Дорогая Маленькая Мисс в Прериях,

Разве ты не взрослая? Трахни свою мать.

Оставайся Невинной.

— И кто заставляет тебя так улыбаться, а, извращенка? — Спрашивает Себастьян. — У тебя есть парень, о котором мы не знаем?

Я закатываю глаза.

— Вряд ли. Это просто мой не такой уж ужасный друг по переписке. Он написал «Трахни свою мать», и давайте просто скажем, что эти слова никогда не перестанут вызывать у меня улыбку.

Себастьян смеется.

— Ах да! Проблемы с мамочками, о которых мы никогда не говорили. Расскажешь мне?

Я неловко смотрю себе под ноги.

Ари и ее братья, похоже, сосредоточены на фильме, так что я не могу использовать социальную обстановку в качестве оправдания.

— Ты можешь сказать мне, чтобы я отвалил, если не хочешь об этом говорить. Но ты можешь, если тебе так хочется.

Я удивлена его пониманием.

— Я ценю это. А как насчет тебя? Какие-нибудь проблемы с мамой? Проблемы с папой?

— О нет, моя семейная жизнь до смешного прекрасна. Мои родители до отвращения влюблены друг в друга, и они избаловали моего брата и меня. У меня есть двоюродные братья и сестры - половина из них психи, но мы все защищаем друг друга. Мы примерно одного возраста, и все сейчас учимся в Ротфорде, от второкурсников до выпускников вроде меня. Так что меня любят, обожают и обо мне заботятся со всех сторон.

— Никакой драмы? — Я тыкаю пальцем, находя эту идею невероятно нелепой. — Совсем никаких скелетов в шкафу?

— Вообще никаких. — Он колеблется. — За исключением, может быть, настоящих скелетов в шкафах моих кузенов. Как я уже сказал, они психи. Но ты была добра ко мне, так что это не считается. Вообще-то, завтра в «Доме акул» вечеринка у бассейна. Тебе стоит прийти. Там будет большинство из них; это будет интересно, если не сказать больше. Мы все склонны принимать позу и измерять размеры члена.

Я качаю головой, хихикая.

— Как бы мне не хотелось пропустить это, мне придется отказаться.

— Почему?

Я морщу нос.

— У меня много дел.

— У нас три недели в начале семестра, а ты, по словам Ари, опережаешь все задания примерно на месяц. — Он ударяет меня по ноге своим кожаным мокасином. — Давай. Поживи немного.

— Себастьян? — Спрашиваю я, впервые замечая туфлю. — Убери свои чертовы туфли с моего покрывала.

— Ты хочешь, чтобы я разделся, да? Я сделаю это. Извращенка, — одними губами произносит он.

Но он наклоняется, чтобы подчиниться, бросая на пол дорогие, вероятно, сделанные на заказ ботинки.

— Все. Ты придешь завтра?

— Нет, — повторяю я.

— Почему?

— Почему тебя это так волнует?

— Может быть, я хочу увидеть тебя в бикини, — дразнит он. — Я имею в виду, что это трудно разглядеть в рубашке на пуговицах и кардигане, но ты, кажется, прячешь там чертовски большую грудь.

Я ахаю, глядя на Ари, которая, ничего не замечая, набивает голову попкорном.

— Ты не можешь флиртовать со мной!

— Я не могу? — спрашивает этот засранец, его ухмылка показывает, что он прекрасно знает, что он делает с моим разумом прямо сейчас.

Он парень Ари. Он парень Ари. И, конечно, он не против поделиться ею, но это не значит, что я из тех, кто может быть третьей стороной в трио. Это не моя скорость. Я не умею делиться.

— Что бы подумала Ари? — Я шиплю. — Она моя соседка по комнате.

Себастьян наклоняет голову, а затем ухмыляется.

— Тебе стоит как-нибудь спросить ее, что она думает. — Затем он улыбается, поднимаясь на ноги. — Мне нужно идти. Постарайся прийти завтра, ладно? Это будет весело. И я обещаю свести ... флирт к минимуму, если это тебя беспокоит.

Меня это совершенно не беспокоит. В этом-то и проблема.