Меня снова вынесло в довольно большое пространство, закрытое почти со всех сторон. Горизонтальные и вертикальные стены изламывались под прямыми углами, из их середин росли новые перегородки, но процесс здесь происходил медленнее, чем в центре этой структуры. Очевидно, этот фрактал по краям рос не так интенсивно, как в середине. А вот и желанный выход, сквозь который мутновато просвечивает уже знакомый мне туман. Уворачиваясь от чуть не подбившей меня снизу стены, я устремляюсь туда.

Но что это? Этот открытый проем, этот выход на свободу вдруг начинают перекрывать не одна, а две вертикальные стены, растущие навстречу друг другу. Как двери в лифте или в метро. Обычно все такого рода двери почему-то не любят меня и при каждом удобном случае норовят зажевать. Неужели опять? Так близко, совсем рядом свобода… Такой невезухи просто не может быть в природе! Зачем же, спрашивается, были все мои усилия, если я снова буду заперта, а может быть и раздавлена этими ужасными, огромными, толстыми и бесчувственными стенами? Да лучше я лоб себе раскрою, чем позволю этим дверям захлопнуться перед самым моим носом! Почти теряя сознание от изнеможения, я делаю отчаянный рывок и, подлетая вплотную, вижу, что свободное пространство меньше размаха моих рук. Не долго думая, я закладываю крутой вираж, наклоняясь в правую сторону, и проскакиваю сквозь узкую щель почти боком, врезаясь в слой плотного туманна и взмывая вверх. Ye-es!!! Я вырвалась!!! Но кричать от счастья я могу только мысленно.

Почти тотчас же за моей спиной раздается глухой, мощный удар, а вслед за ним — долгий чмокающий звук, наподобие того, с которым при вынутой пробке вытекают из ванны остатки воды. В то же мгновенье пропадает туман, и я вижу под собой удивительно, потрясающе красивую желтую и розовую страну, которая простирается, перемежаясь холмами и впадинами, на сколько хватает глаз, освещенная ровным мягким светом, исходящим от серебристого небосвода без солнца. А как же фрактал-лабиринт? Разворачиваюсь назад — а его нет как не было, все та же желтая и розовая страна до самого горизонта. Выходит, что я не только вырвалась на свободу из лабиринта, но и снова попала в совсем другое место.

З

Здесь, в отличие от всего виденного за последнее время, все было на удивление стабильно. Энергетика мощная, постоянная, к тому же очень чистая и положительная. И время текло без всяких фокусов. Не знаю, правда, как оно соотносилось с привычным мне ходом времени на родной Земле, но, по крайней мере, обходилось без ставших уже привычными выкрутасов. И вообще весь пейзаж с высоты человечьего полета напоминал не кавардак энергетических сражений, а ландшафт, где есть верх и низ, зад и перед.

Разумеется, этот ландшафт слабо напоминал привычные земные очертания, но не в меньшей степени он отличался от всяких разных сырных туманов, поющих столбов и саморазмножающихся стен. Ласкало взор и успокаивало вздрюченные нервы наличие линии горизонта. А может быть, я нечаянно попала на другую планету? Сейчас я бы уже ни чему не удивилась. Ясно одно: здесь хорошо, стабильно и, следовательно, безопасно. А так как я смертельно устала и с трудом держалась на ногах, то есть на крыльях, то есть на руках, крыльев-то уже не было, я решила приземлиться. Наверное, не стоило дожидаться того момента, когда от недостатка сил я свалюсь вниз подобно перезревшей груше и украшу охряно-желтую поверхность разноцветной лепешкой с красными волосами. Окрестности можно будет изучить и потом, решила я, плавно пикируя вниз к большому розовому объекту, который вырастал из поверхности цвета охры наподобие горы, поставленной вверх ногами, широкая вершина которой заканчивалась где-то в серебристых небесах, намного выше моего полета.

Я опустилась невдалеке от конусовидного основания на поверхность, по виду и ощущению больше всего напоминавшую обычный песок. Не хватало только ведерка с совочком и формочек. Сделав пару шагов, я поняла, что идти мне ничуть не легче, чем лететь. Все вокруг кружилось и шаталось, как после хорошей попойки. Голова была словно ватой набита, через которую не могла протолкнуться ни одна маломальская мыслишка, коленки дрожали и подгибались. Последнее время у меня появилась симпатия и доверие к розовому цвету, что вовсе не означает изменения сексуальной ориентации, просто меня выручали то розовый лучик, то розовая беседка. Поэтому, еле-еле добредя до розовой горы-вверх-ногами, я рухнула без сил на песок и практически отключилась, как тогда в беседке.

Сколько прошло времени, пока я валялась в отключке, я, разумеется, не могу определить, тем более, что свечение небосвода за это время нисколько не изменилось. В принципе, это и не так важно. Как обычно, попадая в новое место, я задавала себе три «основных вопроса философии»: кто я, где я и что дальше делать. Тем более, что чувствовала я себя накануне точно так же, как будто укушалась до поросячьего визга. Хорошо хоть сейчас нет никаких признаков похмельного синдрома, кроме стремления ответить на три извечных вопроса. Это радует.

И если к ответу на первый из них я снова не приблизилась нисколечко, то следовало заняться двумя другими. Итак, где я и что дальше делать? Логично, что ответ на второй вопрос последует после ответа на первый, значит в первую очередь нужно было заняться изучением окрестностей и разобраться, куда меня занесло на этот раз, да и еще не забывать думать потише, чтобы вдруг не нафантазировать себе разных монстров, змеев-Горынычей и прочих пауков-людоедов. Усевшись поудобнее в свою любимую позу, я стала внимательно разглядывать все, что было в непосредственной близости от меня.

Подо мной был песок. Самый настоящий, обычный желтенький песочек, который можно было легко зачерпывать ладошками, даже моими, полупрозрачными, и пересыпать из руки в руку. Подбрасывать вверх. Причем падал он вертикально вниз, следовательно, такого явления, как ветер, не было. А сила тяжести как раз присутствовала. И песок этот простирался до самого горизонта, только розовые горы вверх тормашками нарушали однообразие. Ну и пляжик отгрохали!

Следовало заняться более внимательным изучением розовых гигантов. Их энергетика несколько отличалась от окружающего пространства. То есть они были также стабильны, как и все остальное, но при этом испускали энергию в окружающее пространство. Наверное, именно из-за того, что я приземлилась близко к такому розовому, я относительно легко пришла в себя после сумасшедшей гонки с хищными стенами. Я решила внимательнее изучить это розовое.

В том месте, где оно выходило из песка, его диаметр был примерно метров 25-30, если исходить из моих собственных размеров. Верху оно значительно расширялось. Не совсем как зонтик, ни разу не видела зонтика с такой толстенной ручкой, но снизу определить его диаметр я затруднялась. На чьем честном слове держится такая с виду неустойчивая конструкция, я тоже не могла определить. Поверхность его, вся покрытая пурпурными прожилками, была бугристая, упругая и теплая на ощупь. Теплая?

Стоп! Я что, уже снова могу различать тепло? Ну да, точно. Песок холоднее розового, мое тело теплее песка, но тоже холоднее розового. А мне самой тепло или холодно? Да в общем нормально, комфортно. Появляются новые старые ощущения. Это радует.

Вдруг по поверхности розового прошло какое-то колебание, что-то вроде судороги. Мама дорогая, оно что, живое!!! Я отскочила и уставилась на гиганта, позабыв захлопнуть варежку. А ним тем не менее продолжали происходить метаморфозы. На уровне немного выше моего роста один из бугров стал увеличиваться в своих размерах, наливаясь прозрачным сиянием. И в этом не было ничего неприятного или агрессивного, наоборот. Энергия, исходящая из этого сверкающего пузыря, была самой чистой и светлой. Увеличившись до диаметра приблизительно метра полтора, он лопнул с хрустальным перезвоном, выпустив в небо стайку мохнатых прозрачных шариков, которые переливались, словно мыльные пузыри. С мелодичными звуками, похожими на серебристый смех, они стали разлетаться в разные стороны, шаловливо гоняясь друг за другом.