- Где старуха? - фамильярно спросил он.

Я не сделала ему выговора за этот тон, в противоположность обыкновению, так как хотела выпытать его планы.

- Мадам ушла поиграть в бридж со своими друзьями.

- Какие драгоценности подадите вы ей сегодня?

- Те, которые она захочет надеть. Вчера она мне рассказывала, что предоставляет их выбор вам.

- Она действительно надевает то, что я ей советую. Какая драгоценность вам нравится больше всего, мистер Блюр?

- Мне абсолютно безразлично, что она на себя напялит. Но я знаю одну очаровательную девушку, которой эти бриллианты были бы очень к лицу.

- У вас, очевидно, масса знакомых девушек, - ответила я, словно не понимая намека.

- Я думал в эту минуту только о вас. Вы на редкость красивы, Дженет; вы, конечно, знаете об этом.

- Сознайтесь, что на самом деле вы обо мне совсем другого мнения.

- Нет, это святая истина! Знаете что, подите-ка, принесите бриллианты и померьте их в шутку, - я хотел бы видеть, как выглядят бриллианты на вашей нежной шее.

- А если внезапно появится хозяйка и тут же на месте откажет мне за подобные шутки от должности? Нет, на это я не пойду, мистер Блюр!

- Если вы пострадаете из-за меня, я позабочусь о том, чтобы вы были вознаграждены.

- Ваше вознаграждение может не прийтись мне по вкусу.

- Вы холодная и недоступная женщина, Дженет. Подумайте, сегодня вечером я здесь в последний раз.

- Вы уезжаете?

- Завтра я возвращаюсь в Лондон. Я сам себе господин и могу, конечно, в любое время взять двух- или трехнедельный отпуск - но пора подумать о делах. Не всем так хорошо живется, как миссис Трэмпертон-Смис.

- Если вы здесь сегодня в последний раз, - предложила я, - скажите мне, какие драгоценности вы хотели бы видеть на моей госпоже, и я приготовлю их ей.

Он притворился равнодушным к этому, но я хорошо заметила, что мой вопрос пришелся ему кстати.

- Бриллиантовое ожерелье, - сказал он. - Мы сегодня вместе ужинаем, и хоть на них могут отдохнуть мои глаза! Это все так сверкает, что нам не нужно будет другого освещения!

Через несколько минут вернулась моя хозяйка и начала смешивать коктейли. Я пошла в спальню приготовить ей вечернее платье. Мне было совершенно ясно, что если я хотела обокрасть миссис Трэмпертон-Смис, то это должно случиться сейчас же.

Оживленная коктейлем болтовня кончилась раньше обыкновенного и миссис Трэмпертон-Смис быстро прошла в спальню, еще полная того показного веселья, которое она обычно напускала на себя при посторонних. Когда все шло по ее желанию, она бывала очень милой. Она до некоторой степени обладала добродушием, располагавшим к ней всех, с кем она заводила знакомство. Но это добродушие было только показным. В сущности же она была совершенно несносна, эгоистична и ревнива. Ее настроение моментально изменилось, как только она обратилась ко мне:

- Сколько времени пробыл здесь мистер Блюр? - сердито спросила она.

- Около 5 минут, мадам.

- В другой раз отправляйтесь с вашей работой сюда, когда он поджидает меня в салоне.

- Как вам угодно, мадам.

- И что вы сделали с этими перьями? Я уже больше никогда не смогу их надеть.

- Я поправила их, согласно вашему указанию, мадам.

- Не рассказывайте историй и причесывайте меня аккуратнее. Вы сделали мне ужасную прическу!

Она вынула из портмоне ключик от шкатулки с драгоценностями и передала его мне.

- К вашему черному платью, мадам, больше всего подойдут бриллианты.

- Давайте их сюда и не разговаривайте так много.

Я вынула бриллиантовое ожерелье, подвески и браслет. Снова заперла шкатулку и отдала ключ. Лицо моей хозяйки просветлело, когда она увидела себя в зеркале.

- Должна сознаться, что черное мне поразительно к лицу.

- Я слышала это от многих, - поддержала я ее. Она взяла золотую сумочку, посмотрела, положила ли я туда носовой платок и собиралась уйти.

- Позаботьтесь о том, чтобы огонь не потух в камине, Дженет. Мы с мистером Блюр будем пить кофе в гостиной.

- Хорошо, мадам.

Я пошла в людскую, поужинала, после чего посетила спальню мистера Блюра, где забрала некоторые мелочи, которые могли мне впоследствии пригодиться. Мне было еще не совсем ясно, каким образом он надеется овладеть бриллиантами, но я ни минуты не сомневалась в том, что он украдет их этой же ночью. Случайно я знала, что они собираются после ужина поиграть в бридж в соседнем отеле, и была убеждена, что он рассчитывал украсть не запертые в шкатулке, а бывшие на ней драгоценности. Мне удалось оставить дверь, ведущую из спальни в салон, полуоткрытой, когда они вернулись пить кофе.

Мадам взяла свою накидку, и я хотела уже уйти, как вдруг ее спутник, сам того не подозревая, выдал свои намерения.

- Поверь мне, Мимишка, - он называл ее "Мимишка", несмотря на то, что она весила сто семьдесят фунтов - я чувствую себя подавленным, когда ты надеваешь на себя все эти бриллианты. Прошу тебя, сними их. Все женщины в Ройале, увешивающие себя драгоценностями, чтобы бросаться в глаза, мне противны. Тебе ведь не нужно этого. Ты и без бриллиантов очень красива.

- Пожалуй, дорогой! Ты совершенно прав, тем более, что мы собираемся ужинать. Дженет!

Я поспешила в салон.

- Что угодно, мадам?

- Снимите с меня бриллианты. Я ухожу и вернусь очень поздно.

Я сняла драгоценности, мистер Блюр жадно поглядел на них. Мистер Блюр, вероятно, рассчитывал на неряшливость миссис Трэмпертон-Смис и был прав, так как она сказала беспечно:

- О, с этим можно подождать до моего возвращения. Положите их в ящик стола, Дженет.

Они ушли.

Я поступила так, как она мне приказала, и еще раз продумала детали моего плана. Вдруг кто-то резко постучал в дверь. Вошел директор отеля, мистер Леон Грант. Он осмотрелся.

- Простите, я думал, миссис Трэмпертон-Смис здесь.

- Миссис Трэмпертон-Смис ушла несколько минут назад, кажется, в отель Ройаль поиграть в бридж.

Он казался разочарованным. Это был худой и, по-видимому, нервный человек приятной наружности с хорошими манерами, но глаза его были окружены множеством морщинок, и он выглядел погруженным в бесконечные заботы. Говорили, что дела его шли очень плохо, и это, вероятно, подавляло его.