно заявил Шмультик. — Синих также хватает: по утрам у пивных ларьков не счесть, но это временное явление — опохмелятся и вновь как огурчики… — Не докончив фразы, демон брезгливо сморщил физиономию и непроизвольно зажал нос рукой — порыв ветерка донес до его ноздрей запах вываливающегося из располосованных кишок монстра содержимого. — Ну и вонища! Пора отсюда сваливать.

— Пожалуй, пора, — согласился Гвен. — Вы с Мандрагором потихоньку отправляйтесь вперед, а я схожу бедных хрюшек освобожу.

Осторожно обойдя поверженную тушу первого Зверя, Гвен подошел к вбитому в землю колу и двумя взмахами своего кладенца освободил мающихся от жажды и головной боли хрюкающих зверюшек. Как только свиньи получили долгожданную свободу, они громко завизжали и опрометью кинулись наутек — в направлении родной деревни. Превозмогая страх и отвращение, юноша приблизился к морде звероящера и опять же посредством своего надежного меча выполнил небольшую стоматологическую операцию по удалению двух особо выдающихся клыков, украшавших верхнюю челюсть чудища. После того, как пара жутких трофеев очутилась в боковом кармане куртки молодого человека, далеко не симпатичная морда Зверя превратилась в нечто и вовсе ужасающее, а сам Гвенлин с ног до головы был забрызган кровью…

— Угадай загадку. — Предложил Гвенлину Шмультик после того, как произвел всесторонний критический осмотр запыхавшегося от бега по жаре товарища. — Что зимой и летом одним и тем же цветом?

— Да много чего. — Пожал плечами юноша. — К примеру: луна, звезды, солнце, трава, елка, сосна…

— А вот и не угадал! — Радостно запрыгал на месте хитроумный демон. — Кровища в которой ты извозился по самые уши! Нет, Гвен, в таком виде нам негоже появляться в деревне. Герои должны радовать своим видом простого обывателя и служить ходячим примером для остальной молодежи, мол, подвиг — тьфу… плюнуть и растереть. Дабы предстать перед местными товарищами во всем блеске и великолепии придется нам с тобой сделать небольшой крюк до ближайшей речушки. Не боись, паря, топать далеко не придется.

— Откуда про реку узнал? — недоверчиво спросил Гвенлин.

— Сведения достоверные, водная преграда мной обнаружена и изучена во время ночной рекогносцировки.

Гвенлин не стал подробно расспрашивать и тем более комментировать поступок предприимчивого компаньона. Он лишь пожал плечами и озадаченно помотал головой, подумав про себя: — "Шустёр исчадие. То-то мы так быстро обнаружили удобную площадку. Наш пострел везде поспел"…

После продолжительного купания совмещенного со стиркой одежды человек, демон и магический корень немного понежились под лучами солнца, успевшего подползти к зениту. Только не подумайте, что Мандрагор также принимал участие в водных забавах, он наблюдал за резвящимися в воде товарищами и грезил наяву о чем-то своем.