Глава 1

Кэт

ШЕСТЬ ЛЕТ СПУСТЯ.

– Кусок хлама, – бормочу я, захлопывая ногой дверь своего потрепанного Ford Focus. Жонглируя пакетом с продуктами в одной руке и чистящими средствами в другой, я пробираюсь через лужайку перед домом к входной двери, которая слегка приоткрыта.

Волосы у меня на затылке встают дыбом, и я судорожно глотаю воздух. Я определенно заперла ее этим утром. И трижды проверяю ее перед уходом. Осматривая улицу позади себя, замечаю красивый черный внедорожник Porsche с тонированными стеклами.

Мои руки дрожат, я ставлю свои сумки на землю, напрягаясь, чтобы услышать любой шум внутри дома. Положив руку на дверь, приоткрываю ее немного дальше. Если мой засранец старший брат притащил сюда свою жалкую задницу в поисках денег, то, клянусь Богом, я врежу ему прямо по яйцам.

Но, по крайней мере, если это он, я знаю, чего ожидать. Знаю, как с ним обращаться. Я занимаюсь этим с тех пор, как мне было пятнадцать и умерла наша мама, но он ни за что не мог оказаться здесь в этой шикарной машине, так кому, черт возьми, она принадлежит? Возможно, кто–то ищет его? Еще один человек, которому он задолжал.

Мое сердце бешено колотится, пока я стою на крыльце. Я знала, что не должна была предлагать ему место для ночлега, но когда он появился у меня на пороге четыре недели назад, стоя под проливным дождем без пальто, что, черт возьми, мне еще оставалось делать? Ему больше некуда было идти, и, в конце концов, он мой брат. Поэтому я предложила ему свой диван, и в течение нескольких недель мне было действительно приятно, что он рядом. Я совсем не удивилась, проснувшись два утра назад и обнаружив, что он ушел ни с чем, кроме записки, в которой говорилось, что он свяжется с нами, когда встанет на ноги. Я была еще меньше удивлена, обнаружив, что все деньги в моем кошельке и мой фонд тоже пропали. Мудак!

Если они ищут Лео, то пришли не по адресу.

Внезапно я жалею, что не последовала совету своей кузины носить пистолет в сумочке. Я толкаю дверь и вхожу в дом, оставляя ее открытой позади себя на случай, если мне понадобится бежать. Из кухни по коридору доносится звуки голосов. Мужские, и они звучат недовольно. Поднимаясь по лестнице, я тянусь за бейсбольной битой, которую держу за вешалкой для пальто, и крепко сжимаю ее, направляясь в заднюю часть дома.

Двое мужчин — крупных и громоздких — сидят за моим кухонным столом. Одетые в черные сшитые на заказ костюмы, которые, вероятно, стоят больше, чем моя годовая аренда, и черные рубашки с расстегнутым воротом. У обоих темные волосы и бороды. Они братья? Они действительно похожи.

Темные чернила покрывают их руки и шеи. Когда они смотрят на меня, мое сердце почти обрывается. Они не двигаются, но их присутствие удушает, это инстинктивно. Эти люди ... они не прислушиваются к доводам разума или логике.

– Вы, должно быть, Катерина? – спрашивает один из них, и от его голоса каждый волосок на моем теле встает дыбом. Он глубокий и гладкий, как шоколад, но темный и угрожающий. Бьюсь об заклад, ему нравится разговаривать с людьми, пока он их убивает. Сбивает их с толку своим бархатистым богатым голосом, пока он вырывает им ногти.

Они пялятся на меня, в то время как я остаюсь застывшей на месте. Я испытывала это раньше. Мой собственный страх парализовал меня бездействием, и это привело к...

Нет, я не могу пойти туда сейчас. Мне нужно подумать.

Я реагирую инстинктивно, запускаю в их сторону бейсбольную биту, которую держу в руках, и отвлекаю их, пока убегаю. Мое сердце колотится, когда я мчусь по узкому коридору к своей спальне. Звук биты и моих деревянных стульев, падающих на пол позади меня, заставляет меня быстрее размахивать руками. Вместо того, чтобы сбежать через открытую входную дверь, я направляюсь в свою комнату, где на двери засов, а под подушкой пистолет.

Моя спальня – мое убежище. Единственное место, где я когда–либо чувствую себя в безопасности. Если кто–нибудь из них войдет туда, я снесу им чертовы головы. Я, спотыкаясь, вхожу внутрь, пытаясь добраться до безопасного места, но за мной раздаются громоздкие шаги. Мои ногти царапают дерево, когда я пытаюсь закрыть дверь, но я недостаточно быстрая, и она распахивается, отбрасывая меня через всю комнату, где я приземляюсь на край своей кровати.

Когда я поднимаю взгляд, на меня надвигается один из бородатых мужчин, не тот, что с бархатным голосом, а его коллега, его глаза темны, когда он смотрит на меня за то, что я посмела убежать.

– Убирайся к черту из моего дома, – кричу я, пробираясь обратно вдоль кровати. Залезая под подушку, моя рука сжимает рукоятку моего "Глока".

Я направляю его на него, когда он подходит ближе, и ... его губы подергиваются. Грубый, высокомерный мудак на самом деле улыбается мне. 

– Ты уверена, что у тебя хватит смелости воспользоваться этой штукой? — он растягивает слова, и его голос такой же устрашающий, как и у другого парня. Этому учат в школе плохих парней? Как отвлечь своих врагов или, в данном случае, свою жертву, одним только своим голосом?

– Сделай шаг ближе, и ты узнаешь, — мое сердце колотится быстрее, чем "Шевроле"в Дейтоне, и моя рука дрожит, когда я направляю пистолет ему в грудь, но он ошибается, если думает, что я боюсь использовать это оружие.

Он все равно подходит ближе, и я закрываю глаза, когда сжимаю оружие. Выстрела не слышно. Просто мягкий щелчок спускового крючка.

– О да, мы нашли его ранее, – он фыркает, как будто это смешно, что еще больше выводит меня из себя.

Я снова нажимаю на курок, и ничего не происходит, поэтому я целюсь ему в голову, но он уклоняется. Тем не менее, это дает мне достаточно времени, чтобы вскочить с кровати и проскочить мимо него — прямо в объятия его коллеги.

– Ты дерзкий маленький котенок, – усмехается он.

Я набрасываюсь, царапаю ему лицо, пытаясь вырваться из его хватки, но он ловит мое запястье своей гигантской рукой и сжимает, пока боль не пронзает мое предплечье. Затем он разворачивает меня так, что моя спина прижимается к его груди, и он заламывает обе мои руки мне за спину. Он прижимается губами к моему уху, и его теплое дыхание обдает мою шею, заставляя меня непроизвольно дрожать:

– Мне вроде как нравится, когда ты сопротивляешься, котенок, – шепчет он.

– Тогда тебе и это понравится, — я откидываю голову назад, но он уворачивается от меня.

– Тебе действительно не стоит предупреждать людей, когда ты собираешься ударить их головой, – шипит он, подталкивая меня к кухне, мои руки все еще сцеплены за спиной, а его рука обнимает меня за талию, так что я прижата к его телу.

– Она на самом деле пыталась, блядь, застрелить меня, – недоверчиво говорит другой, следуя за нами. – И она метнула гребаный пистолет мне в голову.

– Ну, по крайней мере, у нее ужасная цель, – отвечает тот, кто держится за меня. – Присаживайся, – рявкает он, подталкивая меня вперед.

Я спотыкаюсь, когда он отпускает меня из своей хватки, и кладу руки на стол, чтобы не упасть. Он поднимает с пола один из стульев и ставит его вертикально.

– Сидеть! – рявкает он.

В этот момент я понимаю, что они знают обо мне гораздо больше, чем мне хотелось бы. Они нашли мой пистолет и знают мое имя. И поскольку они блокируют мой выход, у меня нет шансов сбежать. Поэтому я неохотно сажусь.

– Кто ты, черт возьми, такой?

– Я думаю, мы будем задавать вопросы, – говорит тот, кто только что держал меня в руках. Что–то в его поведении и манере говорить подсказывает мне, что он главный. Я имею в виду, они оба ужасны, но в этом человеке тоже есть что–то от высокомерной властности. Вы понимаете, что я имею в виду? Как лучший спортсмен в средней школе, который встречался с главной болельщицей и мог разгуливать по залам так, словно они, черт возьми, принадлежали ему.

– Где Лео? – спрашивает меня другой.

Я фыркаю и качаю головой. Я знала, что это о нем.

– Это был гребаный ответ, Ди? – спрашивает он Бархатный голос, когда я не отвечаю.

– По–моему, это не похоже на него, Макс, – говорит Ди, пододвигая другой стул, усаживаясь и пристально наблюдая за мной.

– Где. Находится. Лео, – снова спрашивает тот, кого я теперь знаю, Макс. – И если ты хочешь сохранить свои красивые голубые глаза, я бы посоветовал тебе ответить.

– Я не знаю, где он.

– Знаешь, поначалу они все так говорят, — он смеется, затем продолжает. – Пока я не начну оказывать немного большее давление. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Почти уверена, что смогла бы понять угрозу, которую ты только что озвучил, мудак, – рычу я. – Но это не меняет того факта, что я понятия не имею, где мой брат. На самом деле, когда вы найдете его, не могли бы вы дать мне знать? Два дня назад он свалил, забрав с собой все мои сбережения.

Макс смотрит на Ди, у которого высокомерная ухмылка на лице, когда он наблюдает за перепалкой между нами. 

– Она только что назвала меня мудаком? — спрашивает он, нахмурившись.

Ди кивает, и его коллега поворачивается ко мне. Макс подходит ближе, прежде чем присесть на корточки, это сводит нас с глазу на глаз, потому что он чертов гигант.

– Ты думаешь, мы тут разыгрываем какую–то шутку, милая? – шипит он, и моя кровь превращается в лед. – Твой брат должен деньги моему боссу, и мы не покинем этот дом, пока не получим какую–то компенсацию.

– У меня ... у меня совсем нет денег.

– Итак, скажи нам, где он.

– Я не знаю. Я клянусь, он просто исчезает, а затем появляется, когда у него снова проблемы.

– Ты знаешь, что покрываешь кусок дерьма, верно? — он продолжает.

Я хмуро смотрю на него. Лео – первоклассный осел, который доставил мне больше неприятностей, чем кто–либо должен вынести за две жизни, но он все еще мой старший брат, и этот засранец не имеет права так говорить о нем.

– И это говорит человек, который вламывается в дома людей и угрожает женщинам? — я огрызаюсь.

– Черт возьми! – бормочет он. Закрыв глаза, он делает глубокий вдох, как будто пытается сдержать свой темперамент.