Если бы сам Одиссей не сдержал их, промолвивши громко:

"Будет вздыхать вам и плакать, а то кто-нибудь вдруг увидит,

Выйдя наружу из дома, и всем, кто внутри там, расскажет.

230 Поочередно входите, один за другим, а не вместе.

Первым я, вы же после. И вот что да будет вам знаком:

Все тут, сколько ни есть женихов благородных, конечно,

Дать ни за что не позволят мне лук и колчан со стрелами.

Ты же, Евмей богоравный, мой лук понесешь через залу,

235 Прямо ко мне подойдешь и отдашь мне. А женщинам скажешь,

Пусть они тотчас запрут все двери от комнат служанок.

Если же кто или стоны мужчин, или грохот услышит

В нашей ограде, пускай из комнат никто не выходит,

Каждая пусть у себя своим занимается делом.

240 Ты ж на воротах двора, Филойтий божественный, крепкий

Засов задвинешь, веревкой его закрепивши немедля".

Кончив, в двери вошел он для жизни удобного дома,

На табуретку там сел, которую раньше оставил.

За Одиссеем божественным оба раба появились.

245 Лук в руках между тем уж вертел Евримах непрерывно,

Там и тут его грея на жарком огне. Но и так он

Лука не мог натянуть. И стонал благородным он сердцем.

В гневе слово сказал, наконец, Евримах и промолвил:

"Только одно огорчение мне за себя и за всех вас!

250 Но я не столько о браке скорблю, хоть и это мне горько, -

Много ахеянок есть и других на Итаке, омытой

Всюду волнами, равно как и в прочих краях наших разных, -

Сколько о том, что такими бессильными мы оказались

Пред Одиссеем, подобным бессмертным богам, и не можем

255 Лука его натянуть! Позор нам и в дальнем потомстве!"

Так ответил ему Антиной, Евпейтом рожденный:

"Этому ввек не бывать, Евримах! Ты и сам понимаешь.

Празднует праздник народ Аполлона-владыки сегодня

Чистый. Ну как в этот день натягивать лук нам? Спокойно

260 Можно его отложить. Топоры же оставим на месте:

Трудно подумать, чтоб мог кто-нибудь их отсюда похитить,

В зал высокий войдя Одиссея, Лаэртова сына.

Пусть же теперь виночерпий нам доверху кубки наполнит!

Мы совершим возлиянье и лук Одиссеев отложим.

265 Завтра ж Меланфию, коз пастуху, прикажем с зарею

Коз привести, отобрав наиболе откормленных в стаде.

Бедра их в жертву сожжем славнолукому мы Аполлону,

После ж испробуем лук и к концу приведем состязанье".

Так сказал Антиной. И понравилось всем предложенье.

270 На руки всем им немедля глашатаи полили воду,

Юноши, вливши в кратеры напиток до самого верха,

Чашами всех обнесли, возлиянье свершая из каждой.

Выпили после того, сколько каждому сердцем желалось.

Замысел хитрый тая, сказал Одиссей многоумный:

275 "Слушайте слово мое, женихи достославной царицы!

Выскажу то я, к чему меня дух мой в груди побуждает.

Вас, Евримах и подобный богам Антиной, всего больше

Я умоляю, – ведь ты, Антиной, предложил так разумно

Лука сегодня не трогать и все предоставить бессмертным.

280 Завтра пошлет божество победу, кому пожелает.

Дайте, однакоже, гладкий мне лук, чтобы мог испытать я

Руки и силу мою, чтобы мог я увидеть, жива ли

Сила, какою когда-то полны были гибкие члены,

Или ее уж во мне погубили нужда и скитанья".

285 В негодованьи надменном кругом женихи зашумели.

Страх объял их, что лук полированный странник натянет.

С бранью к нему Антиной обратился и так ему молвил:

"Странник несчастный! Ума у тебя не осталось ни крошки!

Мало тебе, что спокойно теперь ты средь нас, многобуйных,

290 Можешь обедать и долю свою целиком получаешь,

Слушаешь наши беседы и речи? Еще никогда тут

Странник иль нищий другой разговоров не слушали наших.

Ты отуманен вином медосладким. Большой происходит

Вред для того, кто без удержу пьет его, меры не зная.

295 Вред большой от вина получил и кентавр многославный

Евритион во дворце Пирифоя, отважного духом,

В гости пришедши к лапифам. Вином повредивши рассудок,

Он нехорошее дело свершил в Пирифоевом доме.

Горе героев взяло, вскочили они, потащили

300 Вон его через сени и гибельной медью кентавру

Нос и уши отсекли. А он, повредившись рассудком,

Прочь пошел, унося и плоды своего ослепленья.

С этой поры меж мужей и кентавров вражда разгорелась.

Прежде всего повредил он себе же, вином нагрузившись.

305 Так и с тобой бы, поверь мне, большая беда приключилась,

Если б ты лук натянул. Сожаленья ни в ком ты не встретишь

В нашей Итаке. Тебя в корабле мы немедля отправим

На материк, к Ехету царю, истребителю смертных.

А уж оттуда тебе не спастись. Так сиди же спокойно,

310 Пей и мечтать перестань в состязанье вступать с молодыми!"

Тут ему Пенелопа разумная так возразила:

"Нехорошо, Антиной, и неправедно ты поступаешь,

Что обижаешь гостей Телемаха, к нему приходящих!

Да неужели ты ждешь, что раз этот странник натянет

315 Лук Одиссеев, на руки и силу свою полагаясь, -

Он уведет меня в дом свой, и я ему стану женою?

Сам никаких он на это, конечно, надежд не имеет.

Снова возьмитесь за чаши и духа не мучьте подобной

Мыслью себе: никогда не бывать неприличью такому!"

320 Ей на это сказал Евримах, Полибом рожденный:

"Многоразумная старца Икария дочь Пенелопа!

Что он с собою тебя уведет, неприлично и думать.

Мы лишь боимся стыда от мужских пересудов и женских,

Чтоб кто-нибудь не сказал меж ахейцами низкой породы:

325 – Сватают худшие люди супругу отважного мужа!

Лук его натянуть они совершенно не в силах!

А появился чужой человек, забредший к ним нищий, -

И без усилья и лук натянул и промаху не дал. -

Так они скажут. Для нас же большим это будет позором".

330 Тут ему Пенелопа разумная так возразила:

"Нет, Евримах, уж скорей нехорошую славу получат

Те, кто, ничуть не стыдясь, достояние все истребляют

Славного мужа. А что же позорного видишь ты в этом?

Странник этот – сложенья хорошего, ростом высокий,

335 Может знатным отцом, как он сам говорит, похвалиться,

Дайте также ему полированный лук и – посмотрим!

Вот что я вам скажу, и это исполнено будет:

Если лук он натянет и даст Аполлон ему славу,