— Нет, но посмотрим, как долго ты сможешь молчать, пока я буду говорить, — нажимаю кнопку «Принять» и переключаю вызов на громкую связь.

— Иванов? — я кладу телефон ей на живот и втягиваю сосок в рот, перекатывая твердый бутончик между зубами.

Ее рот приоткрывается в идеальное «О», когда голова откидывается на подушку.

— Босс. Доброе утро. У меня возникла проблема, — металлический динамик позволяет беспокойству в его грубом голосе эхом разноситься по комнате.

— Я же сказал тебе, что обо всем позаботился, — продолжение темы моего вчерашнего визита кажется безопасным вариантом. Мой палец вновь находит ее влажный клитор.

Она ахает и прижимает запястье ко рту.

— Нет, босс. Дело в Наталье. Она пропала, — в голосе Иванова звучит тревога, которую я никогда не слышал.

— Наталья? Твоя дочь?

Его дочь выгибает бедра, пока я ввожу второй палец в сжимающуюся киску. Черт возьми, не могу дождаться, когда она так же сильно сожмет мой член.

— Да. Она пропала прошлой ночью. Я хотел спросить, не видел ли ты ее? — он звучит взволнованно. Жаль, но я не верю, что его беспокойство действительно связано с ее безопасностью.

— Почему я должен был видеть твою дочь, Иванов? — мой язык и зубы прокладывают путь вниз по ее животу. Она резко вздыхает при каждом укусе, пока оставляю легкие следы на животе.

— Я не знаю, босс. Просто это на нее не похоже — исчезать. Я надеялся, может быть, ты видел ее, или, может быть, машину, или что-то еще. Я спросил своих ребят, но никто не видел, как она уходила, — голос звучит издалека.

Или, может быть, это потому, что ее бедра прижаты к моим ушам.

— Возможно, она пошла в клуб, Иванов. Есть что-нибудь еще? — зарывшись носом в рыжий пушок, обрамляющий ее сладкую киску, я поднимаю взгляд и вижу, как она закрывает глаза, а розовый румянец поднимается вверх по выгнутой шее.

Человек мог бы умереть здесь счастливым.

— Нет. Больше ничего. Спасибо.

Когда слышу щелчок, означающий, что звонок завершен, я втягиваю клитор зубами и впервые наслаждаюсь ее вкусом. Два пальца все еще погружены в нее, двигаясь в унисон с моим языком, и чувствую, как ее тело сжимается вокруг них. Стенки дрожат, когда она приближается к краю.

Вот и все, кончи для меня, малышка. Я сгибаю пальцы и быстрым движением ласкаю набухший клитор.

Она кричит, сжимая простыни, тело извивается, удерживаясь только на пятках и плечах. Ее киска так сильно сжимает мои пальцы, что уверен, она перекрыла к ним доступ крови.

Великолепно.

Покрывая нежными поцелуями внутреннюю сторону бедер, позволяю ей насладиться послевкусием такого потрясающего оргазма.

— Тебе понравилось, маленькая птичка? Кончать мне на лицо? Теперь я хочу, чтобы ты была хорошей девочкой и сделала это на моем члене.

Мысль о том, как ее киска сжимает мой напряженный член, до тех пор, пока он не взорвется, заставляет стонать, в ее кончающую пизду.

— О... Я не знаю, смогу ли я... Это было так... невероятно! — ее глаза медленно открываются и встречаются с моими, пока грудь тяжело вздымается от быстрого, прерывистого дыхания.

— Сможешь. Я собираюсь трахнуть тебя и заставить выкрикивать мое имя. Потом мы позавтракаем, и я буду заставлять тебя кончать снова и снова. Весь день. Ты пробралась в логово льва, теперь готовься быть съеденной, — мой рот жадно ныряет обратно, чтобы пососать чувствительный клитор, и она ахает, ее пальцы скользят по моей зарывшейся голове.

Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как мой телефон соскальзывает с ее плоского живота. Она вся в поту, голова бьется о подушки. Медный ореол экстаза.

Прижимая одно из бедер к груди, я раздвигаю ее, чтобы моя рука могла более свободно скользить внутри нее. Я хочу, чтобы она была растянута и готова, и мой член не был источником ее боли, только в тот момент, когда я проткну ее девственность.

Черт, я сейчас рухну на простыни от этой мысли. Я больше не могу ждать. Стоны ее растущего удовольствия — это зов сирены, перед которым невозможно устоять.

Высвобождая пальцы, прокладываю языком путь вверх по ее телу, пока спускаю свое нижнее белье вниз. Когда полностью оказываюсь над ней, мои губы находят ее, и она приоткрывается, позволяя мне разделить сладкие соки, которые все еще покрывают мой рот.

Возможно, я больше никогда не буду мыть свою бороду, чтобы навсегда сохранить сладкий аромат. Ее колени обхватывают мои бедра, и кончик моего разгоряченного члена прижимается к влажному входу.

— А как насчет, эм... — она прищуривается, в то время как ее пальцы оставляют огненный след на моей спине. — Презервативов? Разве мы не должны ими воспользоваться?

— Я надеюсь, что ты забеременеешь, малышка. Я буду смотреть на тебя до конца твоей жизни, — мои зубы прикусывают ее нежную шею, когда я вхожу в нее. Она такая чертовски тугая, что у меня перехватывает дыхание.

Мой пресс дрожит потому, что я сдерживаюсь. Небольшие толчки — это все, что я позволяю себе, когда она стонет в выемку на моей шее. Ее ноги обвиваются вокруг моих бедер, пятки вонзаются в меня, загоняя глубже с каждым толчком, пока не чувствую мембрану сопротивления внутри нее.

— Это будет больно, но только на мгновение. Вцепись в мое плечо, когда я буду заявлять на тебя права, — ее рот накрывает мой, как только я погружаюсь в нее одним длинным толчком. Головка моего члена рвется сквозь нее, когда зубы впиваются в мою кожу. Только щепотка ее укуса удерживает меня от взрыва, когда погружаюсь в болезненно тугую киску.

Моя территория. Никто другой никогда не будет владеть этим моментом с ней.

Я не останавливаюсь, а отстраняюсь и снова вхожу в нее. И еще раз.

— Хорошая девочка. Ты позволила мне сделать тебя женщиной.

Первый вздох, который она издает, превращается в глубокий стон. Я чувствую, как ее тело начинает дрожать вокруг меня. Влагалище напрягается, втягивая меня глубже в себя, в то время как ногти впиваются в мои ребра.

Я двигаюсь быстрее, давление в животе предупреждает меня, что я близко. Моя борода поднимается вверх по ее шее, когда беру губами мочку ее уха.

— Кончай на меня, детка. Освободись и вырви член из моего тела.

Она выгибает шею, ее тело борется за то, чтобы соответствовать форме, и запирает меня в себе, тисками сжимая мой член, пока я не теряю контроль. Ее крик оглушает мои уши. Волна за волной сокращения ее тела проходят через меня.

Молния вспыхивает у меня перед глазами, когда я кончаю, обжигая ее изнутри струйками спермы. Мои бедра дергаются вне моего контроля, когда она доит каждую каплю своей маленькой жадной пиздой.

Опустошенный, я выскальзываю, зная, что ей будет больно. Прижимая ее к себе, мои губы покрывают нежными поцелуями щеки, подбородок и спускаются вниз по шее. Я слизываю капельку крови, которая все еще остается в уголке ее припухшего розового рта.

— Это был очень хороший подарок, который ты мне сделала. Думаю, я добавлю новую татуировку там, где твои зубы впились в мое плечо. На память, — ее тело горит подо мной, но я не решаюсь пошевелиться.

Прошло слишком много времени с тех пор, как я кого-то обнимал. Ярость и месть наполняли мои ночи в течение многих лет после того, как моя жена была убита семьей Коскович.

Теперь этому нежному цветку угрожают те же животные, которые разрушили мою жизнь. Какая-то часть меня хочет удержать ее здесь, прижатой ко мне, но в безопасности.

Из одной клетки в другую.

В последний раз поцеловав ее шею, я отстраняюсь. Розовый оттенок на моем размягченном члене — яркое напоминание о том, что она потеряла.

— Оставайся здесь, я принесу полотенце.

Прохладный кафель оживляет мои шаги к главной ванной. Давно заброшенная, пустая вторая раковина — яркое напоминание об одиночестве, с которым я жил последние десять лет.

Горячая вода обжигает мой член, когда стираю воспоминания о ее девственности со своей кожи, обрамленной темными кудряшками и редкими седыми волосками. Я ловлю свое отражение в зеркале. Седина на висках и еще больше в бороде.

Я слишком стар для счастья. Но не должен был ждать так долго, чтобы окунуть свой член во влагу. Может быть, я не стал бы так оберегать ее, если бы за последние несколько лет у меня была целая череда женщин.

Она почти не двигалась с тех пор, как я ушел. Сложив руки под своим безмятежным лицом, она слегка улыбается, когда видит меня.

— Откройся для меня, птичка. Тебе больно? — раздвигая колени, я наблюдаю за ее лицом в поисках малейшего проблеска боли.

— Нет, я чувствую себя очень, очень хорошо, — она томно потягивается, выгибая спину и изгибая талию, чтобы обеспечить мне лучший доступ.

Капельки спермы, стекающие с нее, окрашены кровью. Ненасытная часть меня требует, чтобы я еще раз долго и медленно облизал ее, прежде чем вымыть. Я пробую на вкус, ее, себя и металлический привкус прекрасного подарка мне.

Это лучше любого завтрака, который мог бы приготовить мой повар. Но урчание в моем животе говорит, что я не могу жить одним сексом.

— Пойдем. Давай поедим и проведем остаток дня в постели. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы наполнить тебя множеством новых воспоминаний.