— Все в порядке, Петр. Гнида выявлена. Чехов поручил одному из своих людей внутри устранить насе ...

— Все в порядке, Петр. Гнида выявлена. Чехов поручил одному из своих людей внутри устранить насекомое, — я перекатываю стакан с остатками водки по гладкой поверхности стола Иванова. — Хорошая новость в том, что если что-то из этого просочится, то это не заденет тебя, а достанется твоим родственникам по линии жены, — едкий привкус огненного напитка прокладывает сладкую дорожку, когда я проглатываю последние капли.

Его тело обмякает в кресле.

— Это было бы тоже плохо, босс. Они и так относятся ко мне с неприязнью. Брат Светланы выходит на свободу в следующем месяце. Я беспокоюсь о предстоящем буйстве в его стремлении восстановить власть их семьи, — кустистые седые брови Иванова скрывают тревогу на лице, когда он смотрит в свой бокал. Твердая линия челюсти говорит мне обо всем. За тридцать лет работы рядом с ним я научился читать его.

— Мои сыновья работают над устранением угроз по всей стране. Скоро Коскович и его семья будут слишком слабы, чтобы представлять угрозу, — я горжусь кровавой баней, которую устроили мои сыновья в каждом углу. Они свято чтят наше наследие.

Легкое волнение сводит желудок. Всего несколько месяцев, и все мои сыновья будут дома.

Иванов вздыхает и откидывается на спинку стула.

— Для меня может быть уже слишком поздно. Я глубоко завяз в их чертовой семейке, — темные глаза встречаются с моими, в них читается печаль.

— Нет, нет. Сегодня хороший день, — я хлопаю его по плечу и отхожу от стола. — Этот пожар потушен. Давай погреемся в пепле еще одного павшего труса.

— Да, босс. Спасибо за помощь и за то, что защитил меня, — его акцент усиливается по мере того, как алкоголь овладевает им. Похоже, выпивка которую он разделил со мной, была не первой.

— Спокойной ночи, друг.

Прохладный ночной воздух приятно ощущается на моем раскрасневшемся лице. Я не часто пью напиток нашей Родины, предпочитая более мягкую текстуру бурбона.

Но сегодня был вечер для праздника.

Темная кожа обнимает меня, когда расслабляюсь на водительском сиденье своего «Линкольна». Сегодня вечером в водителе не было необходимости, Иванов живет недалеко от моего поместья.

Короткий кивок охраннику у ворот, и я въезжаю на широкую подъездную дорожку, ведущую к моему огромному дому. Более двадцати тысяч квадратных футов после последней пристройки, и все же этого недостаточно для моей большой семьи.

А по обе стороны расположены пять новых фундаментов, гостевые дома для моих сыновей. Меня раздражает, что работы приостановлены, я надеялся, что это станет сюрпризом, когда они приедут этой зимой.

Безопасное место, если у них когда-нибудь появятся семьи. Уединение при длительном визите.

Я не могу дождаться, когда в зале главного дома снова зазвучит детский смех. Прошло слишком много времени с тех пор, как младший вырос и съехал.

Дверь гаража начала опускаться, загорается яркий свет.

Одной ногой ступаю на полированный бетон, когда тихий голос прерывает мои мысли.

— Мистер Петров?

Вскакивая с сиденья, распахиваю заднюю дверь и вытаскиваю маленькую темную фигурку с заднего сиденья.

Прижимаю ее к машине, одной рукой держу за горло, в то время как другой нащупываю нож, который всегда прячу за поясом.

Действие, заложенное в инстинкте, заставляет меня почти перерезать шею незваному гостю, прежде чем взгляд зеленых глаз, наполненных слезами, ловит мой.

Наталья Иванова.

— Какого черта ты делаешь в моей машине? Твой отец знает, что ты здесь? — мои пальцы разжимаются, но я все еще прижимаю ее к машине.

Ее нижняя губа дрожит.

— Вы сказали, что позаботитесь о нашей безопасности, — ее руки ложатся на мое запястье, сжимающее шею, но она не делает движения, чтобы убрать мою руку.

Я чувствую, как мои глаза сужаются, когда смотрю на нее. В последний раз, когда видел ее, я не присматривался слишком внимательно. Теперь смотрю на медный локон, падающий ей на лоб, на мягкий изгиб губ, когда она нервно их покусывает. Раскрасневшиеся щеки контрастируют с жаром, который обжигает мою ладонь.

Если бы она не была дочерью моего самого лучшего друга, я бы назвал ее красавицей.

Но сегодня я называю ее незваной гостьей.

— Ты не ответила на мой вопрос. Объясни, почему я не должен просто выбросить твой обезглавленный труп в реку за то, что ты пробралась в мою машину?

Адреналин от неожиданности превращается в гнев из-за ее обмана.

— Мистер Петров. Пожалуйста. Я умоляю вас, защитите меня!

Я чувствую, как дрожит ее подбородок под моим большим пальцем.

— Защитить от чего? Это работа твоего отца. Не моя.

Ослабив хватку, я пытаюсь вытереть тепло ее кожи о свои брюки, прежде чем убрать нож обратно в ножны.

Она не представляет угрозы. Миниатюрная девушка с испуганными глазами, скрывающаяся под темным капюшоном толстовки.

— От Коскович! — кричит она, когда я отворачиваюсь.

Эти слова заставляют меня остановиться. Даже несмотря на перемирие, это все же та семья, которая принесла столько боли и страданий моей собственной.

Я поднимаю руку, все еще стоя спиной к ней и одним пальцем приглашаю следовать за мной.

— Рассказывай.

Дверь машины захлопывается, и ее легкие шаги следуют за мной из гаража в фойе и дальше в главную кухню.

— Светлана накачивала меня наркотиками с тех пор, как вышла замуж за моего отца, — тяжесть мягкого голоса заставляет меня замереть.

Напряжение охватывает плечи, когда смотрю на нее.

— Что?

Они женаты четыре года. Она все это время была под наркотиками?

Робкий изгиб ее шеи и узкий разлет бровей подтверждают правдивость ее заявления.

— С тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, и начала бунтовать. Она хотела, чтобы я была тихой и покорной. Пожалуйста, мистер Петров, вы единственный, кого я знаю, кто могущественнее ее. Это правда, что вы сказали? Что вы защитите меня?

Бледные пальцы касаются моего запястья, и это звучит как безмолвная мольба. Кончик большого пальца едва касается моей кожи, оставляя горячий след.

Черт.

С тяжелым вздохом я убираю руку и пытаюсь стереть разочарование с лица.

На большом столе стоит графин с бурбоном и бокал. Мой шеф-повар всегда ставит один для меня на одно и то же место. Сегодня вечером я особенно благодарен за это.

Жгучий напиток прокладывает уютный путь, смешиваясь с водкой в желудке. В груди формируется теплота, пока я обдумываю свои слова.

— Ты сбежала из своей позолоченной клетки в логово льва, маленькая птичка. Я с радостью убью врагов наших семей, но твой отец мне как брат. Ты пыталась поговорить с ним?

Я кладу руки на прохладный гранит стойки, и у меня мелькает мысль прислониться к ней лбом.

Ее стройная фигурка опускается на один из барных стульев, она бросает сумку и скрещивает руки в объемной толстовке перед собой.

— Моему отцу внушили ложь о том, что я ударила Светлану и что я капризная девчонка.

В уголках моих губ появляется улыбка.

— Правда?

Возможно, она более дерзкая, чем кажется.

Ее губы сжимаются в тонкую линию.

— Я пыталась. Но промахнулась. Тогда она позвала своих головорезов, чтобы они меня удержали, и вырубили. С тех пор так и было. Если я не проглатываю ее таблетки, они удерживают меня силой, — ее дрожь заставляет стул скрипеть.

Черт возьми, Иванов. С чем же ты столкнулся?

Окинув взглядом темную комнату, замечаю, как лунный свет проливается сквозь одно из дальних окон. Слишком поздно для того, чтобы разбираться с этим сегодня вечером.

— Ладно. Можешь остаться здесь на ночь. Но я не стану врать твоему отцу, если он позвонит и станет искать тебя, — наполняю свой бокал до краев и направляюсь в западное крыло.

Ее шаги почти не слышны, но мои, эхом отдаются по мраморному полу.

— Ты можешь остановиться в одной из гостевых комнат. Вот здесь.

Я останавливаюсь перед изысканной дверью с позолотой. Темное дерево кажется почти черным в тусклом свете бра.

— Спасибо, мистер Петров, — ее губы нежно формируют мое имя.

Пошлый ум цепляется за тот факт, что с тех пор, как много лет назад умерла моя жена, в этом крыле дома не ночевала ни одна женщина.

Из моей груди вырывается гортанный рык.

— Если случится что-то серьезное, моя комната в конце коридора. Комнаты прислуги в конце западного крыла, — жестом показываю туда, откуда мы пришли.

Кивнув, она поворачивается и толкает тяжелую дверь. Мягкий свет отражается от ее волос, словно горящий уголек в ночи.

У меня возникает мимолетное желание коснуться их, чтобы проверить, не обожгут ли они мои пальцы, но я сдерживаю себя и направляюсь в главную спальню.

Моя жизнь станет намного сложнее, я просто чувствую это.