-- Подскажете мне дорогу?
Он внимательно посмотрел на меня:
-- Я живу в Лос-Анджелесе. А вы разве не знаете, где находится аэропорт?
-- Приблизительно, -- промямлил я.
Между тем багажник с тремя чемоданами, которые из-за квадратной их формы мы еле втиснули, был уже захлопнут; девочки уже уселись, и призадумавшийся было пассажир -- а не поехать ли ему в аэропорт в каком-нибудь другом кэбе? -- все же не отнял у таксиста выгодный рейс, а великодушно предоставил мне возможность решать самому:
-- У нас есть полтора часа -- успеете? Кто не рискует, тот не пьет шампанского!
-- Успеем! -- сказал я. -- Найдем!
Кровь стучала в висках. Я услышал, как хлопнула дверца и рванул к перекрестку... О, как проклинал я теперь свое легкомыслие! Ведь сегодня у отеля "Мэдисон" можно было подробно расспросить водителей, как проехать из центра в "Кеннеди". Но почему именно в "Кеннеди", а не, скажем, на стадион "Янки"?.. Да и пассажиры успели меня избаловать: до сих пор почти каждый из них знал свой маршрут.
Каким-то чудом уже через полминуты мой чекер оказался на Шестой авеню, и, как только красный свет преградил мне дорогу, я выскочил из машины и метнулся к остановившемуся рядом такси.
-- Как попасть в "Кеннеди"?
И шофер, и пассажиры рассмеялись -- вот так кэбби!..
Ждать, пока они кончат смеяться, времени не было, и я хотел было кинуться к другой желтой машине, но таксист уже совладал с собой и сказал:
-- Не нервничай, это очень просто. Езжай до Сорок шестой улицы, поверни направо, доедешь до шоссе и -- прямо, через мост Трайборо. Следи за указателями, и приедешь в "Кеннеди". Ты не можешь туда не попасть!
Вспыхнул зеленый свет, сзади надрывались гудки, но таксист схватил меня за руку:
-- Повтори!
"До Сорок шестой и направо, до Сорок шестой и направо!" -- я гнал машину, слышал за спиной детские голоса, но не оглядывался. Было стыдно встретиться глазами с человеком, который доверился мне и теперь наблюдал, как я суматошусь... Голоса девочек звучали тихо-тихо, однако, я уловил, что они повторяют одно и то же: "Папынетупапынету..."
Я прислушался:
-- Нашего папы нету...
Я оглянулся, и -- голова пошла кругом! На заднем сиденье прижались друг к дружке две перепуганные малышки. На полу болтался четвертый чемодан; "папы" в машине не было...
Увидев этот проклятый чемодан, я мгновенно понял, что произошло. Отец девочек поставил его в кэб и захлопнул дверцу с тем, чтобы обойти чекер сзади и сесть с другой стороны, а я в это время нажал на газ... Но как только эта картина прояснилась, другая леденящая мысль залила мозг: ГДЕ?.. На какой улице все это случилось?.. Где я его оставил? Ведь я ничего не помню!..
Девочки были очень напуганы, но, все же они не растерялись до такой степени, как я.
-- Папа остался у бабушкиного дома, -- сказала младшая. У меня, однако, уже не было сил, чтобы попытаться разыскать "бабушкин дом". Я был счастлив, что эти козявки хоть не ревут.
-- Дети, -- сказал я добрым, как у Волка из "Красной шапочки", голосом: -- Сейчас мы поедем в полицию, и нам скажут, где находится бабушкин дом.
-- Мистер водитель! -- сказала старшая, ей было от силы лет пять: -Нам нужно ехать прямо до "Королевской котлеты" и свернуть налево. Бабушкин дом -- там.
Я доехал до "Королевской котлеты", повернул, и мы увидели папу.
-- Папа! Папа! -- запищали девчушки...
Что пережил этот человек, когда какой-то подозрительный тип, выдававший себя за таксиста и не знавший дороги в аэропорт, говоривший к тому же на ломаном языке, угнал машину с его крошечными детьми? Как он воспитывал своих малявок? Кто и как воспитывал его самого, если, увидев меня, он не выругался и опять-таки не отнял у меня работу... По-видимому, он все же не ведал, какие еще страсти ему предстоит принять за свою доброту -- на пути из Гринич-Вилледж к вокзалу авиалинии "TWA". 9.
Аэропорт "Кеннеди"! -- половина души, половина жизни нью-йоркского кэбби, неисчерпаемый колодец фартовых таксистских долларов! Недаром любит матерый "водила" прихвастнуть доскональнейшим знанием "Кеннеди": мол, с завязанными глазами проедет он хоть к багажному, хоть к таможенному отделению любой из авиакомпаний, вспомогательные службы которых разбросаны на огромной территории; мол, назубок знает он подъездные пути к каждому из отелей, к каждой стоянке или базе проката автомобилей в аэропорту. Но никакому кэбби не придет в голову даже вскользь упомянуть, что ему хорошо известны все семь главных авиавокзалов: "International", "Pan-Am", "North West", "Eastern", "United", "American", "TWA". Это уж, наверно, последним дураком надо быть, чтоб не знать -- вокзалов! Однако же, я-не знал...
Мне было сказано "TWA", а чтобы попасть туда, ничего вообще знать не надо. Езжай себе по главной дороге да посматривай на разноцветные щиты. Видишь коричневый щит? Какой на нем номер? "4"? А что еще на этом щите написано? "TWA"? Да ты просто умница!..
А вот прямо перед твоим носом, над все той же главной дорогой -- цифры на цветных табличках: 1, 2, 3 и коричневая четверка. По какому маршруту ты поедешь, чтобы попасть на "TWA"? По коричневому? По четвертому? Э, брат, да ты гений; тебе бы при таком интеллекте не такси водить...
Вам легко смеяться. Вы не забывали папу у бабушкиного дома. Ваш затылок не сверлил его ненавидящий взгляд... Когда же я увидел все эти переплетения путепроводов и магистралей аэропорта, все эти щиты да номера, то настолько обалдел, что немедленно потерял главную дорогу и оказался на какой-то узкой, глухой, где не было ни машин, ни указателей. Я понимал, что еду куда-то совсем не туда, но не мог признаться в этом перед опаздывающим на самолет пассажиром с детьми. На что я надеялся? Да ни на что! С таким, наверно, чувством приговоренные идут да расстрел...
В стороне от дороги над высоченным безоконным корпусом я увидел надпись "TWA", высоченные распахнутые ворота и самолет, на котором были начертаны эти же три буквы.
-- Вот, -- сказал я, не оборачиваясь и почему-то не съезжая с дороги, -- Вот "TWA"...
-- Это ангар, -- с полным уже отчаянием в голосе сказал папа. -- А мне, как ни странно, нужен пассажирский вокзал.