Поэтому она останавливается. Ее ноги и руки обмякли, и она смотрит на меня своими большими зелеными глазами.

В тот момент, когда она перестает драться, я поворачиваю ручку. Горячая вода заменяет холодную.

Она вздрагивает, когда вода омывает ее, и я вижу облегчение на ее лице.

Я медленно выпрямляюсь и смотрю на нее сверху вниз. Она стоит в ванне, осторожно наблюдая за мной.

Я не полностью подавил инакомыслие в ее глазах. Он все еще здесь, под тишиной. И это заслуживает уважения. Она не из тех женщин, которых можно сломать. Честно говоря, я не уверен, что уважал бы ее, если бы она была такой.

Тем не менее, некоторые вещи нужно сказать.

— Ты не Братва, — произношу я. — Ты не понимаешь наших путей.

Ее челюсти сжимаются, но я не знаю, то ли гнев я вижу, то ли осознание.

Затем выражение ее глаз, кажется, еще больше ускользает, и на мгновение я знаю, что мои слова подтолкнули ее к мыслям о чем-то другом.

Или к кому-то еще.

— Я не позволю ослушаться. Я здесь командую. Так было всегда и так будет всегда. Когда я решу, что ты должна что-то знать, я скажу тебе. Когда я решу, что ты можешь что-то делать, я позволю тебе это сделать. А пока оставайся в своей комнате и не мешай мне.

Я уже почти у двери, когда она останавливает меня мягким вопросом. — Этого ты ожидаешь от своей жены?

Я останавливаюсь, не оборачиваясь. — Ты постоянно напоминаешь мне, что на самом деле ты мне не жена.

— Тогда кто я? — она спрашивает. — Я твоя пленница? Твоя игрушка? Твоя секс-игрушка?

— Ты можешь выбрать.

Она вздрагивает, но не уклоняется от разговора. — Я знаю, ты хочешь, чтобы я в это поверила, — шепчет она. — Я знаю, что ты намеренно говоришь обидные вещи, чтобы оттолкнуть меня, и я думаю, что начинаю понимать, почему.

— Просвети меня, — протягиваю я.

— Ты заботишься обо мне. Больше, чем ты готов признать. И почему-то ты думаешь, что это делает тебя слабым. Что это делает тебя уязвимым. Таким образом, ты компенсируешь это, превращаясь в страшного монстра. Ну, знаешь что, Исаак? Ты монстр. Но я не боюсь тебя. Так что ты можешь угрожать мне и унижать меня. Можешь снова бросить меня через плечо и наказать на глазах у всего дома. Но я никогда не перестану задавать тебе вопросы. Я никогда не перестану сражаться с тобой. И я никогда не перестану звать тебя, когда я думаю, что ты не прав. Ты женился на мне. Это была твоя ошибка.

Это чертовски впечатляющая речь, и я на секунду пошатнулся. Не то, чтобы я позволил кому-либо из этого показать. Потому что я унаследовал свое бесстрастное лицо от отца, и он ломал меня, пока я не построил себя по его подобию.

Медленно поворачиваюсь к ней лицом. Мое лицо бесстрастно. Она кусает нижнюю губу.

— Я не делаю ошибок, Камила, — говорю я ей.

Она садится в ванне немного прямее, подтягивает ноги и обхватывает их руками. Ее волосы и одежда полностью промокли и прозрачны.

Ей все еще удается выглядеть, как чертова русалка. Ее зеленые глаза смотрели в мои, не моргая и не отступая.

И я должен задаться вопросом: откуда взялась вся эта уверенность?

Я уже видел его проблески. Когда мы ссорились. Когда мы трахались.

Но ничего такого смелого и беззастенчивого, как это.

— Все бывает в первый раз, — говорит она мне.

И почти невозможно, но я ловлю себя на том, что надеюсь, что совершил правильную ошибку