- Или на всю жизнь, - вставил Ганя, но мы с Людой игнорировали реплику как явно неуместную.
- Во-вторых, лезть напролом, - продолжала Люда, - тоже опасно. Приметы, насколько мне помнится, бывают разные, и неприятности от них тоже разные: и мелкие и крупные. Значит, надо искать компромисс.
- Ну поищи, поищи, может, и сыщешь, - злорадно сказал Ганя, а я взмолился:
- Людочка, милая, не все ведь приметы вредные, плохие. Есть же и приятные. Например: левая ладонь чешется - к деньгам.
- У вас чешется? - быстро спросил Ганя.
- Давно уже не чесалась, - признался я и вдруг почувствовал некий легкий зуд в левой ладони. Я с удивлением посмотрел на нее: ладонь как ладонь, морщинистая, вся в разных линиях - удачи там жизни, в буграх Венеры и в прочей ерундовине. - Зачесалась...
- Вы ее о подбородок почешите, - посоветовал Ганя, - а то примета не подействует. Сведения точные, еще бабка моя, Арина Родионовна, светлой памяти, говаривала...
- Ганька, - сказал я, - чего ты врешь? Арина Родионовна чужая бабка... Но почесал ладонь все-таки о подбородок.
Я почесал, и мы помолчали. Потом я еще почесал, и мы по-прежнему молчали, ждали: когда принесут деньги, много денег - мешками, подводами, автомобилями "КРАЗ-450". Денег не было. Ну никто не нес, не стучал в дверь, не подсовывал ведомости, а в кирпичных стенках строители в наши дни клады оставляют редко.
Вот так мы помолчали немножко, я тер ладошку о небритый подбородок, а мстительный Ганя сказал:
- Тю-тю денежки. И аномалия тю-тю.
И в это время, как в хорошем детективе, зазвонил телефон.
Я снял трубку и услышал голос моего редактора из одного узковедомственного издательства, иногда обращающегося к художественной литературе.
- Старик! - орал голос. - С тебя причитается!
- С чего бы это? - кисло спросил я.
- Альманах вышел! С твоим рассказом! Лети за гонораром!
- Когда лететь-то?
Голос стал серьезен и вдумчив:
- Сегодня ты уже не успеешь, так что давай завтра. С трех до пяти. Понял?
Не понять было трудно, о чем я и сообщил сначала редактору, а потом, повесив трубку, Гане с Людой.
- Большой гонорар? - спросил Ганя. Он явно завидовал - не деньгам, нет: тому, что я все-таки попал в эпицентр аномалии, не промазал, в середку угодил, и не сказочки это, не шуточки студенческие, а серьезно. Вот так.
- Не очень, - скромно сказал я, а Люда вмешалась:
- Не в этом дело. Какая разница - сто рублей или тысяча? Важно, что приметы сбываются аккуратно, стоит только подумать о них. В общем, есть план эксперимента. Берем том Даля с пословицами, поговорками и приметами, выписываем нужные в столбик и проверяем.
Предложение Люды казалось заманчивым. Действительно, выписать сначала все денежные приметы, потом еще какие-нибудь - с везением в конце, и ждать, пока сбудутся. Но, если быть честным, меня пугала перспектива превратиться в подобие уэллсовского человека, творившего чудеса. Пугала и потому, что в чудеса я не верил: это во второй половине двадцатого столетия-то! Пугала и потому, что я усматривал в моей аномалии связь с нашими предыдущими приключениями. А наши предыдущие приключения устраивал кто? Соседи по окружающему пространству - вот кто. А значит, нехитрый силлогизм приводит нас снова к ним.
Я честно поделился с ребятами своими предположениями.
- Возможно, вы правы, - согласился Ганя, - только зачем они к нам прицепились?
- Знакомые, - предположил я.
- Мы им в знакомые не набивались.
- Подождите, - прервала нас Люда. - Знакомые наши - люди разумные и свои опыты просто так не ставят. Значит, есть цель. Какая? Это раз. Второе: смысл опыта вам ясен? Мне лично нет. Третье: во всех прошлых случаях при опыте присутствовал кто-то из них, помните? Где они сейчас? Все это надо выяснить, и поскорее...
- Выясни, - сказал Ганя.
- Это возможно, - спокойно парировала Люда. - Попробуем найти примету, которая бы нас вывела на экспериментаторов. Или хотя бы натолкнула на верный путь. У вас есть Даль?
Даль у меня был. Я достал коричневый толстый том и, покопавшись в оглавлении, раскрыл страницу четыреста семьдесят третью.
- Начали!
- Муравьи в доме - к счастью, - прочитала Люда вслух.
- Значит, городским жителям счастья не видать, - резюмировал Ганька. Валяй дальше.
- Кони ржут - к добру. Кто нечаянно завидит свет в своем доме - жди счастья.
Я не понял приметы:
- Это как же - нечаянно: вор, что ли, в квартиру залез? И это к счастью?
- Избавление от лишнего имущества чужими руками - всегда счастье, - сказал Ганя. - Темный вы человек. Собственник. Стыдно должно быть...
Стыдно мне не было. Я слушал Люду и потихоньку посмеивался над гигантским количеством жизненных оговорок, которые мудрый и терпеливый Даль назвал "суеверия-приметы". Многие из них (да что там многие - две трети!) безнадежно устарели даже не потому, что и верить-то в них перестали, просто их необходимые атрибуты - печь там, каша в горшке на печи, фыркающие в дороге лошади - медленно и прочно (пусть даже жаль их!) уходят назад, в прошлое и вытащить их оттуда нельзя да и незачем. Газовые духовки давно заменили русские печи, а фыркающие автомобили вытеснили фыркающих лошадей. Вот вопрос: можно ли переносить приметы с тех же лошадей на автомобили? И если да, то в какой степени их действие ослабло? Действие примет, конечно...
Я усмехнулся про себя: вчера я такой вопрос не задал бы. Приметы - чушь. Приметы - зеленый вздор, чепуха, чеховская реникса, не верьте в приметы, дорогие товарищи...
Но сегодня - дело другое. Сегодня приметы сбываются вовсю. Любая из них проверено. И даже если скинуть это "сбывание" на наших пресловутых знакомых шутников из соседнего пространства, то все равно дело не меняется. Жить становится опасно. Может, у них там объявлен месячник по исполнению примет кто знает! А я страдай от этого общественного рвения...
- Зеркало разбить - к худу, - устало читала Люда. - Кирпич выпал из печи к худу. Увидать домового - к беде...
- Стойте! - заорал я. - Погодите!
Люда прервалась, посмотрела на мое сосредоточенное лицо, а Ганька не преминул ввернуть:
- Тихо: Чапай думать будет...
Но я уже придумал. Вскочил с кресла, взволнованно заходил по комнате. Идейка, конечно, не бог весть какая, но проверить ее не мешает. Только нужно приметку соответствующую отыскать.