Я его в платье одену хорошее, в плащ и рубашку,

340 Дам ему также копье, чтоб от псов и мужей защищаться,

Дам подошвы для ног, и меч привешу двуострый,

И отошлю, куда его дух понуждает и сердце".

Ей на это в ответ Телемах рассудительный молвил:

"Мать моя, лук этот дам иль не дам я, кому пожелаю! 345 Больше прав на него, чем я, тут никто не имеет, -

Ни из ахейцев, кто властвует здесь, в каменистой Итаке,

Ни из живущих напротив Элиды, питающей коней,

На островах. И никто между них помешать мне не сможет

Страннику лук подарить, при желаньи, хотя бы навеки.

350 Лучше вернись-ка к себе и займися своими делами -

Пряжей, тканьем; прикажи, чтоб немедля взялись за работу

Также служанки. А лук – не женское дело, а дело

Мужа, всех больше – мое! У себя я один повелитель!"

Так он сказал. Изумившись, обратно пошла Пенелопа.

355 Сына разумное слово глубоко проникло ей в сердце.

Наверх поднявшись к себе со служанками, плакала долго

Об Одиссее она, о любимом супруге, покуда

Сладостным сном не покрыла ей век богиня Афина.

Лук же изогнутый взял и понес свинопас богоравный.

360 Громко тогда женихи закричали в обеденном зале.

Так не один говорил из юношей этих надменных:

"Эй, куда это лук ты несешь, свинопас неудачник?

Вот бестолковый! Вдали от людей, средь свиней, тебя скоро

Псы твои же сожрут, которых ты выкормил, если

365 Милостив к нам Аполлон и другие бессмертные будут".

Так они крикнули. Лук положил он, где шел в это время,

Многими криками, в зале звучавшими, в страх приведенный.

Но со своей стороны Телемах угрожающе крикнул:

"Лук отнеси! Не слушайся всех, это кончится плохо!

370 Я хоть моложе, а вот погоди, тебя выгоню в поле,

Камни бросая вослед! Ведь намного тебя я сильнее!

Если б настолько ж я был превосходней руками и силой

Также и всех женихов, у нас находящихся в доме!

Живо я кое-кого, творящего тут безобразья,

375 В ужасе вон бы заставил убраться из нашего дома!"

Так сказал он. На речь его весело все засмеялись.

Тяжкий гнев, что у них поднялся к Телемаху, улегся.

Поднял лук свинопас и понес через зал его дальше,

Стал перед сыном Лаэрта разумным и лук ему подал. 380 Вызвав потом Евриклею кормилицу, так ей сказал он:

"Вот что велел Телемах, Евриклея разумная, сделать:

Крепко-накрепко двери запри от комнат служанок.

Если же кто или стоны мужчин, или грохот услышит

В нашей ограде, из комнаты пусть все равно не выходит. 385 Каждая пусть у себя своим занимается делом".

Так он громко сказал. И бескрылым осталось в ней слово.

Двери закрыла она от комнат, где жили служанки.

Молча выскочил вон из дома коровник Филойтий

И на дворе, обнесенном оградою, запер ворота.

390 Под колоннадой лежал там канат корабельный, сплетенный

Весь из папируса. Им он засов завязал и, вернувшись,

На табуретке уселся, которую раньше оставил,

За Одиссеем глазами следя. Во все стороны лук свой

Тот уж вертел и повсюду оглядывал, цел ли остался

395 Лук, не попортил ли червь в эти годы рогов его крепких.

Так не один говорил, поглядев на сидевшего рядом:

"Видно, он в луках знаток превосходный, но это скрывает.

Может быть, дома и сам подобный же лук он имеет

Иль себе сделать желает такой. Как усердно он вертит

400 Лук и туда и сюда, подозрительный этот бродяга!"

И говорили другие из юношей этих надменных:

"Пусть и всегда чужеземец такое же счастье встречает,

Как этот лук натянуть он сегодня, наверно, сумеет!"

Так женихи говорили. Меж тем Одиссей многоумный

405 Взял огромный свой лук и его оглядел отовсюду.

Как человек, искусный в игре на форминге и в пеньи,

Может на новый колок струну натянуть без усилья,

Свитую круто овечью кишку у концов закрепивши,

Так натянул Одиссей тетиву без усилья на лук свой.

410 После того он ее попробовал правой рукою.

Звон прекрасный струна издала, словно ласточка в небе.

Дрогнуло сердце в груди женихов, изменились их лица.

Громко Зевс загремел, и знаменье было в том громе.

Рад божественный был Одиссей, в испытаниях твердый,

415 Что ему знаменье сыном дано кривоумного Крона.

Острую взял он стрелу, что пред ним на столе уж лежала

Голая: все остальные лежали в колчане. Ахейцам

Скоро самим на себе испробовать их предстояло.

Лук за ручку держа, тетиву со стрелой потянул он

420 И, не сходя с табуретки, вперед наклонясь и нацелясь,

Острую выпустил с лука стрелу. Мгновенно чрез дыры

Ручек всех топоров, ни одной не задев, пролетела

Тяжкая медью стрела. Одиссей многоумный воскликнул:

"Что, Телемах, не позорит тебя чужеземец, в столовой 425 Сидя твоей? Я и в цель ведь попал и не долго трудился,

Лук напрягая большой. Не совсем я уж силу утратил.

Несправедливо бесчестят меня женихи и поносят.

Ну, а теперь нам пора приготовить и ужин ахейцам

Засветло. Нам ведь потом и другим предстоит насладиться,

430 Пеньем с игрой на форминге. Ведь в них украшение пира!"

Так он сказал и бровями повел. Опоясался тотчас

Медным мечом Телемах, богоравного сын Одиссея,

В руки копье медноострое взял и вблизи Одиссея

Быстро стал возле кресла, оружием медным сияя.

Гомер. Одиссея. Песнь двадцать вторая.