В коридоре раздались звуки ударов. "Мои руки, ой, мои руки!" - завопил Рахим.

И дверь распахнулась.

Турсен в отчаянии напряг все свои силы, чтобы хотя бы подняться с постели, но ему не удалось сделать и это. Он покраснел от стыда. Но тут, когда он хотел было закрыть лицо руками, из коридора он услышал слова Рахима, который кричал в дверь, которую Урос уже закрывал за собой :

- Прости своему баче, о господин! Прости! Он побил меня своими кривыми палками!

И Турсен тут же успокоился. Урос вошел в комнату, но он пришел на костылях. Самый высокомерный из мужчин, отбросил свою гордость и явился к нему не размышляя о том, как он на них выглядит.

"И что мы все время прячемся друг от друга? - подумал Турсен, - Разве же мы не отец и сын?"

- Я должен, непременно должен поговорить с тобой еще до того, как ты уйдешь! - возбужденно обратился к нему Урос.

- Я слушаю, - ответил Турсен дружелюбно.

- Мокки надумал жениться.

- Я знаю, - кивнул головой Турсен, - Вчера, когда ты ускакал на Джехоле, Аккул говорил со мной об этом. Мокки хочет взять себе одну из его дочерей.

- Так ведь не только ее он должен оплатить, - глухо прорычал Урос, Они же должны где-то спать и что-то есть! И этот ублюдок, этот сын греха, решил продать Джехола!

- Джехол принадлежит ему, - возразил Турсен тихо, - Он может делать с ним все, что ему вздумается.

- Нет, именем пророка, нет! Джехол не будет продан, нет! - закричал Урос и застучал костылями по полу.

- Успокойся, - протянул к нему руку Турсен, - Ты же упадешь.

И это его замкнутый, скрытный сын... Что его так изменило?

- Сядь! - приказал он ему.

Урос сел на постель и поставил костыли рядом с собой.

- Теперь говори.

- Конь должен быть моим - произнес Урос со страстной решимостью.

- На земле есть и другие лошади, - осторожно заметил Турсен.

- Но только один Джехол! Нет подобного ему!

Турсен некоторое время молчал и думал: "Да. Как же все люди похожи! Сотни наездников я знал и для каждого из них именно его лошадь была самой лучшей, несравненной лошадью на земле. Ну конечно, для человека, который привязан к своему коню - это естественно, но для Уроса?"

- Почему ты ничего не говоришь? - воскликнул тот, - Ты же лучше всех знаешь, что Джехол самый отважный, самый умный, самый быстрый и прекраснейший конь в мире!

- Вчера, у реки, когда к тебе привели Джехола, мне показалось, что ты так совсем не думаешь...

- Тогда я его совсем не знал...

И Урос рассказал Турсену о том, что случилась вчера вечером. А Турсен слушал и опять вспомнил того черного коня, которого он убил, и опустил голову. Он почувствовал сильнейшую жалость.. Кого он жалел? Своего сына? Себя самого? Лошадей? Всех людей на свете? И почему вдруг? Потому что это было такой сложной вещью - жить? Невероятно сложной...

Урос замолчал. Турсен поднял голову и спросил:

- Цена Мокки?

- Деньги за невесту. Дом, земля и все, что нужно для начала.

Урос боязливо взглянул на Турсена, который задумчиво смотрел в пол. Его молчание показалось Уросу целой вечностью.

- Хорошо, - наконец решил Турсен, - Хорошо... О цене за невесту я сам поговорю с Аккулом. Дом? Мой дом в Калакчаке все еще стоит, и моя земля тоже при нем. Им хватит.

Уросу вдруг стало стыдно. Отец столько решил для него сделать, а ему самому казалось, что он этого совершенно не заслуживает.

- В Калакчаке? - переспросил он, - А ты разве сам не хотел... в один прекрасный день?

- Этот день, сын мой, еще не настал. Он еще очень далек! - воскликнул Турсен.

"Никогда еще я не совершал более правильной вещи - довольно подумал Турсен, - О чем тут можно говорить, когда моему сыну так нужна моя помощь? И он всегда будет в ней нуждаться, всегда..."

А Урос взглянул на отца и подумал: "Как моложаво он выглядит!"

- Ты знаешь...Там, в Калакчаке, - заговорил Турсен задумчиво и тихо, Ведь там дом твоей... - он опустил голову. Урос ничего еще не знает. Как он мог забыть? Но с его возвращения случилось столько всего...

- Я тебе не сказал, - продолжил он, - твоя мать. Она умерла.

- Предшественник мира сообщил мне об этом, в ту самую ночь на кладбище кочевников, - ответил Урос, - Мир ее тени!

- Мир ее тени, - медленно повторил Турсен, - Она была хорошей женщиной... Лучшей, чем я, в своем безразличии, думал о ней.

Он хотел было и дальше говорить о мертвых, но Урос нетерпеливо прервал его.

- Мир ее тени! - и схватил костыли.

- Ты куда, сын?

- Хочу дать ответ Мокки, и как можно скорее.

- Иди! - воскликнул Турсен, - Иди!

Урос, мгновенно развернувшись, собрался было выйти, но на пороге он оглянулся, вернулся к отцу, благодарно склонился над его плечами и поцеловал их. Но возле двери ему пришлось обернуться снова, потому что Турсен окликнул его и приказал:

- Закрой за собой дверь! И скажи Рахиму, что он должен ждать меня снаружи, как обычно!

ХАЛЛАЛ

Праздничный банкет в честь Осман Бея и победителя Шахского бузкаши был перенесен на неделю позже. Сотни приглашенных должны были приехать на этот праздник, и многие из них совсем издалека. Кроме того необходимо было время, чтобы для такой оравы гостей приготовить целые горы еды, овощей, сладких осенних фруктов, забить стадо баранов. Мясники, повара, пекари, и прислуга необходимая на кухне - все должны были быть здесь и работать не покладая рук. А ковры, матрасы, богато расшитые подушки и праздничная посуда? Все нужно было подготовить.

Наконец этот великий день настал и утром Турсен, после своего обычного обхода конюшен, поскакал туда, где должен был состояться праздник.

В имении это место называли - "Озеро высокочтимых". Вероятно это название шло еще со времен деда Осман Бея. Во всяком случае, это именно он приказал построить там большой четырехугольный бассейн, наполняемый водой из бесчисленного множества каналов и ручьев текущих поблизости.И тогда же он приказал посадить вокруг него длинные ряды буков, чинар и тополей, которые теперь превратились в высокую, шелестящую стену. Здесь, между водой и деревьями, на густой, зеленой траве, в течении уже трех поколений справляли самый важные праздники этого имения, да и всей провинции Маймана.