Олег Степанович поставил машину в гараж, запер его и пошел закрывать наружные ворота. Он не боялся что Рэд выскочит за ограду, — пес вырос на участке и никогда не выходил за его пределы, Олег Степанович не выпускал Рэда за ограду намеренно — ему не хотелось, чтобы пес знал о мире, находящимся за пределами забора. Свирепый и бесстрашный, Рэд мог натворить немало бед, окажись за забором. Превозмогая усталость, Олег Степанович взял электрический фонарик и пошел вдоль полукилометрового забора, проверяя его — вокруг находился лес, на забор могло упасть дерево. Сделанный из тяжелой металлической сетки, натянутой на бетонные столбы, забор играл роль скорее символическую — воры могут перелезть через два метра сетки, а Рэду забор не нужен. Местные жулики знали об овчарке и не беспокоили Рэда. Но всякий раз Олега Степановича не оставляла тревога: а вдруг найдутся заезжие гастролеры, не подозревающие насколько опасна и свирепа кавказская овчарка.

Он помнил как начальник РОВДа из Лобни один раз объяснил ему, что «проникновение» — так умилительно нежно формулировал закон взлом дач — не карается тяжелыми телесными повреждениями или смертью. Собака должна уложить нарушителя на землю и ждать прихода хозяина, подавая сигнал лаем говорилось в инструкции. Но если нарушитель не захочет ложиться в лужу или на мокрую траву? Или, если это происходит зимой, в снег? Вдруг он вскочит и начнет отбиваться от овчарки? Это верно, тяжело вздохнул полковник, мы и сами знаем что от ворья в этом районе жизни нет, вон магазин Клавдии Петровны напротив, на краю деревни, грабят каждый месяц, и мы решили поставить вопрос о его закрытии. Поэтому мы укажем в материалах предварительного следствия что вор угрожал хозяину ножом или топором. Между прочим, многозначительно заметил полковник, неплохо иметь такой нож или топор где-нибудь в заранее приготовленном месте, причем нож или топор не должны использоваться в хозяйстве, чтобы никто не мог опознать их, — собака вырвалась и перервала глотку преступнику. Но все-таки, подчеркнул полковник, мы ведем лишь предварительное дознание, затем передадим материалы следователю прокураторы, и тот уже примет решение.

Как хорошо за городом! Какое чистое звездное небо и как легко дышать! Особенно сейчас, вечером, когда шоссе свободно от транспорта и сизый дым выхлопных газов не висит над асфальтом. Олег Степанович вспомнил, как однажды летом шел по Солянке на Старую площадь и ему едва не стало дурно. Господи, подумал он, как только люди живут в Москве?

Олег Степанович отпер дверь дома и вошел в прихожую. Зина сегодня не приедет, по средам она ночует в московской квартире. Олег Степанович включил свет в гостиной и подошел к бару. За последнее время он стал пить заметно больше. Еще бы! Лишь спиртное помогало ему хотя бы временно снять напряжение и избавиться от преследующего его чувства страха, нависшей черной угрозы. Но уж сегодня он заслужил полную меру — в такой гололед благополучно доехал от самой Москвы! Оглядев ряд выстроившихся перед ним бутылок, Олег Степанович остановил выбор на простенькой «Столичной» и налил чайный стакан. Завтра все равно не ехать на работу. Он выпил половину стакану и почувствовал как его начало охватывать блаженное тепло. Со стаканом в руке Олег Степанович подошел к кожаному креслу, принадлежавшему отцу, и опустился в глубокие объятия. Да, и в этом ему здорово повезло.

В 1948 году, когда по приказу усатого генераллисимуса высшему офицерскому составу и генералитету были выделены дачные участки полгектара полковнику, гектар генералу — генерал-лейтенант Ростов, приемный отец Олега Степановича, служил за границей. Когда в 1951 году он вернулся в Москву, все участки были распределены. Но генералу Ростову, герою штурма Кенигсберга, сделали исключение и выделили участок не в генеральском поселке, а в километре от него, на бывшей усадьбе лесничего, на пригорке у речки. Отец решил что полтора гектара ему много и отдал половину гектара своему бывшему начальнику штаба генерал-майору Прохорову, и тот тоже выстроил рядом дачу. Зато сам Степан Иванович развернулся вовсю. Дом строили ему строительные войска — за его счет, разумеется, но по расценкам до смешного низким. Генерал Ростов построил двухэтажную дачу с высоким кирпичным фундаментом, сторожку, похожую на крошечный замок, и огромный гараж для «бьюика», который привез из Порт-Артура.

Когда отец умер в 1972 году и Олег Степанович унаследовал дачу со всеми строениями (Мария Петровна умерла годом раньше), ему пришлось потратить немало денег чтобы привести все в порядок. Он отремонтировал дом, поставил новые двери и решетки на окнах, провел магистральный газ и забетонировал пол в огромном гараже. Наконец, когда взломы дач участились, Олег Степанович поставил новый забор вокруг участка, который обошелся ему в четыре с половиной тысячи. Дорого, но ничего не поделаешь. Рэд, которого он завел формально для охраны, а фактически только потому что любил собак больше людей, был сторожевым псом и Олег Степанович не уставал повторять что сторожевого пса нужно как следует сторожить. Он отпил из стакана. Может, посмотреть программу «Время»? Нет, лучше лечь спать. Завтра тяжелый день. Олег Степанович решил выкопать подвал под гаражом. Это, конечно, мартышкин труд — сначала залить железобетонный пол толщиной сорок сантиметров, а затем пробить в нем квадратное отверстие метр на метр и копать подвал. Но очень уж хотелось иметь обширный подвал под массивным зданием гаража — нечто вроде бункера, с освещением и мебелью. По крайней мере, если снова повторится жара, как в 1972 году, когда в Шатуре горели торфяники, можно укрыться под землей. Для хранения овощей есть подвал совершенно сухой — под сторожкой, да и под большим домом вырыто огромное подвальное помещение, занимающее почти всю площадь фундамента четырнадцать метров на восемь. Но тем подвалом Олег Степанович пользовался для других целей.

Нет, окончательно решил Олег Степанович, будем строить бункер под гаражом, допил оставшуюся водку и вышел из дома чтобы погулять и подурачиться с Рэдом.

Как полагается, огромный пес молча сидел на крыльце и терпеливо ждал хозяина. Несмотря на всю преданность, Рэд отказывался спать в доме — жарко. Для него пришлось выстроить комфортабельную конуру рядом с крыльцом. Олег Степанович в сопровождении Рэда направился к задней калитке, выходящей на речку. Какая поразительная тишина… Он сел на скамейку, на которой любил сидеть отец. В зеркальной поверхности воды отражались звезды. Голова кружилась от выпитой натощак водки. Ну, пора спать. Олег Степанович вернулся в дом, потрепав на прощанье Рэда, и запер дверь. Эта предосторожность была лишней, но в последнее время Олег Степанович стал очень осторожным человеком. Он почистил зубы и лег спать, еще не зная что приготовила ему судьба.

Находка

Ночь прошла спокойно. Рэд не лаял, значит, никто не бродил около забора. С наступлением осени взломы дач особенно участились. Олег Степанович слышал, что в генеральском поселке — за рекой, в километре отсюда, — дачи взламывают едва ли не каждую ночь. Но в поселке никто постоянно не живет, семьи приезжают только на лето, и владельцы не хотят тратиться на сторожей, надежные заборы и решетки на окнах. Впрочем, за последнее время и характер «проникновений» изменился. Если раньше, когда были живы старые генералы, в дачах искали оружие — у многих оно сохранилось как воспоминание о войне — затем взялись за поиски продуктов и выпивки, а вот теперь дачи взламывали в порядке борьбы за социальную справедливость. В даче Машковской, вдовы адмирала, разбили молотком все розетки и выключатели, превратили холодильник в кучу металлолома, изрезали ножом диваны и кресла — но почти ничего не взяли.

Олег Степанович посмотрел на огромные цифры часов, отражающихся на потолке спальни, — восемь утра. Он включил свой «Браун-сателлит». Этот радиоприемник надежно принимал любую станцию мира, но Олег Степанович слушал только Би-Би-Си, считая английскую станцию самой беспристрастной службой новостей. Ничего сенсационного за ночь не произошло. Олег Степанович принял душ, позавтракал, достал из холодильника кусок телятины килограмма на полтора — телятину он покупал в соседнем совхозе по шестьдесят копеек за килограмм, — положил оттаивать в раковину на кухне и пошел в гараж.