— Добро пожаловать, госпожа моя, — сказал он, низко кланяясь. — Что я могу предложить вам? Немного вина?

Катерина вскинула красиво выгнутую бровь.

— Вы составите мне компанию, лорд Баралис? Или вы, мой отец, наливаете, но не пьете?

Баралис, слегка склонив голову, подошел к шкафчику каштанового дерева и налил два кубка вина. Прежде чем предложить один Катерине, он поднес второй к губам и осушил до дна.

— Я не ваш отец, госпожа моя.

Катерина взяла у него свой кубок, задев пальцами его запястье.

— Да, теперь я вижу.

Баралис немного утратил власть над собой. От близости Катерины в сочетании с густым, крепким бренским вином у него; слегка шумело в голове. Он одернул себя: сейчас никак нельзя: ошибаться.

— Скажите, госпожа, можем ли мы говорить без опаски в этих стенах?

— Вы разочаровываете меня, лорд Баралис. Вы снова стали похожи на моего отца — так же подозрительны. — Она приблизилась к нему. Ее запах отвлекал — от нее пахло как от ребенка.

— Вы не ответили на мой вопрос, — заметил он, подливая ей вина. Теперь уж сомневаться не приходилось — она намеренно касалась его руки.

— Если вы намекаете на потайные двери, лорд Баралис, я могу показать вам одну-две.

Баралис с трудом скрыл волнение.

— Я так и полагал. Должно быть, это очень полезные двери?

— Вы хотите знать, ведут ли они в покои отца?

Баралис, ошеломленный ее откровенностью, проклял кубок, вина, который ему пришлось выпить.

— А вы показали бы мне такую дверь, если бы она существовала?

— Да. — Ее голубые глаза смотрели прямо на него, и в них светился вызов.

Он начал понимать, что Катерина опасна. Ее любовника убили, а ее отец взял убийцу к себе на службу. Мщение — вот чего она жаждет. Надо узнать, кому она хочет отомстить — отцу или рыцарю. Разговор о потайных дверях лучше пока оставить — они есть, сомневаться в этом не приходится, но сейчас не время выспрашивать о них. Пусть думает, что для него важнее другое.

— Блейз знал, что вы умеете ворожить?

Катерина вздрогнула при упоминании о любовнике.

— Да. Но все бои он выигрывал сам. Никогда не просил меня о помощи.

— Не сомневаюсь в этом. — Баралис счел, что пора напомнить ей о долге. — Если бы он вас об этом попросил, вас бы уже не было в живых.

Катерина встретила эти слова презрительным взором, но в нем сквозил страх. Баралис продолжал тихим, мурлыкающим голосом:

— Госпожа моя, магия — опасное оружие. Им следует пользоваться осторожно.

— Осторожно, лорд Баралис? — яростно откликнулась она. — Кто сказал, что я не опасалась? Блейзу грозила смерть, у меня не было иного выбора.

— Вы совершили глупость. Если бы не я, на вашей прелестной груди не осталось бы ни клочка кожи. Я принял удар на себя.

— Однако вид у вас вполне здоровый.

Баралис разодрал одежду на груди — шелк разделился, как пергамент, обнажив тело.

Катерина, приглушенно ахнув, прижала руки к груди.

— Нет, нет.

— Да, дражайшая моя Катерина. — Баралис намеренно опустил учтивое обращение. — Вот к чему привела ваша ворожба.

Эти слова возымели желанное действие. Катерина, побелев как простыня, осушила свой кубок и присела на кровать.

— Я не знала. Правда не знала.

Баралис запахнулся, прикрыв окаймляющий грудь шов.

— Маленькие девочки не должны играть с огнем.

Катерина в полном расстройстве сунула в рот большой палец и принялась грызть ноготь.

— Вы не скажете отцу?

Баралис того и ждал.

— Нет. Это будет наш маленький секрет.

— Что вы хотите взамен?

— Дружбы, дражайшая Катерина, ничего более. — Баралис ласкал и умасливал ее голосом, словно пылкий поклонник. — Мы многим можем быть полезны друг другу. У нас те же планы, и мы хотим одного и того же. Нет ничего такого, чего мы не свершили бы вместе. — Он провел рукой по ее безупречно гладкой щеке. Катерина отпрянула было, но напряглась и выдержала его ласку — даже потянулась вслед за его рукой.

— Почему вы говорите, что у нас те же планы?

«Она моя, — подумал Баралис. — Остается сказать то, что ей хочется услышать».

— Мы оба хотим смерти рыцаря. — Произнеся это, Баралис понял, что сказал чистую правду. Сила, поразившая его в ночь боя, сказала ему многое о человеке, пославшем ее. Этот рыцарь опасен: за ним стоят могущественные люди. Он не мог не победить герцогского бойца. Тут не просто удача: судьба вела этот танец. Трудно сказать, куда танец заведет, но судьба никогда не выбирает своих кавалеров случайно. Завтра Баралис узнает все, а теперь главное — Катерина. Она должна покинуть эту комнату его убежденной сторонницей.

— Мы должны помочь друг другу, — сказал он.

— Но вам-то зачем это нужно, лорд Баралис?

Что ей сказать, а о чем умолчать? Неразумно было бы раскрывать все свои планы. Катерина сейчас, возможно, ненавидит отца, но захочет ли она его смерти? Баралис всегда затруднялся судить о крепости семейных уз и предпочитал в подобных делах осторожность.

— Я хочу, чтобы вашей свадьбе ничто не помешало.

— И это все? — пронзительно глянула на него она.

— Ах, дражайшая моя Катерина! Величайший в истории Обитаемых Земель союз осуществить не так-то просто. — Баралис заставил свой голос звучать как фанфара. — Вы станете правительницей огромных просторов Севера. Люди и армии будут повиноваться вашему приказу. Не будет счета вашим богатствам. Вас назовут не просто королевой — императрицей.

На щеках Катерины вспыхнули два ярких пятна. Мягкие губы дрогнули и отвердели как мрамор.

— Императрицей?

Она у него в руках. Он рассудил верно: она жаждет славы не меньше, чем ее отец. Бренский дом алчностью не уступает своей эмблеме — ястребу. Честолюбие у них в крови, как и распутство. Не напрасно Катерина носит пояс девственности. Слишком многие из дочерей Бренского дома позорили свой род. Они похотливы, точно кошки. Вот и теперь у Катерины ноги поставлены на ладонь шире, чем требует приличие, а корсаж вырезан на палец ниже, чем диктует хороший вкус. Баралис отвернулся, чтобы ее красота не отвлекала его.

— Широтой замыслов вы превзойдете своего отца. Он видит перед собой королевство — вы должны видеть империю. Многие поколения будут произносить ваше имя. Катерина, императрица Севера, навеки останется в истории. О ваших деяниях будут говорить долгое время после того, как имя вашего отца будет забыто. — Баралис снова обернулся к ней лицом. — Помогая мне, вы поможете себе.

— Что вы хотите, чтобы я делала?

Когда Катерина произнесла эти восхитительные слова, Баралис ощутил великое облегчение. Он налил себе вина до половины кубка, выпил и лишь тогда сказал:

— Для начала я хочу знать, что на уме у вашего отца, вплоть до мелочей. С кем он видится, куда ходит, о чем ему докладывают — даже о чем он думает. Позднее мне может понадобиться проникнуть в его покои: рыцарь будет пребывать там постоянно, и, возможно, там будет всего способнее его убить. Наконец, неустанно твердите отцу, как вы желаете этого брака. Говорите, что бываете в городе и слышите, как одобряет ваше замужество народ. Быть может, стоит даже пригрозить, что вы броситесь с башни, если отец запретит вам выйти за Кайлока. Вам лучше знать.

Катерина послушно кивала на все, что он говорил. Видя знакомую поглощенность интригой на ее лице, Баралис сказал:

— Прежде чем уйти, скажите мне — что вам известно о вторжении Кайлока в Халькус?

Она затараторила, словно девочка, отвечающая урок. Содержание ее речей обеспокоило Баралиса, зато манера изложения как нельзя более порадовала.

В лицо Джеку плеснули холодной водой. За ней последовало ведро.

— Очнись, королевский ублюдок.

Джек открыл левый глаз — правый не открывался. Поначалу он подумал, что попал в ад, таким красным было все вокруг. Миг спустя он сообразил, что просто видит все сквозь багряную дымку: его единственный глаз налился кровью. Жаль, поскольку он единственный, но лучше уж красный глаз, чем никакого.