Браку матери я не препятствую, сам убеждаю

Выйти ее за того, за кого пожелает. Я много

Дам ей даров. Против воли ж ее принудительным словом

Из дому выгнать не смею. Не дай бог, чтоб это случилось!"

345 Так сказал Телемах. И тогда в женихах возбудила

Смех неугасный Афина и все у них мысли смешала.

Неузнаваемы сделались их хохотавшие лица.

Ели сырое, кровавое мясо. Слезами глаза их

Были полны, и почувствовал дух приближение воплей.

350 Феоклимен боговидный тогда перед ними воскликнул:

"О вы, несчастные! Что за беда разразилась над вами?

Головы, лица, колени у вас – все окутано ночью!

Стоны кругом разгорелись, и залиты щеки слезами!

Кровью забрызганы стены и ниши прекрасные залы!

355 Призраков сени полны, собой они двор заполняют,

В мрак подземный Эреба несутся стремительно. Солнце

С неба исчезло, зловещая тьма на него набежала!"

Средь женихов раздался на слова его хохот веселый.

Начал к ним говорить Евримах, Полибом рожденный:

360 "Спятил с ума из чужбины недавно приехавший странник!

Юноши! Надо его поскорее из этого дома

Вон отправить на площадь, раз ночь он кругом тут увидел!"

Феоклимен боговидный на это сказал Евримаху:

"Нет, Евримах, в провожатых твоих я ничуть не нуждаюсь.

365 Две есть ноги у меня, и глаза есть, и уши. В груди же

Не поврежден мой рассудок и вовсе не вышел из меры.

С ними отсюда пойду я. На вас надвигается быстро,

Вижу я, грозная гибель! Ее никому не избегнуть

Из женихов! Совершаете вы нечестивое дело,

370 В самом доме царя Одиссея людей оскорбляя!"

Кончив, пошел он из двери для жизни удобного дома,

В дом к Пирею пришел, и тот его принял радушно.

Глядя один на другого, задеть Телемаха желая,

Начали все женихи над гостями его издеваться.

375 Так не один говорил из юношей этих надменных:

"Хуже гостей, чем твои, Телемах, и найти невозможно!

Первый гость твой – бродяга, нахально ко всем пристающий,

Жадный в еде и в питье, ни к какой не способный работе,

Всякой силы лишенный – земли бесполезное бремя!

380 Этот пришелец другой поднялся, чтобы здесь прорицать нам.

Если б послушаться нас ты хотел, то было бы лучше:

Бросим-ка их в многовеслый корабль и к сикелам обоих

Их отвезем. Мы за них там получим прекрасную плату".

Так женихи говорили. Но он равнодушен остался,

385 Только молча глядел на отца, дожидаясь, когда же

На женихов-наглецов наложить соберется он руки.

На табуретке красивой усевшись насупротив зала,

Многоразумная старца Икария дочь Пенелопа

Слушала все, что они говорили в обеденном зале.

390 Смех раздавался веселый. Обед был обилен и вкусен:

Очень много скота женихи для обеда забили.

Быть, однако, печальней не мог бы тот ужин, который

Вскоре должны были здесь приготовить богиня и мощный

Муж для людей, нечестиво свои непотребства творивших.

Гомер. Одиссея. Песнь двадцать первая.