Менеджер и не спорил. Он получил с Артиста деньги, аккуратно отсчитал сдачу и вместе со сдачей протянул ему листочек компьютерной распечатки со штампом "Оплачено". Возле лимузина Артист остановился и внимательно всмотрелся в счет. Он не сразу понял, что его насторожило. И только когда перечитал его внимательно еще раз, до него дошло: оказывается,

мой разговор из отеля "Мрия" с каким-то российским городом состоялся 12 октября 1997 года.

Как раз в тот день, когда я погрузил во Владивостоке свой новенький "ниссан-террано" на железнодорожную платформу, договорился с "рефами" и двинулся в путь до Москвы.

И как раз в тот день, когда в городе К. был убит Николай Иванович Комаров.

Этим же вечером Артист вылетел во Владивосток. И вот, вернувшись наконец из своей поездки, он спрашивает меня:

-- А теперь объясни: зачем ты убил Комарова?

II

Артист хотел поставить чайник, но я возразил:

-- Некогда, мне нужно как можно быстрей вернуться в гостиницу. Выкладывай.

-- Тогда слушай. Одиннадцатого октября в десять тридцать утра ты прибыл во Владивосток на автопароме из Осаки. В тот же день ты погрузил "ниссан-террано" на платформу и договорился с "рефами", что поедешь с ними. Состав отправился в Москву в шесть утра двенадцатого октября. Но тебя с "рефами" не было.

-- То есть? -- удивился я. -- Как это не было?

-- А очень просто. Ночью ты сел на рейс Владивосток -- Москва и в шесть тридцать утра уже был в столице. Рейсом в восемь тридцать из Шереметьево-один ты вылетел в город

К. Вечером двенадцатого октября ты закончил там свои дела и ночью вернулся в Москву. После чего сел в самолет и через три часа оказался в Тюмени. Там ты дождался подхода грузового состава, который вез твой "террано", и присоединился к "рефам". И вместе с ними прибыл в Москву. Это не мои

предположения. Вот доказательства. Копия твоего авиабилета из Владивостока до Москвы. Копия твоего билета от Москвы до города К. Обратный билет от К. до Москвы. И наконец -- копия твоего авиабилета от Москвы до Тюмени. А это, кстати, телефонный счет за разговор, который ты вел из отеля "Мрия" с Затопино. Как раз двенадцатого октября. Только не спрашивай меня, как мне эти билеты удалось раздобыть. Это было непросто и недешево.

Я внимательно рассмотрел копии авиабилетов. Подлинные, без вопросов. Ни о какой подделке не могло идти и речи. Это были настоящие компьютерные копии настоящих авиационных билетов.

-- Вопрос только один, -- продолжал Артист, когда я отложил документы. -- Для чего тебе понадобилось создавать себе такое алиби? Я думаю, ответ как раз в том, что произошло в городе К. двенадцатого октября. А двенадцатого октября был убит историк Комаров. Убит весьма профессионально. Тебе не кажется, что этот костюм сшит точно на тебя? И сшит первоклассным портным. Как влитой сидит, нигде ни одной морщинки.

-- Двенадцатого октября я не мог звонить из "Мрии" в Затопино, --заметил я. -- Хотя бы потому, что я жил в "Мрии" в начале ноября.

-- Это ты говоришь мне или следователю прокуратуры? -- поинтересовался Артист. -- Ты мог и не жить в "Мрии". Просто зашел и позвонил из холла. И не оплатил счета, что характеризует тебя как человека не слишком порядочного.

-- Зачем мне убивать Комарова?

-- Заказ.

-- Из чего я его убил?

-- А это мы выясним в процессе следствия.

-- Что ты еще раскопал?

-- "Рефов", с которыми ты ехал из Владика.

-- Они подтвердили, что я всю дорогу ехал с ними?

-- Они не могут ничего подтвердить, потому что оба разбились на машине вскоре после возвращения из этой поездки. Еще я нашел помощника машиниста в Хабаровске. Он помогал тебе подтянуть крепеж твоего "террано". В Хабаровске

как раз менялась тепловозная бригада.

-- Он жив?

-- Да. Но только потому, что о нем никто не знает. Кроме нас с тобой. У тебя потрясающая способность оказываться в самом неподходящем месте в самое неподходящее время. Я тебе уже об этом говорил?

-- И не раз. Как им удалось вставить эти билеты в компьютеры аэропортов?

-- Не проблема. Даже для средней руки хакера. А для самой захудалой спецслужбы -- тем более. А здесь, между прочим, не захудалой спецслужбой пахнет. Тебе не кажется? Что все это значит, Серега?

-- Пойму -- скажу, -- пообещал я.

-- Пока не понимаешь?

-- Только начинаю. Туман, но кое-что уже проясняется.

-- У меня для тебя есть еще подарочек, -- проговорил Артист. -- Не знаю только, прояснит он что-нибудь или еще больше запутает.

Он выложил на стол разрешение московской милиции на "Токагипт-58", которое я передал Артисту перед самым его отлетом.

-- Вот твоя ксива. Не думаю, что тебе стоит ею размахивать на всех перекрестках. Потому что это фальшивка. Разрешение на этот ствол никому и никогда не выдавалось. Она сделана профессионально, на настоящей бумаге, на

подлинном оборудовании, но от этого ее суть не меняется. Этот ствол грязный, Серега. И тебе его для чего-то подсунули. Думаю, не очень ошибусь, если предположу, что как раз из этого "тэтэшника" был убит Комаров. Меньше стало тумана или больше?

-- Меньше, -- подумав, сказал я. -- Намного меньше.

Да, начало проясняться. Не все, но многое.

Вернувшись в гостиницу, я отмотал начало кассеты с Би Би Кингом и еще раз внимательно прослушал запись разговора Профессора и Егорова. Ну вот, теперь почти все стало на свои

места. Все понятно, кроме одного: зачем?

Но сейчас меня больше всего волновало другое: Кэп.

III

Подполковник Егоров прилетел на военный аэродром Чкаловский около семи утра на военно-транспортном "Ане". На КПП его уже ждали. Двое молодых людей в штатском, но с явно военной выправкой попросили его предъявить

удостоверение и показали на черную "Волгу", которая стояла на подъездной площадке. Примерно через час "Волга" остановилась у неприметного особнячка в старой части Москвы, штатские передали Егорова двум другим молодым людям, тоже штатским и с такой же выправкой, те провели его в здание, и через

несколько минут подполковника пригласили зайти в кабинет, перед которым была всего лишь крошечная, с хрущобную шестиметровую кухню, приемная, оснащенная, впрочем, новейшим компьютером и другой оргтехникой, о назначении которой Егоров мог только догадываться.