- Хорошо, - сказал Турсен, - мне еще необходимо проверить, все ли приготовлено для лошадей.
И бросив взгляд на зеленый, в полоску, шелковый чапан своего своего друга запахнутый на его большом животе, добавил:
- И переодеться.
Люди Турсена прекрасно позаботились о лошадях. Под тенистыми деревьями, тянулись длинные ряды деревянных кольев и на расстоянии вытянутой руки от них стояли большие бочки с водой и корыта с овсом.
- Хорошо, - сказал Турсен главе саисов, - Иди, переоденься Аккул. Все остальные уже здесь.
- Разреши мне Турсен, попросить тебя сперва об одном одолжении, промолвил Аккул наклонив голову.
- Говори.
- Позволь мне, пожалуйста, взять сюда с собой так же и Мокки, который скоро станет моим зятем.
Турсен подумал, что на другой стороне за бассейном соберется такая толпа людей, что человеком больше или меньше...
- Я тебе разрешаю, - сказал он наконец и с напускным равнодушием добавил, - Ты уже видел Уроса?
- Сегодня утром он опять ускакал на Джехоле. Правда, немного позже обычного.
Перед дверью дома, Турсена уже ожидал Рахим одетый во все праздничное: полосатый кафтан, новые сандалии. А вместо заношенной тюбетейки он обмотал голову куском переливчатой атласной материи - подарок его господина.
Турсен бросил ему поводья лошади и вошел в дом. На топчане лежал заботливо вычищенный и выглаженный праздничный чапан старого чавандоза, из шелка, теплого, кирпично-красного цвета.
"Цена моего последнего бузкаши - подумал Турсен на него глядя, - Уже пять лет он мне служит."
- Урос еще не вернулся? - спросил он у мальчика, снова запрыгивая в седло.
- Ой, я же тебе сказал. Нет, не вернулся. Ты разве не слышал? удивленно воскликнул Рахим.
Турсен ничего ему на это не ответил. Посадив ребенка позади себя он галопом поскакал назад к "Озеру высокочтимых". Перед разноцветными рядами ковров вокруг бассейна, он остановился. Рахим соскочил с седла, помог своему господину спуститься с лошади, и застыл как завороженный.
- Ты что, не знаешь куда нужно отвести лошадь? - недовольно проворчал Турсен.
- Конечно знаю...сейчас отведу, - ответил бача запинаясь.
Никогда он ничего подобного не видел! С какой пышностью все устроено, а какое великолепное, ослепительное общество собралось здесь! На поляне, в тени деревьев, расположились гости на огромных коврах и пышных подушках. Все в своих самых дорогих чапанах сшитых из разноцветных, блестящих тканей: шелк из Ирана, тончайшая шерсть, индийская золотая парча. С блестками, в полоску, одноцветные или полностью покрытые роскошной вышивкой, каждый хотел перещеголять другого. Лишь чиновники самого высокого ранга были одеты в европейские костюмы, а на голове у них были шапки-кула. Чавандозы же, в первый раз по возвращению из Кабула, снова надели коричневые куртки с белой звездой из каракулевой шерсти на спине.
Рахим был не в силах оторвать взгляд от этой толпы людей, которая напоминала ему реку с разноцветными, сверкающими волнами. Подъезжали все новые гости- почти все они были на лошадях. Возле поляны они спешивались, и небрежно бросали поводья своему саису или баче. А какие лошади это были! А какие на них седла и блестящие уздечки!
Турсен не подарил всему этому ни единого взгляда.
"Где Урос? - спрашивал он себя, - Он же дал мне слово, что придет. Не может же он нарушить все правила порядочности и обычаев. Наверняка он скоро появится."
Но время шло, а Урос не появлялся. Более того, никто о нем ровным счетом ничего не знал, где он и что с ним. Уже и братья, и сыновья Осман Бея появились в толпе и приветствовали последних пришедших, самых почетных и потому - припозднившихся гостей.
За деревьями послышался шум подъезжающей машины и три долгих, пронзительных гудка. Большой, ярко-красный кабриолет медленно подъехал к поляне. На заднем сиденье, по бокам от Солеха, героя этого дня, сидели Осман Бей и губернатор провинции. Впереди, рядом с шофером, ехал почти слепой, худой фантом оборванного вида - святой человек, хаджа провинции Маймана, чьи глаза видели город пророка. А возле него сидел вождь племени пуштунов, которое поселилось здесь после того, как великий эмир Абдур Рахман покорил эти степи. Великолепный карабин висел у пуштуна за спиной, а его черную куртку почти не было видно из-за перекрещивающихся лент патронташа. Рядом с машиной бежали двое личных слуг Осман Бея, секретарь губернатора и высокий, стройный пуштун с узкими насмешливыми глазами.
Осман Бей вышел из автомобиля первым. Роскошный чапан из желтого шелка с филигранной китайской вышивкой был на нем. Губернатор в темном костюме и сером галстуке последовал за ним.
Внезапно Солех подскочил на сидении, встал на него ногами и выпрямившись во весь рост высоко поднял на головой шахский штандарт, достояние победителя. Толпа разразилась дружными аплодисментами. Затем одним прыжком Солех перепрыгнул через дверь автомобиля.
"Как клоун в бродячем цирке, - скривился Турсен презрительно, Привлекать к себе внимание такими дешевыми трюками! Урос с его благородными, скупыми движениями и холодной отстраненностью - никогда бы не сделал подобного. Но где же он? Все уже пришли, все, кроме него."
- Присаживайся к нам, великий Турсен, - неожиданно обратился к нему Осман Бей, - Позволь нам насладиться прохладой в тени деревьев рядом с тобой.
Турсен пересел к Осман Бею, губернатору, святому человеку, и вождю пуштунов, позади которого, прислонившись спиной к стволу дерева, стоял высокий незнакомец с насмешливыми глазами. К ним тут же заторопились слуги неся молочные напитки, пирожные и фрукты. Гости длинной чередой начали подходить к ним, чтобы поприветствовать Осман Бея и дотронуться лбом до его плеч. Взгляд Турсена нетерпеливо заскользил по этой толпе. Нет. Никакого намека на Уроса не было.
В самых дальних рядах он заметил Мокки: в новом чапане, счастливо смеющегося, рядом со своим будущим тестем.
"Ведь он всегда мечтал быть чавандозом, и именем пророка, он мог бы им стать, - размышлял Турсен на него глядя, - Он хотел убить своего господина, забрать Джехола и вместе со своей девкой бродить по свету, и это тоже ему почти удалось. А теперь, он стоит там и смеется, спокойный и счастливый, просто будущий отец большого семейства."