– Я все понял, милорд, – поклонился рыцарь Мак-Аллистер.

Оказавшись наверху, граф Арден задумчиво оглядел застеленное серыми тряпками ложе. Это уже не подходит, подумал он. Надо ли вообще маскировать люк? Не лучше ли будет оставить его открытым, сделать внизу дверь и не нагнетать чужого любопытства излишней таинственностью. Но если не откладывать до следующей весны, а сделать все прямо сейчас? Есть плотник, кузнецы есть, помощники тоже найдутся... И есть опытные каменотесы.

– Вот что, Торин. Сегодня, как только стемнеет, прикажи подвести к входу обе телеги. Те, сам знаешь. И пусть перенесут груз в нижнюю часть подвала. Все сундуки.

– Прямо так и сложить? На виду? – усомнился рыцарь.

– Ну, если там найдется подходящая ниша... Сам посмотришь. А вообще-то нишу придется выдолбить так или иначе... Потом, как я уже говорил, поставить тут постоянного часового. Служба не трудная, сиди себе в комнате и отдыхай! Будешь почаще оставлять это пост за собой, а? – пошутил Конрад и вышел в коридор.

– Запри дверь, и пошли отдохнем.

– Я не устал.

– Еще бы, в твои-то годы. Чем думаешь заняться?

– Милорд, хотелось бы осмотреть окрестности. Да и в деревне побывать, посмотреть, что там...

– И себя показать, – согласился сэр Конрад. – Ты прав. Люди должны увидеть новых хозяев земли. Надо произвести впечатление. Ты возьми несколько ребят – и чтобы в полном вооружении. Пусть они видят могучих рыцарей, а не простых солдат.

– И вот что еще. Там есть корчма.

– Точно, зять Баррета там хозяин, – вставил Торин с готовностью.

Вот именно. Зайдите в корчму, потратьте там пару золотых и заодно послушайте, что там говорят... Платите щедро, даже если вино того не стоит. Пусть видят золото. А если вдруг случится какая потасовка – пьяные там или что – вмешаться, пресечь железной рукой всякое непотребство!

– Тоже для впечатления?

– Вот именно. Мы здесь – самая верховная власть!

Выйдя в зал, граф неожиданно втретил своего сына. Тот скучал и тут же пожелал отправиться вместе с Мак-Аллистером. Отец разрешил, при условии, что мальчик не отойдет от рыцарей ни на шаг.

Рядом с Родериком должен был, по идее, быть и молодой Роланд, но его почему-то не было. Зато встретился вездесущий Тэм Личи с грудой постельного белья, а с ним – донна Эвлалия. Они направлялись наверх, на второй этаж правого крыла.

– Милорд, – поклонился Тэм, ухитрившись не уронить ничего, – покои для молодых господ готовы.

– Молодых господ? – не понял граф, но тут же сообразил. Одну ночь Роланд еще мог провести на женской половине вместе с его сыном, но никак не больше. Да и Родерику пора перебираться в мужское крыло.

– Наверху есть две спальни, – сообщил Тэм, – а также еще большой покой, что годится быть комнатой для занятий. С разрешения милорда, я перенесу туда книги из багажа.

– Правильно, – Конрад кивнул, и слуга со своим скарбом скрылся в правом крыле. Эвлалия же, наоборот, притормозила и выжидательно посмотрела на лорда. У нее в руках тоже были какие-то ткани.

– Ваша милость устали? – заботливо осведомилась она.

Граф Арден передернул плечами. В самом деле, после хлопотной ночи, да еще лазания по подземельям, мускулы его ныли. Не тот уже, что был двадцать лет назад! Постарел, отяжелел. Борода седая... Перед юной Лалли и то совестно. А она смотрит, как будто ему все еще тридцать лет!

Он признался, что в самом деле устал, натрудил старые кости. Радостно и с готовностью Лалли предложила размять их. В первой же небольшой комнатке наверху, служившей, наверное, запасной спальней, Эвлалия без всякого стеснения раздела своего лорда и принялась делать массаж.

Эта девушка была чудом. Она никогда ему не навязывалась. Но если только у него случалась нужда – кости там размять или просто мимолетно потешиться, она всегда была наготове. Как государь, хозяин гарема, сэр Конрад даже не считал это чем-то необычайным. Но теперь, будучи всего лишь графом и господином не более чем двух тысяч душ, мог оценить верность Эвлалии по достоинству.

Нет, она не соблазняла его. Только умело поглаживала, мяла мышцы, прогоняя усталость, и через недолгое время сэр Конрад почувствовал естественное возбуждение. Тогда она легла рядом, обняла, остальное предоставила ему.

Это тоже нравилось сэру Конраду. Он мог делать все, что угодно, а мог просто спариться с девушкой, чего ему как раз сейчас и хотелось. Быстро, без всяких затей, с облегчением. И как всегда, впустив его внутрь, Лалли прикрыла глаза в полном восторге.

Отдаваться ему было ее главное удовольствие.

Просто идеальная наложница...

Потом молча лежала рядом, снова гладила грудь, как он и любил.

– А что это ты притащила? – лениво указал граф на груду материи.

– Ее милость графиня приказала сшить белье новому господину.

– Кому?!

– Господину... Роланду.

– А! Графиня очень добра... Ты сейчас от нее?

– Нет... – тут девушка запнулась. – Я работала в нашей комнате. С Эльфридой. Мы кроили вместе...

– А что делает графиня?

– Ее милость заняты... – Лалли прикусила губу. – С сэром Роландом.

– Что?! – лорд Арден невольно вздрогнул, но тут же расслабился и рассмеялся. – Поистине – два сапога пара... Что значит тридцать лет вместе – мы даже изменяем друг другу одновременно!

И он откинул голову на постель, тихо продолжая смеяться.

Сцена в другой половине дома была куда более драматичной.

Едва сумев вытащить Роланда, окаменелого от стыда и горя, из гардеробной, Леонсия уложила его в свою кровать и безуспешно старалась вывести из ступора.

– Ну, успокойся, милый! – умоляла она, целуя.

Успокойся, ничего не случилось. Это я во всем виновата, опоила тебя...

– Зачем?! – в ужасе шептал он.

– Я не нарочно. Это вино должно было только помочь тебе. Помочь забыть все плохое. Почувствовать себя лучше, свободнее... Это гашиш, восточное снадобье, совсем небольшая доза.

– Как я мог!.. – не слушая, рыдал юноша. – Господи, как ты мог это допустить!

– Да успокойся ты! Милый, ну, перестань! – Леонсию, несмотря на трагичность положения, почти разбирал смех: – Не произошло ничего плохого. Посмотри на все с другой стороны.

– Во-первых, ты стал мужчиной.

Эта мысль, кажется, дошла до него. Рыдания стали тише. Это был его первый раз, с сочувствием поняла графиня. Бедный девственник семнадцати лет...

– Во-вторых, ты доставил мне удовольствие.

Роланд так удивился, что замолчал. Удовольствие?! Это... бесчестие было ей приятно?..

– Вы... не оскорблены, миледи? – осмелился спросить он.

Ничуть, – уверила его леди вполне серьезно.

– Так вы... простите меня? – робко выговорил Роланд, немного придя в себя. Настолько, чтобы осознать, что он лежит на кровати дамы голый, как Адам, а она нежно прижимается к нему и тоже едва одета.

При дневном свете он мог рассмотреть ее прелести и, как ни ново было такое зрелище, невольно сравнить ее тело со своим. Старше его, конечно, в матери ему годится, господи боже мой, у нее ведь дети почти его возраста, а какая красивая! Полные белые плечи, круглые груди, тяжелая нога, закинутая на его костлявое бедро. Не более и не менее чем языческая богиня, что забавляется со смертным! У земных женщин не может быть такой нежной кожи (откуда было знать Роланду, сколько притираний готовили для царицы бессчетные арабские и индийские лекари)!

Леонсия продолжала ласкать его. Еще через несколько минут Роланд ответил неумелым объятием. Намного более опытная, она знала точно, какими прикосновениями привести юного гостя в блаженную эйфорию, когда не уже не боятся и не протестуют.

И Роланд второй раз за час совершил страшное преступление, в этот раз прочувствовав каждый миг и получив огромное наслаждение.

– Ваш муж убьет меня... – это был даже не вопрос, а утверждение. И смерть казалась ему не только неизбежным, но и справедливым возмездием. Леонсия засмеялась:

– Не бойся, не убьет! Если бы он убил всех мальчишек, которых я приласкала, я бы в крови купалась.