Смерть, улыбаясь, сложил увеличительное стекло и отвернулся от Плоского Мира, чтобы натолкнуться на внимательный взгляд Альберта.
– ПРОСТО ПРОВЕРИЛ, – обяснил он.
– Да-да, хозяин, – сказал Альберт. – Я оседлал Бинки.
– ТЫ ПОНЯЛ – Я ПРОСТО ПРОВЕРИЛ?
– Как скажете, хозяин.
– КАК ТЫ СЕБЯ ЧУВСТВУЕШЬ?
– Прекрасно, Хозяин.
– БУТЫЛКУ НЕ ПОТЕРЯЛ?
– Нет, хозяин, – она была спрятана в шкафу у Альберта в комнате.
Он проводил Смерть во двор конюшни, помог взобраться в седло и подал косу.
– А СЕЙЧАС Я ДОЛЖЕН ОТЛУЧИТЬСЯ, – сказал Смерть.
– В увольнительную, хозяин?
– И ПЕРЕСТАНЬ ЛЫБИТЬСЯ.
– Да, хозяин.
Смерть поскакал прочь, но неожиданно для себя поворотил лошадь в сад.
Он остановил ее перед совершенно обыкновенным деревом и какое-то время разглядывал его.
– ПО-МОЕМУ, ВЫГЛЯДИТ АБСОЛЮТНО ЛОГИЧНО, – наконец изрек он он.
Бинки послушно повернула прочь и порысила в сторону мира.
Его земли и города замелькали под ним. Голубое пламя замерцало на лезвии косы.
Смерть вдруг ощутил, что кто-то обратил на него внимание. Он поднял глаза и посмотрел на вселенную, которая наблюдала за ним с живым интересом.
Голос, который слышал только он, вопросил: «Так ты бунтарь, маленький Смерть? Против чего?»
Смерть обдумал вопрос. Если на него и существовал ответ, он не пришел ему в голову. И Смерть проигнорировал его. Он скакал к живым людям.
Они нуждались в нем.
А где-то, в каком-то совсем ином мире, далеко-далеко от Диска, некто берет в руки инструмент, эхом отзывающийся на ритм его души.
Этот ритм никогда не затихнет.
Он вечен.