Но в чем же дело? Что заставило меня "праздновать труса", как пишут в тех же романах?
А началось все с того, что утром я отправился к себе в редакцию. Вышел из подъезда, завел "Жигуленок", порулил задом сквозь строй "проклятых" автособственников и ненароком вспомнил о портфеле с рукописью статьи, забытом в квартире. Ну, тормознул, глушить двигатель не стал, пошел за портфелем.
- Теперь пути не будет, - недружелюбно сказала жена.
Она не любила, когда я возвращался с полдороги: над ней довлела темнота ее далеких суеверных пращуров.
- Не говори глупостей, - не менее недружелюбно сказал я.
Мои пращуры, по моему убеждению, были высококультурными передовыми людьми.
Я кинул портфель на заднее сиденье и врубил первую передачу. Сначала я выехал со двора через арку, поехал по Лесной вдоль трамвайных путей, честно постоял у светофора, перемахнул через Новослободскую и вырулил на Палиху. Тут меня подстерегла мелкая неприятность в виде запрещающего знака, более известного под названием "кирпич": на Палихе вскрыли асфальт и прокладывали трубы.
Тогда я развернулся, въехал на Сущевскую и снова затормозил: на столбе торчал "кирпич", а за ним ревел бульдозер и командовал некто в бумажной шапке, видимо мастер. Дорожники прилежно выполняли план. Предсказание жены сбывалось.
Я посмеялся над забавным совпадением, опять развернулся и через Пушкинскую и Трубную площади добрался до Цветного бульвара. Около пельменной стояли две "Волги" - обе здорово побитые, желтый фургончик ГАИ, и несколько милиционеров сосредоточенно гуляли по мостовой.
Пути не было.
Вежливый старшина разъяснил мне, что на Садовое кольцо я могу успешно выехать через Трубную улицу.
- Я не хочу на Садовое, - взмолился я. - У меня редакция на Цветном бульваре у Самотеки, знаете?
Старшина знал, но знание его ничего не изменило.
- Подождите полчасика, - сказал он, - тогда и проедете. А хотите оставьте машину здесь, потом подгоните.
Второй совет был разумным, и, заперев машину, я пошел к редакции пешком. Пробыл я там недолго - час или полтора, а когда вышел обратно на улицу, то увидел своего вездесущего соседа Ганю. Он стоял у стенда с газетой и ел мороженое-трубочку за двадцать восемь копеек.
- Ты что здесь делаешь? - спросил я.
- Людку жду, - сообщил он. - Мы в "Мир" идем на венгерский детектив со жгучими тайнами.
- Проводи до машины. Есть время?
- Время-то есть, - согласился он. - А что это вы невесть где машину бросаете?
- Авария была, - объяснил я, - ну и не пускали. Да это здесь рядом, не утомишься...
Мы неторопливо шли - дело к осени, погода теплая, куда спешить-то? беседовали о возвышенном. Ганька лизал мороженое, рассказывал байки о тяжелой студенческой жизни.
- Говорят, на экзамен идти - надо пятак под пятку положить, - делился он, - а накануне, соответственно, не бриться, не мыться. Очень помогает...
- Это точно, - не возражал я. - Особенно если долго не мыться: ни один преподаватель не выдержит.
- Вам всё смешки, - обиделся студент, - а приметы эти проверены временем. И лучшими людьми.
Я уже забыл о своем утреннем приключении с приметой.
- Все фольклор, - беспечно резвился я, - бабкины бредни. Стыдно, физик, и одновременно тревожно за твой пошатнувшийся моральный облик. Ландау в приметы не верил.
- А Эйнштейн верил, - упрямо тянул Ганя, - и Крукс верил.
Из открытой двери подъезда вылетела черная кошка, пронеслась перед нами, довольно смело перемахнула проезжую часть и скрылась за чугунным заборчиком бульвара. Ганя остановился и сказал торжествующе:
- Кошка!
- Вижу, - не стал спорить я.
- Черная, - продолжил объяснения Ганя.
И здесь я не нашел возражений:
- Очень точное наблюдение.
- Я дальше не пойду, - объявил Ганя. - Черная кошка - к несчастью.
- К большому или маленькому?
Ганя помялся:
- Не знаю... К маленькому, наверно...
- Так что ж, обратно пойдем?
- Нет, почему? Надо подождать, пока кто-нибудь раньше нас пройдет здесь, и... заклятье снято.
- А если я первый пройду?
- Валяйте, - разрешил Ганя. - Вам же хуже...
Я храбро пересек невидимый кошкин след, и Ганя присоединился ко мне.
- Где же несчастье?
- Будет, - успокоил Ганя. - Не торопите события.
Без приключений мы дошли до моего "Жигуленка", я отпер дверцу и сел.
- Привет, физик. Вечерком поделюсь несчастьем.
- Ага, - рассеянно сказал Ганя: он изучал переднее колесо машины. - А когда это у вас колпак сперли?
- Как сперли? - Я выскочил на мостовую: так и есть, правое переднее колесо демонстрировало обнаженные гайки крепления. Колпака не было.
Я обошел машину: увели только один колпак; видно, вор попался совестливый. А может, ему и нужен был всего один - кто теперь узнает?
- Вот вам и несчастье, - сказал мстительный Ганя. - Как вы считаете: большое или маленькое?
- Это как посмотреть... - Я, собственно, расстроился даже не от самого факта кражи, а от его непонятной связи с черной кошкой. Колпак, в конце концов, дело наживное: рублей шесть всего. Но при чем здесь приметы? Во-первых, утренние: с проклятым "пути не будет". Пути и вправду не было, не наврала примета. И с кошкой тоже все вроде сходится...
- Да вы не расстраивайтесь, - утешил Ганя. - Без колпака даже красивее.
- Иди к черту! - вполне искренне сказал я, сел в автомобиль и уехал, оставив улыбающегося Ганю дожидаться своего венгерского детектива и волоокой девушки Люды.
Кстати, уж она-то наверняка в приметы не верит: не тот характер. Да и я не верю; не верю, не старайтесь убедить. А все случившееся - только нелепое совпадение, смешное совпадение. У вас, что ли, таких не бывало?
Домой я доехал без примет, а стало быть, без приключений. Даже если оные приключения никак с приметами не связаны, я все равно был доволен. Подсознательно, подсознательно - попробуйте, упрекните в суеверии. Да и вообще я слабоват по этой части: не знаю их, не знаком даже по литературным источникам. А лучший способ бороться с приметами - не знать их. Кто это сказал? Я это сказал.
Дома я позвонил тихому старичку Ивану Васильевичу, чудо-старичку, всемогущему механику-умельцу, и пожаловался на воров.
- Главное, чушь какая, - жаловался я, - черная кошка дорогу перебежала, потому и сперли колпак.