Шесть

Зак

— У нас есть местонахождение Ортиса, — сообщает Мак команде, ненадолго останавливаясь, когда самолет попадает в зону турбулентности.

Ортис — имя, которое дал нам Диего Перес, прежде чем я отправил его на встречу с создателем.

— Он прячется в бункере посреди джунглей, в которые мы спускаемся. Окруженный кучей партизан, вооруженных автоматами. Думаю, он пронюхал, что нам удалось схватить Переса, и принимает некоторые меры предосторожности.

Я бросаю взгляд на Джоэла и Лиама. Они оба стоят неподвижно, их мышцы напряжены, а в головах крутятся шестеренки. Взгляд Лиама метнулся к моему, затем снова к боссу.

— А теперь... — Мак выпячивает грудь и меняет позу, готовясь к последним новостям, у меня есть смутное подозрение, что они нас не впечатлят. — У меня есть контакт в братве Федорова. Похоже, у нас есть кое-что общее.

Гребаные русские?

— Колумбийцы вторглись на их территорию и создали проблемы. Они хотят распада картеля так же сильно, как и мы. Подумал, что мы могли бы использовать это, чтобы заключить союз по расчету.

— Россияне торгующие кожей? — Джоэл спрашивает.

— Отрицательно. Братва Федорова находится под новым руководством, и они решили отказаться от торговли людьми и сосредоточиться на других начинаниях.

— Наркотики, — невозмутимо отвечаю я. Мак кивает один раз. — И ты думаешь, что разумно лечь с ними в постель.

Это скорее утверждение, чем вопрос.

— И да, и нет. Но нам нужна их помощь. Ортис наш. Мы справимся с этой работой в одиночку. Но, судя по всему, нам понадобится некоторая помощь по мере продвижения вверх по картельной цепочке. Их военный охват обширен, и у нас нет ресурсов, чтобы справиться с этим в одиночку. И правительство США решило отступить от этого, опасаясь развязывания войны. Так что мы сами по себе, если все еще намерены свергнуть картель. Считайте это добровольным вкладом в развитие нашей страны.

Черт возьми. Я запускаю руку в волосы и выдыхаю. Это опасное дерьмо, в которое мы играем, но если это единственный вариант, который у нас есть, чтобы закончить то, что мы начали, тогда все решено.

— Вы все знаете порядок действий. У нас есть четыре часа до того, как мы зайдем. Всем отдохнуть и подкрепиться. Неизвестно, как долго мы там пробудем, но у нас будут ограниченные запасы, так что запасайтесь, пока можете.

Я повинуюсь, как послушный маленький солдатик, отрабатываю пару часов на стойке и набиваю себя едой и водой. Наши тела приспособлены к такого рода дерьма. Мы к этому привыкли. Но это не значит, что мы не скучаем по хорошей еде, чистой воде и теплой влажной киске, когда мы на задании.

Некоторое время спустя мы прыгаем с парашютом в густые джунгли. Удушающая влажность свинцом ложится в мои легкие, пока мы пробираемся в ботинках через разросшуюся растительность и по пояс в болотной воде. Что-то большое проплывает мимо моих ног. Я останавливаюсь и жду, пока рябь на поверхности воды рассеется. Затем продолжаю движение, удерживая Дэвиса и Стоуна на своих трех и девяти часах. Где-то позади нас Мак и Брукс, а Слоун находится в нескольких милях отсюда и ведет наблюдение.

Мы продолжаем в том же духе, пока не наступает темнота и мы не вынуждены разместиться на ночь. Мы находим нетронутое место в самой густой части джунглей, вешаем гамаки и заступаем на вахту. Как раз перед рассветом мы собираем вещи и двигаемся дальше.

На третий день джунгли уверенно поднялись на первое место в списке мест, которые я чертовски презираю.

Когда мы наконец приближаемся к тому, что выглядит как старый бункер, мы вызываем дежурный вертолет на случай, если нам понадобится быстро покинуть его.

Лиам выходит на связь.

— Танго в десять часов.

Его винтовка с глушителем издает тонкий свистящий звук, и партизан падает на землю.

Давая знак всем рассредоточиться, Джоэл исчезает слева от меня, Лиам справа, а я опускаюсь на колено, держа оружие на прицеле. Вглядываясь в оптический прицел, я замечаю еще одно танго.

— Час дня, — я стреляю. — Танго готово.

Приближаясь к зданию из бетонных блоков, которое выглядит так, словно его перенесли сюда из другого мира, мы передвигаем ботинки и окружаем периметр, тихо снимая танго по одному за раз. Слоун у нас в ушах, использует беспилотник, чтобы раскрыть то, чего мы не видим. Она говорит нам, что это место кишит охранниками, напоминая нам двигаться медленно и не поднимать никакой тревоги.

Я замечаю Лиама вдалеке с Линдой, его любимой снайперской винтовкой, все наготове и готовы наблюдать за нашей шестеркой, когда мы подойдем ближе. Мак подает сигнал остальным из нас продвигаться вперед.

Адреналин течет по моим венам, как опасный прилив, а пальцы покалывает в предвкушении того, что должно произойти. В идеале мы хотели бы доставить Ортиса живым, но это не значит, что я бы не предпочел врезать ему по черепу и убраться отсюда к чертовой матери.

— Инфракрасный показывает танго в южной комнате на верхнем этаже. Я предполагаю, что это Ортиз, — сообщает нам Слоун. Сверяясь с компасом, я направляюсь к южной стороне здания. — Двое охранников стоят у ближайшего входа.

— Я займусь ими, — выпаливаю я.

— Я позади тебя, — вступает Брукс.

Я чувствую его у себя за спиной, но не вижу. Двигаясь к южному входу, я отстраняю двух охранников и проскальзываю внутрь здания, оттаскивая тела к стене, чтобы их не видели другие охранники. Брукс протискивается следом за мной, и мы поднимаемся по лестнице на верхний этаж.

Это был только вопрос времени, когда кто-нибудь поймет, что мы здесь. Сегодня прошло менее трех минут с того момента, как мы с Бруксом вошли в здание, до того, как снаружи раздалась стрельба и вступили в бой остальные.

Прислушиваясь одним ухом к любым признакам жизни вокруг, другим я внимательно слушаю инструкции Слоан, пока она ведет нас по коридору к двери, за которой прячется Ортиз.

Мы с Бруксом врываемся в комнату как раз вовремя, чтобы поймать Ортиса, пытающегося выдавить себе живот через крошечное окошко. Я хватаю его за шиворот, бью прикладом винтовки по голове и выволакиваю за дверь, Брукс следует вплотную за мной.

Как только мы сворачиваем за угол, Слоун предупреждает:

— Впереди двое.

Брукс проскальзывает передо мной и дважды нажимает на спусковой крючок, и я слышу глухой стук падающих на пол тел. Кивнув ему один раз, мы выходим через другую дверь.

Только когда мы выходим из здания, я понимаю, что мы окружены. Бросив обмякшее тело Ортиса на землю, я прицеливаюсь и начинаю стрелять. Брукс огибает здание сбоку, чтобы расчистить выход, на заднем плане неподалеку раздается свист его винтовки.

Входит Лиам.

— Убирайся оттуда, Шепард.

Несколько партизан падают замертво примерно в семидесяти футах от меня, и я знаю, что Лиам прикрывает меня, пока я не смогу спокойно сбежать.

Но когда я протягиваю руку к Ортису, его уже нет.

— Черт. Я бегу в том же направлении, куда ушел Брукс, и не спускаю глаз с мерзавца, которому каким-то образом удалось ускользнуть от меня.

Я замечаю его вдалеке, его грязная белая рубашка торчит, как больной палец, на фоне зелено-коричневого грязного холма, на который он взбирается на четвереньках. Придерживая винтовку, я смотрю в оптический прицел и ударяю Ортиса в плечо — в то самое место, куда один из его прихвостней приколол меня, когда мы были здесь в прошлый раз. Такова карма, детка.

Но Ортису удается продвигаться дальше и он исчезает из виду в гуще джунглей.

Гребаный идиот. Ему повезет, если он переживет здесь день в одиночестве. Судя по его круглому животу и трем подбородкам, сегодня вечером кому-то будет вкусно, если я сначала не выслежу его.

Игнорируя приказ Мака не преследовать его, я взлетаю на холм и иду по тропинке из примятых папоротников.

Куда ты делся, ублюдок?

Краем глаза я улавливаю движение и взмахиваю винтовкой, обнаруживая, что смотрю в желтые глаза змеи, свисающей слишком близко на ближайшем дереве. Я не уверен, смертельна ли она, и не хочу это выяснять. Поэтому я снес ей голову, и ее длинное толстое тело безвольно упало передо мной.

Мак снова у меня в ухе, но на этот раз он пытается связаться с Бруксом. Радиомолчание — его единственный ответ.

— Найди его, — рычит Мак.

Замедляя дыхание, я опускаюсь на одно колено в надежде, что мое молчание выманит Ортиса из укрытия. Я замечаю движение справа и наблюдаю, как Ортис ковыляет от одного куста к другому, на его белой рубашке проступает большое красное пятно. Но тут откуда ни возьмись появляется Брукс и ударяет Ортиса по затылку стволом своего пистолета. Ортис, спотыкаясь, опускается на четвереньки, умоляя о чем-то по-испански, но я не могу разобрать, отчем именно, со своего места.

Брукс держит пистолет на прицеле, пока Ортис поднимает ладони вверх, и кажется, что у них идет какая-то жаркая дискуссия. Но я по-прежнему не слышу ни единого гребаного слова, потому что Брукс отключил свой чертов комм. Серьезное нарушение того, как работает команда.

Я смотрю и слушаю еще мгновение, пока наконец не раздается голос Брукса.

— У меня Ортис. Сейчас я его приведу.

Я поднимаю винтовку и стреляю. Брукс вздрагивает, замахивается на меня пистолетом, затем опускает его. Оглянувшись через плечо, он замечает партизана, которого я прикончил до того, как он успел подкрасться и перерезать ему горло.

Благодарно кивнув, Брукс хватает Ортиса за шкирку и толкает вперед. Мы тащимся обратно вниз по скользкому склону, как раз в тот момент, когда в пределах слышимости раздается жужжание вертолета. Он подхватывает нас менее чем в миле от дома и доставляет в безопасное место.

Срывая шлем и наушники, я возвышаюсь над Бруксом и рычу:

— Что, черт возьми, он тебе сказал?

Брукс пристально смотрит на меня со своего места на скамейке запасных, его красивые светлые волосы взмокли от пота и немного темнее, чем обычно. Мы все чертовски грязные и нуждаемся в горячем душе и трехдневном отдыхе. И, Господи Иисусе, мне нужно трахнуться. Я скручен крепче, чем двухдолларовые часы.