Я разворачиваю свой панцирь, чтобы следовать за ней.

— Моя работа была прервана, — сказал я. — Я нахожусь здесь, чтобы проводить расследование, утвержденное Советом.

Теперь Изо-Дидакт проводит неспешно рукой по подбородку, словно изучает своего противника перед боем.

— Строители заключили вас в панцирь, — сказал он. — Ваши коллеги были в прошлом настоящими извращенцами.

— Ваше высказывание кажется мне маловероятным, — ответил я, анализируя ситуацию.

— Если что и могли сделать Строители, чтобы подорвать ваше доверие и целостность, так это хранить секреты даже от вас. Они уже делали так раньше.

Я ничего не мог сказать в оправдание всех тех преступлений, совершенных за века диктатуры Мастера-Билдера.

— Те времена были крайне трагичными, — ответил я. — Они закончились прежде, чем я одел этот панцирь. Те, кто уклонился от этого, были наказаны.

— Даже так… — прорычал Изо-Дидакт. Лайбрериан посмотрела на своего мужа взглядом, в котором смешаны и упрек, и одновременное восхищение. Означает ли это, что они хотят отстранить меня от расследования и изолировать? Моя анцилла говорит мне, что это весьма вероятно.

— Я был отрезан от показаний своих датчиков, — запротестовал я, — я настаиваю на сборе доказательств без помех.

— У нас нет намерений вмешиваться, — сказала она. — Муж?

Изо-Дидакт коснулся своей рукой поверхности моего панциря.

— Наша диагностика не обнаружила никаких следов фальсификации со стороны Строителей. Полный доступ восстановится со временем.

Я отправляю запросы. Анцилла корабля сотрудничает со мной. Я получаю новые данные через мои датчики. Они заполняют пробелы в моей непрерывной записи. Но полноценная связь с большой Сетью Судей по-прежнему проблематична.

Изо-Дидакт снова коснулся рукой моего панциря. Я не был уверен в своих намерениях.

— Судьи проводят расследования уничтожения столицы нашего мира, — сказал он. — Я был там, чтобы вы знали. Спросите меня, что произошло.

Я не знал этого. Он присутствовал там в качестве Дидакта, или же Манипулара?

Я молчал, и он продолжил:

— Каталог еще должен сообщать о новых преступлениях. Совершаемых преступлениях, Судьям и Новому Совету, правильно?

— Это мой долг, — сказал я.

— Разве не эффективней взять необходимые показания сейчас, когда Биоинженеры пытаются спасти формы жизни в этой системе? Здесь нет никакого преступления, Каталог, только милосердие и жалость.

Я не мог ожидать того, что эти двое предстанут передо мною и готовы дать мне показания по любому вопросу. Я бы мог отправить запрос на расширение сферы моего расследования, но со связью были проблемы, и ответа пришлось бы ждать долго.

— У меня есть немного власти в этом вопросе. Я должен получить разрешение… Очень неудобно.

Изо-Дидакт и его жена скрестили свои руки и тихо разговаривали между собой. Когда они закончили, Дидакт повернулся ко мне лицом:

— Я вижу по вашему поведению, что когда-то вы были одним из Воинов-Служителей. Почему приуменьшаете, почему отказывается от собственной оценки всего происходящего? Разве вы не были смелым?

Странно говорить об этом! Когда-то давно, я был почти таким же большим и сильным. Почему я отказался от этой силы? Из-за моего собственного преступления, совершенного прежде, чем я был заключен в этот панцирь. Для меня было нормой следовать своему кредо. Идти наперекор командам своего начальства. Позволяя гневу подавлять все суждения.

Сила Каталога заключается в личном понимании природы вины.

— Не настолько смелым, муж, — предупредила Лайбериан.

Изо-Дидакт поднимает массивную руку и делает ею пол-оборота. Я знал, что обозначает этот жест: команда получена. Он то сжимает, то расслабляет свои пальцы. Их предложение еще можно отменить. И то, что возможно придется сказать, действительно имеет отношение ко многим случаям рассматриваемого нами дела.

— У меня в настоящее время нет связи с сетью Судей, — сказал я, — до тех пор, пока связь не восстановится, я не смогу принять ваших свидетельств.

— Мудрый шаг, Каталог, — вполголоса сказал Изо-Дидакт. Но нашу беседу прервал сигнал тревоги. Группа Биоинженеров и Воинов-Служителей защитно выстроились вокруг Лайбериан и Изо-Дидакта. На палубе включилась невесомость, и мы все поднялись в воздух, поплыв по помещению. В поле вокруг заблистали голографические отблески, собираясь в изображение, словно что-то готовилось к выходу из пространства скольжения. По кораблю пробежали активационные поля, взаимодействуя с броней Предтеч и моим панцирем, словно корабль готовился к экстренному межпланетному орбитальному прыжку.

Вокруг Изо-Дидакта возникли изображения надвигающейся эскадрильи кораблей Предтеч.

Мое присутствие на данный момент не имел значения.

— Мы в опасности, — прорычал он. — Корабли, инфицированные Потопом, прорвали нашу оборону, быстро распространяясь повсюду. Мы заканчиваем операцию на Эрде-Тайрин. Потоп может быть в этой системе в течение нескольких часов.

— Ты слишком важна, чтобы рисковать тобой.

— Но есть еще много видов, которых нужно спасти! — запротестовала она.

— Того, что имеется, достаточно.

Еще один сеанс телепатической связи между ними. Муж и жена снова вынуждены расставаться. Выражение лица Лайбрериан отразило всю внутреннюю печаль и грусть. Ее красота стала еще более явной, и я почувствовал, что я моя объективность к ее оценке снижается.

Изо-Дидакт сообщил, что отправиться в путь только под охранной вооруженного Дредноута[2]. После проведения необходимых операций по обеспечению безопасности кораблей Биоскульптора, он вернётся обратно к сердцу Ойкумены, поскольку здесь слишком мало сил для наступления.

— Вы должны отправиться в путь вместе с Лайбериан, — сказал он мне.

Между нами, как и между Воинами-Служителями старых времен, каким я был когда-то, сильным и смелым, непоколебимым, готовым вступит бесстрашно в бой, возникла связь и взаимное уважение.

Защитить ее.

Как ни странно, но я рад подчиниться.

— Это будет честью для меня, — сказал я.

Свои последние совместные минуты они проводили, уединившись в углу мостика корабля. Снаружи виднелась безмятежная поверхность планеты Эрде-Тайрин, со своими переливающимися синими морями и коричнево-зелеными материками, закрытыми пеленой белых облаков. Все это выглядело так мирно. Корабли Биоинженеров, занимавшихся сбором образцов, собирали на поверхности планеты последние экземпляры форм жизни.

Биоскульптор указывает мне, что я должен следовать за ней.

— Мы сделаем все возможное, чтобы сохранить всех тех, кого нам удалось собрать, — сказала она. — Я надеюсь, что мы сможем добраться до Большого Ковчега и доставить их в целости и сохранности…

Спускаясь по коридору, я вижу, как Дидакт совещается с другими воинами. Их броня отображает готовность, а сегменты ее выстроены в защитное положение. Затем открывается проход, и они направляются в боевой корабль Дредноут.

Корабли разделились.

Лайбрериан и я спускаемся ниже в коллекционные отсеки, проходим через несколько уровней зоологических отсеков, каждый из которых был сотни метров в ширину и содержал в себе иллюзии неба, моря и земли, и всего того, что было необходимо для успокоения содержавшихся в них животных. Мы спускаемся к камерам хранения и сжатия, в самом ядре корабля.

— Мой муж давно придерживается своего мнения относительно спорных мер защиты от Потопа, — сказала Лайбрериан. Ее глаза ничего не выражают, однако я замечаю в них отголоски внутренней боли и потери.

— Вы, наверное, заметили то, что он весьма скептически относиться к расследованию деятельности Мастер-Билдера со стороны Судей.

— Я заметил его отношение к этому.

— Вы знаете, он старомоден. Он думает, что вы сделаете все возможное, чтобы защитить меня… Даже, если вы уже давно не Воин-Служитель.

Это был укол, и никак иначе.

Изогнутый коридор привел нас в помещение, напоминавшее большой лабиринт из стоящих кругом цилиндров, оборудованных тысячами мониторов. В этой части корабля наверняка редко бывают посетители. Мы подождали момента, когда к нам поднимется подвижная платформа, и увлекая вниз с пневматическим шумом, подавая воздух для дыхания.

— Он думает, расследование всех тех преступлений должно было быть начато несколько веков назад, не так ли? — спросил я, думая об услышанном.

— Если бы Судьи были бдительны, — ответила Лайбрериан, — мой муж, вероятно, не отправился в изгнание. Он бы смог отразить самые сильные и опасные нападения Потопа, и предотвратить все то, что происходит сейчас. Мы смогли бы всего этого избежать.

Она обвела рукой всю комнату с цилиндрами, указывая на них:

— Мы спасаем менее тысячи из крупных видов.

— Животные, — спросил я, и затем, видя, как ее брови поднялись вверх, добавил: — Животные и люди, на Эрде-Тайрин, благодаря вашей милости, Биоскульптор. Спасая меньше людей, вы разочаровываете Изо-Дидакта?

— Я слышала, что Судьи в своих взглядах очень консервативны, — заметила она. — А вы?

— Прежде, чем я одел этот панцирь, я впитал в себя взгляды Воинов-Служителей. Однако я никогда не воевал с людьми. Что касается Судей — консерватизм приходит в связи с многолетним общением с Доменом. Космос, Биоскульптор, крайне консервативен, вы согласны?

— Космос сделал все возможное для существования жизни. Жизнь постоянно изменяется, — сказала она. — Я видела ее и открывала для себя снова и снова, ее суть, ее живое сердце. Хоть это все невероятно и увлекательно, я здесь для того, чтобы свидетельствовать совсем о других событиях. Событиях, которые еще не попали в поле зрения Каталога.

Подразумевается то, что Каталог — это единственный, которому она может все рассказать. Немногие понимают клятву и обучение, связанное с принятием судьбы Каталога и все те цели, которые она несет в дальнейшем.