Незавершенные или неудачные наступательные операции, конечно, оставили горький след в душе тех, кто в них участвовал. Но также очевидно, что этих людей, в числе которых был и я, не могла не обогатить немалым опытом такая серия наступательных операций, проведенных в разных условиях, различными силами и с неодинаковыми задачами. Что касается меня, то впервые широко применить накопленный опыт организации и ведения наступательной операции мне довелось лишь в январе 1943 г., во время боевых действий по окружению и уничтожению острогожско-россошанской и воронежско-касторненской группировок противника. И они стали первыми операциями, в ходе которых были не только успешно выполнены задачи, поставленные Ставкой и фронтом, но и полностью реализованы мои собственные оперативные решения, принятые в интересах достижения намеченных целей. Иначе говоря, опыт стал богаче и, кроме того, он прошел суровую проверку. И многое из того, что еще недавно казалось неясным, таящим опасности, теперь становилось привычным делом.

В ходе подготовки к наступлению на Харьков так обстояло, в частности, с перегруппировкой и перенацеливанием армии на это направление. Командование и штабы соединений успешно осуществили поворот оси наступления на 90-120°. Они сделали это в чрезвычайно сложных условиях, оставив у себя в тылу окруженную, яростно пытающуюся прорваться на запад крупную группировку противника.

V

К концу января в состав 40-й армии входили восемь стрелковых дивизий, танковый корпус, стрелковая бригада и части усиления, Пять дивизий - 100,183, 305,309-я и 340-я были переключены на подготовку новой наступательной операции.

В результате лишь часть сил армии (107, 303-я, 25-я гвардейская стрелковые дивизии, 129-я стрелковая бригада и 4-й танковый корпус) продолжала действия по ликвидации окруженной группировки. Поэтому процесс этот затянулся. Правда, окруженного противника громили и другие армии. Но их войска находились к востоку от неприятеля. Соединения же 40-й армии действовали в районе западнее Горшечного, где гитлеровцы предпринимали самые отчаянные попытки прорваться на запад.

Там сосредоточилось наибольшее число окруженных войск, действовавших в составе трех групп.

Об одной из них уже упоминалось. То был гарнизон Старого Оскола, превративший этот город в мощный узел сопротивления. Поскольку он предназначался для сковывания войск нашей армии, то сюда были стянуты крупные силы пехоты и артиллерии. Даже после того как этот гарнизон был разгромлен 107-й стрелковой дивизией полковника П. М. Бежко и потерял большую часть своего личного состава, число уцелевших, взятых в плен, достигало почти 2 тыс. человек.

Еще более многочисленной была группировка противника, которая пыталась из района Горшечного прорваться на запад. Впрочем, она значительно уменьшилась под ударами 25-й гвардейской и 303-й стрелковых дивизий.

Таким образом, окруженному врагу ни в том, ни в другом случае не удалось осуществить свои намерения. Однако затяжка ликвидации воронежско-касторненской группировки противника привела к тому, что 107-я и 25-я гвардейская стрелковые дивизии (последняя была сменена частями 38-й армии) лишь 5- 6 февраля получили возможность присоединиться к остальным силам армии, наступавшим уже на харьковском направлении.

4-й танковый корпус смог сделать это еще позднее -8 февраля. П вот почему.

В ночь на 2 февраля одна из групп противника прорвала внутренний фронт окружения и устремилась на запад, в направлении населенного пункта Богатыреве. Именно в этом районе сосредоточивалась для движения на белгородское направление 102-я танковая бригада 4-го танкового корпуса. Встретив противника огнем и нанеся ему тяжелый урон, она отразила его попытки прорваться дальше на запад.

Затаившись и выждав до следующей ночи, противник пошел другим путем, надеясь прорваться там. В ночной мгле он приблизился к Ястребовке. Но здесь его ждало еще большее разочарование. В районе этого населенного пункта сосредоточивались 45-я и 64-я танковые бригады. Обнаружив врага, танкисты открыли по нему огонь из пушек и пулеметов.

Нужно пояснить, что на Ястребовку фашисты двигались несколькими плотными колоннами. Встретив отпор, они, вероятно, решили, что натолкнулись на тыловую часть и что им удастся прорваться, подавив ее своей численностью. Поэтому они и но лезли вперед орущей, обезумевшей от ярости массой. Но на их пути непреодолимой стеной стояли танкисты. Они вели огонь, теперь уже шквальный, до тех пор, пока не рассеялись вражеские колонны. Утром за околицей Ястребовки были подобраны и захоронены тысячи окоченевших трупов фашистских солдат и офицеров.

Но и на этом не кончились попытки врага прорваться из окружения на этом участке. Его атаки следовали одна за другой в течение следующих нескольких дней. Но они привели лишь к гибели еще многих тысяч окруженных.

Так 4-й танковый корпус оказался связанным в боях под Горшечным. Поэтому он и не смог выполнить поставленную ему задачу в начавшемся 3 февраля наступлении главных сил 40-й армии в юго-западном направлении. А как нужен был нам в те дни танковый корпус для броска вперед и развития успеха стрелковых дивизий!

Пришлось создать небольшой сводный танковый отряд. В его состав вошли 116-я танковая бригада и три отдельных танковых полка.

Сводный отряд, которым командовал мой заместитель по бронетанковым и механизированным войскам полковник В. Г. Романов, сыграл существенную роль в операции. Но, конечно, заменить танковый корпус он не мог.

69-я и 3-я танковая армии начали Харьковскую наступательную операцию 2 февраля. Сутки спустя, в 9 часов утра, как уже упоминалось, перешли в наступление в юго-западном направлении и главные силы 40-й армии. Они были построены вновь в два эшелона. Впереди наступала ударная группировка в составе 309, 340, 305-й и 100-й стрелковых дивизий. Им была поставлена задача продвинуться к исходу третьего дня на 70 км и достичь рубежа Гнездиловка Казачье - Шеино - Купино. За ними двигался второй эшелон - 183-я стрелковая дивизия и сводный танковый отряд.

Наступление развивалось успешно. Враг оказывал упорное сопротивление. Приспосабливая к обороне населенные пункты, подрывая мосты и лед на переправах, минируя и разрушая дороги, он делал все возможное, чтобы задержать натиск советских войск. Пожалуй, ему помогали в этом продолжавшиеся метели с большими снежными заносами, сильные морозы. К тому же ограниченное число дорог увеличивало для наступающих трудности в маневрировании и в своевременном обеспечении всем необходимым для жизни и боя. Несмотря на все это, наши дивизии, ломая сопротивление, продвигались вперед, и даже быстрее, чем намечалось по плану операции.

Больший успех сопутствовал правофланговым дивизиям, которым была отведена важнейшая роль. Ведь именно им предстояло в дальнейшем наступлении на Харьков обойти этот город с запада. Особенно успешно продвигалась одна из них - 309-я. Ее командир генерал-майор М. И. Меньшиков отлично понимал роль своей дивизии в предстоящем освобождении Харькова и до предела использовал санный транспорт для стремительного продвижения вперед. В результате за четыре дня наступления дивизия генерала Меньшикова не только выполнила ближайшую задачу, но и продвинулась на 20 км западнее заданного ей рубежа. Уже 6 февраля она преодолела Северный Донец, овладела крупным населенным пунктом и станцией Гостищево, расположенной на железной дороге Курск - Харьков в 18-20 км севернее Белгорода.

Быстро продвигалась вперед и 340-я стрелковая дивизия генерал-майора С. С. Мартиросяна. Она содействовала также ускорению наступления левофланговых 100-й и 305-й стрелковых дивизий на корочапском направлении. Там противник силами пехоты, поддержанной артиллерией и авиацией, стремился остановить продвижение наших войск, превратив г. Короча в сильный опорный пункт. Осуществить это ему не удалось, так как 340-я стрелковая дивизия обошла город севернее, а 100-я под командованием генерал-майора Ф. И. Перхоровича - южнее. В результате двустороннего охвата, грозившего окружением, противник поспешно отступил в направлении Шебекино, Волчанок. 305-я стрелковая дивизия полковника И. А. Даниловича, наступавшая с фронта, 7 февраля освободила г. Корочу.