— Чертовски верно, — гордо говорит Таня. — Ты ни для кого не вторая.

Я улыбаюсь своей лучшей подруге, ее поддержка, как всегда, бесценна.

— В любом случае, я думаю, твой друг по переписке был прав насчет наличных и второго социального аккаунта. — Она быстро предлагает: —Я могу одолжить тебе немного. Так, чтобы получить то, что ты хочешь. — Я уже собираюсь отказаться, когда Таня добавляет: — Мы обе знаем, что я небогата, но ты же знаешь, что я могу дать тебе пару сотен баксов, и ты сможешь заплатить за еду и напитки на некоторое время. Твоя мама ведь не заподозрит расходы в ресторанах, верно?

Я моргаю, удивленная, что никогда не думала об этом. Таня довольно настойчива в том, чтобы оплачивать свой путь самостоятельно, поэтому мы разделили счет, когда вышли, хотя я чувствую себя виноватой, потому что я намного богаче ее. Но она права, мама и глазом не моргнет, если я потрачу сотню вместо пятидесяти на вечернее времяпрепровождение; она просто предположит, что я заказала вино.

— Я имею в виду, если ты уверена...

— Ни слова больше. Я сниму немного наличных на выходе. — Она усмехается. — Не могу дождаться, когда увижу тебя в одежде, которую ты сама выбираешь. Что касается социальных сетей, мне тоже следует завести еще одну учетную запись, чтобы мы по-прежнему могли общаться друг с другом. Было бы неплохо не всегда вести себя так корректно, думая о том, что скажет компания. Мне нужно будет подумать о псевдониме.

— Ну, я тоже не могу быть под своим настоящим именем, — говорю я. — Выбери мне, а я тебе?

Она усмехается.

— Договорились.

Я протягиваю ей свой телефон и беру ее, немного подумав, прежде чем набрать ник «Кровоточащее сердце». Удивительно, но он занят. Я заменяю сердцце на <3, и это подходит. Мы снова меняемся телефонами, и я задыхаюсь.

Я - зеленоглазая извращенка.

Таня проверяет свой счет и дает мне двести пятьдесят долларов наличными, что намного больше, чем я когда-либо видела в своей руке. Ей нужно идти в театр на репетицию, но я остаюсь ... и делаю покупки.

Я избегаю всех модных бутиков, в которые обычно захожу, отдавая предпочтение сетям и дисконтным магазинам. Это дико, что я нахожу меньше тридцати долларов, когда мои обычные футболки, как правило, стоят трехзначную сумму. К тому времени, как магазины закрываются в половине седьмого, у меня в руках оказывается несколько пакетов.

У меня кружится голова, и мне не терпится похвастаться своей добычей к тому времени, как я вернусь в кампус. Не обычным способом. Всякий раз, когда я делаю покупки, как по маслу, на следующий день мне звонят. Некоторые люди сочли бы это милым: моя мама звонит, чтобы проверить, как я.

— Покажи мне, что у тебя есть, милая. — Она изучала каждую вещь, сверяясь с ценами на этикетках. И она заставляла меня возвращать многие из них из-за неправильного цвета, длины, выреза. Когда я выбираю что-то, что она считает неподходящим, я вижу это по ее лицу. А потом наступает расплата.

Но сегодня я собираюсь показать свои вещи Ари и сделать несколько фотографий для Тани. Я не могу дождаться. Впервые в жизни у меня есть узкие джинсы.

Моя улыбка длится недолго.

В третий раз за столько недель я совершенно ошеломлена тем, что ждет меня, когда я открываю дверь своей комнаты в общежитии.

Рост пять футов одиннадцать дюймов, стройный, красивый, в стиле дерзкого соседского мальчишки, одет в опрятную белую рубашку с кардиганом цвета шалфея и квадратные очки, похожие на мои собственные.

Какого хрена?

— Роберт.