Утро следующего дня началось с пронзительного поросячьего визга под окном спальни, где отдыхали наши путешественники, конечно же, отдыхали в прямом смысле этого слова всего лишь двое, третий всю ночь провел на стуле, бдительно охраняя покой спящих товарищей (если он куда-нибудь и отлучался ненадолго, об этом, никому неведомо). Затем несколько раз прокукарекало, замычало, залаяло, заблеяло и, наконец, заговорило, заголосило, запело… Гнилые Колодези пробудились ото сна, и жизнь на огороженной частоколом территории забила ключом. По причине полного отсутствия в оконных проемах спального помещения застекленных рам или хотя бы закрытых ставней все уличные звуки свободно влетали в комнату и, конечно же, явились причиной преждевременного пробуждения одного из наших главных героев. Справедливости ради нужно отметить тот факт, что Гвенлин как обычно проявил выдержку и спокойствие. Он не сразу распахнул глаза и покинул кровать, юноша попытался оказать пассивное сопротивление сокрушительному напору внешних раздражающих факторов старым проверенным способом — натягиванием на голову одеяла. Но не тут-то было, по мере того, как просыпалась деревня, уровень шума становился все нестерпимее, и наивно было бы полагать, что тонкое шерстяное одеяльце окажется способным защитить кого-либо от его воздействия. Последней каплей, переполнившей чашу терпения молодого человека, стала голосистая ватага местных пацанов, решивших поиграть в какую-то веселую игру прямо под окнами спальни.

Устав вертеться под одеялом, Гвен резко соскочил с кровати, прошлепал босыми ногами по деревянному полу к окну и громко во всеуслышанье излил на головы малолетних горлопанов свою версию их появления на этом свете, никак не вписывающуюся в рамки общепринятых представлений о том, откуда вообще берутся дети. Кроме разом утихомирившихся детишек лекцию юного мага слышала половина населения деревни и, конечно же, кое-кто из родителей сорванцов, так опрометчиво затеявших возню под окнами важного гостя, но никому из слушателей не пришло в голову оспорить сомнительные тезисы его выступления.

Отчитав мальчишек, Гвенлин немного успокоился, смачно плюнул в куст чертополоха, растущий прямо под окном спальни, и пошел одеваться, бесцеремонно растолкав по дороге безмятежно спящего Мандрагора:

— Хватит дрыхнуть, соня! Подъем! Сегодня всем нам предстоит серьезное испытание — Зверя будем брать. Тебя, корень решено использовать в качестве наживки.

Как это в качестве наживки? — Удивленно захлопал глазками магический корень.

— Как… как? А так, как это обычно бывает на рыбалке: насадим тебя на крючок и закинем прямо под нос чудищу, как только клюнет, мы его тут же подсечем и выдернем.

— А как же я? — доверчиво спросил корень. — Что будет со мной?

— Ничего с тобой не случится, — продолжал изгаляться хмурый по причине недосыпа Гвен. — Отмоем тебя от слюней твари, если, конечно, останется что отмывать и будешь ты у нас как новенький.

— Гвенчик, признайся, пожалуйста, — еще чаще захлопал глазами оскорбленный до глубины души Мандрагор, — ты ведь пошутил… или как?

— Да пошутил я!… Пошутил! — Рявкнул Гвен, скрывая за внешним раздражением жалость к своему легковерному товарищу. — А ты и поверил. Не переживай, тебя в качестве наживки использовать никто не собирается — мы со Шмулем вчера, пока ты дрых без задних ног, кое-что поинтереснее придумали, но об этом после завтрака…

После того, как троицу стараниями заботливого Элия обслужили по первому классу, Гвенлин попросил старосту как можно быстрее доставить к подъезду сельской управы парочку хрюшек погорластее, обладающих к тому же самыми скандальными характерами, два больших куска мешковины, заточенный деревянный кол в аршин, молот поувесистее, моток веревки саженей пяти длиной и ведерный кувшин вина покрепче. Молот и мешковину чародей пообещал вернуть в целости и сохранности, но остальной реквизит честно посоветовал сразу внести в графу непредвиденные расходы. Получив конкретное задание, Элий помчался его исполнять и совсем скоро громкий голос старосты раздавался одновременно в разных частях цитадели.

Пока глава сельской администрации устраивал кутерьму в рядах своих соплеменников, Гвенлин и Шмультик совместными усилиями донесли план предстоящей операции до третьего члена своего братства. Нельзя сказать, что задумка товарищей не понравилась Мандрагору. В принципе он не возражал против того, чтобы зверь был уничтожен посредством именно этого плана, однако, сославшись на врожденный пацифизм и любовь к животным, попытался увильнуть от участия в предстоящем мероприятии. На что прямой Гвен мудро заметил:

— Любишь скотину, тогда оставайся навсегда в Гнилых Колодезях, к тому же местные ни с кем не воюют, но если ты мечтаешь стать смотрителем королевской кухни, тогда все невзгоды и опасности будешь делить с товарищами.

— А кто будет охранять наши вещи? — Не теряя надежды отвертеться от неприятного приключения, поинтересовался корень.

— Не смеши, гербарий! — Нагло ухмыльнулся Шмультик. — Достаточно Гвену лишь тихонько шепнуть местному бугру, что в комнату, где хранятся наши шмотки входить смертельно опасно, как через минуту об этом будет известно всем и каждому в округе, и никто из аборигенов не рискнет подойти к двери ближе, чем на десяток шагов. Так что придется тебе, деревянный, идти с нами и также рисковать собственной шкурой.

— Ну зачем я вам нужен? — Упавшим голосом плаксиво запричитал Мандрагор.

— А так, на всякий случай, — ответил "маг", — назначаю тебя офицером по связи или попросту вестовым.

Видя, что дальнейшие препирательства бесполезны, магический корень серьезно обиделся на жестокосердных товарищей, надулся и замолчал.

Тем временем на пороге столовой возник запыхавшийся староста и доложил Гвенлину о том, что все заказанное господином чародеем доставлено к крыльцу, а сам Элий ждет дальнейших указаний.

— Спасибо, почтенный, можете отправляться по своим делам. — Великодушно махнул рукой юноша. — Если понадобится чего-нибудь еще, мы обязательно прибегнем к вашей помощи. — И, водрузив на плечо Мандрагора, направился к выходу.