Глава девятая

Бренна

Семья Эрроувуд – удивительная. Это все, о чем я продолжаю думать. Сегодня было так весело. Мы ели, смеялись, пили вино, а теперь сидим у костра и подшучиваем друг над другом. Дети гоняются за светлячками, все ладят друг с другом и играют в ладушки. Когда я подъехала к дому, мое сердце было в предвкушении. Я так волновалась о том, что они обо мне подумают, будут ли постоянно говорить о Люке или о том, как странно будет общаться с двумя известными людьми. Не говоря уже о том, что я была в ужасе от того, что снова увижу Джейкоба. Но вместо того, чтобы быть странным, это был самый спокойный день за последнее время. Эти люди – семья. Семья, которая наполнена ссорами и попытками поставить кого-то в неловкое положение до того, как он сам станет мишенью. Это все, о чем я мечтала в детстве, и они приняли меня в свои ряды с распростертыми объятиями.

– Держу пари, что левой рукой я смогу забросить мяч дальше, чем ты правой, – бросает Шон вызов Деклану после их спора. На этот раз я не поняла, в чем заключался спор.

Деклан насмехается.

– Ну ты даешь. Ты думаешь, что ты какой-то крутой парень, но это не так, красавчик.

– Кажется, этого крутого парня зовут Жеребец.

Я хихикаю и допиваю вино одним глотком.

– Бренна, ты должна простить мальчикам их плохое поведение. Могу пообещать, что их мать воспитывала их лучше, чем это, – говорит Сидни, хлопая мужа по груди.

– Мне это нравится.

– Тебе нравятся их постоянные разговоры о всяком дерьме? – спросила Девни, приподняв бровь.

Я пожимаю плечами.

– Я была единственным ребенком, поэтому наш дом был очень... тихим. У нас не было постоянного смеха, и за семейными ужинами мы были только втроем. А это так весело.

Джейкоб смеется.

– Думаю, в детстве мы вчетвером поменялись бы с тобой местами.

– Это потому, что вы не знали, что такое одинокое детство.

Он поднимает руки.

– Полегче, док.

Я закатываю глаза.

– Это я не как психолог, а как человек.

Шон подталкивает Джейкоба.

– Будь осторожен, ты можешь оказаться ее следующим подопытным пациентом.

– Я?

– Ты больше всех нуждаешься в терапии, – с усмешкой говорит Деклан.

Сидни фыркает.

– Это спорно.

Джейкоб бросает на него взгляд.

– Я уже объяснил вам, придуркам, насколько я превосхожу вас в своем мышлении.

– Правда? – говорю я, не в силах сдержаться.

Три брата смеются.

– Ну вот, – говорит Шон, потирая руки.

Джейкоб снова поворачивается ко мне.

– Думаешь, мне нужна помощь?

– Нам всем нужна помощь, но я думаю, что тебе она нужна больше.

Коннор обходит вокруг и снова наполняет бокалы всех девушек, за исключением бокала Девни, которая качает головой.

– Ему это нужно больше, чем кому бы то ни было. Я бы поставил на это свой дом.

Джейкоб отмахивается от него.

– Это говорит придурок в каноэ, который боится уток. И я приму твою ставку, если это означает, что ты будешь в крошечном домике.

– Мне было шесть лет, когда я боялся уток, – он игнорирует второе замечание о домике.

Сидни прочищает горло.

– Шестнадцать.

– Ты лгунья, Сидни Эрроувуд, – хрипло говорит Коннор.

– Здесь есть какая-то история, – говорю я, любопытствуя, к чему все это приведет.

Коннор качает головой.

– До меня мы доберемся позже, а сейчас давайте не будем отвлекаться от темы, док. У моего брата Джейкоба есть некоторые проблемы. Глубоко запрятанные проблемы. Вещи, с которыми... Я не знаю, сможет ли кто-нибудь помочь бедному ублюдку справиться с ними.

– Единственная проблема заключается в том, что я хочу бить всех трех своих братьев, пока они не заплачут, – сквозь зубы произносит Джейкоб.

Братья смеются.

– Управление гневом – хорошее начало.

– Я знаю их с тех пор, как они были маленькими, поверь мне, здесь нет недостатка в проблемах, – сообщает Девни.

– Однако Джейкоб подает больше всего надежд среди всех этих мальчиков.

– Почему? – спрашиваю я.

Девни улыбается.

– Он любит больше всех и у него самое большое сердце.

Я перевожу взгляд на него, а он смотрит на огонь, не желая ни на кого смотреть. Джейкоб показал, что его сердце определенно большое. Предложение работать с подростками, когда ты голливудская суперзвезда, говорит об этом.

– Я вижу это, – говорю я, и его глаза переходят на меня, но он не поворачивает головы. – Я имею в виду, что он провел время с одиннадцатилетним мальчиком, которого никогда не видел, и теперь собирается стать режиссером их пьесы.

Пиво летит к огню, и Сидни похлопывает мужа по спине.

– Ты в порядке?

Деклан кивает.

– Прости, ты сказала, что Джейкоб ставит пьесу?

– Для детей средней и старшей школы.

Он поворачивается к Джейкобу.

– Ну, когда мы сказали, чтобы ты обязательно чем-то занялся, пока будешь здесь в течение следующих пяти месяцев, я не ожидал такого.

– Себастьян упомянул об этом, и... ну, я не мог отказать парню. У меня есть и другие причины.

Он смотрит на меня, и в его глазах что-то есть. Что-то, что я не знаю, как интерпретировать. Это чувство тоски, смешанное с опасением. Бабочки в моем животе взлетают, вызывая нервную дрожь. Что такого в этом мужчине? Почему меня так тянет к нему, хотя все мои инстинкты говорят мне, что я не должна испытывать таких чувств? Я так давно не испытывала таких чувств ни к кому, кроме своего мужа, но Джейкоб Эрроувуд заставляет меня чувствовать себя женщиной. Женщиной, которую можно желать, лелеять и о которой можно заботиться. Моя грудь поднимается и опускается чуть сильнее, когда меня осеняет это осознание.

Элли улыбается и протягивает к нему руку, прерывая наше с ним молчание.

– Я думаю, это замечательно, Джейкоб, – говорит она.

– Миссис Финнеган была так расстроена, что ей пришлось все отменить. Я горжусь тем, что я одна из семьи Эрроувуд. Теперь ты не только горячий, но и добрый.

– Давай не будем заходить так далеко, – со смехом говорит Сидни.

Коннор прочищает горло.

– Здорово, что ты этим занимаешься. Ты беспокоился, что тебе будет скучно.

– Я не беспокоился о том, что мне будет скучно. Мне нужно подготовиться к фильму.

– Ну, – говорит Деклан, – я думаю, это хорошее использование твоего времени.

Джейкоб закатывает глаза.

– Я так рад, что вы все одобряете, как я провожу свое время.

– Ни у кого нет претензий к тому, что ты делаешь, Джейкоб. На самом деле, мы гордимся тобой, – Шон тянется к нему и бьет по руке. – У тебя есть талант, которым ты собираешься поделиться с детьми. Если бы их тренер сломал ногу, я бы предложил свою помощь, если бы мог. Мне бы не хотелось, чтобы ты ввязался в то, из чего не сможешь выбраться, когда уедешь.

Я чувствую напряжение, царящее здесь, и мне кажется, что происходит еще один разговор, о котором я не знаю. Я опускаю взгляд на телефон и внутренне охаю. Уже поздно, а завтра мне придется вставать очень рано.

– Мне действительно нужно попасть домой. Завтра моя свекровь хочет приехать пораньше, чтобы пойти на завтрак.

– О, это очень плохо, – говорит Девни, поднимаясь на ноги.

Когда я поднимаюсь, в меня ударяет вино или... что-то еще. Я немного спотыкаюсь, но Джейкоб быстро протягивает руку, чтобы схватить меня. Его руки обвивают мою талию, и я прижимаюсь к его груди. Запах дыма и одеколона заполняет мой нос, и чувство безопасности окутывает меня.

– Прости, – тихо говорю я.

– Ты в порядке?

Я киваю.

– Я в порядке.

Хотя нет. Он отпускает меня, и дышать становится немного трудно. Голова слегка кружится, но я не уверена, из-за чего я шатаюсь или из-за того, что я не хотела, чтобы он отпускал меня или из-за выпивки.

Через секунду Девни оказывается рядом со мной.

– О Боже, я думала, ты упадешь.

Я потираю щеку и пытаюсь улыбнуться.

– Наверное, я выпила слишком много.

По правде говоря, я уже очень давно не пила больше бокала вина. Перед костром Элли, Сидни и я прикончили две бутылки.

– Я отвезу вас домой. Шон может поехать за мной на моей машине, – предлагает Девни.

– В этом нет необходимости, – быстро говорю я.

Вклинивается голос Джейкоба.

– Я отвезу их. Я бросил пить раньше Шона.

– Ну, я абсолютно трезва, – говорит Девни.

– Как и я, и у меня нет детей, чтобы беспокоиться о том, как добраться до кровати.

Девни переводит взгляд на меня, и я качаю головой.

– Нет, все хорошо, пожалуйста… я могу позвонить своим родственникам, – я не хочу доставлять неудобства кому-то из них.

– Я настаиваю, – Джейкоб не оставляет места для споров.

Девни кивает головой в сторону машины, и Джейкоб направляется туда.

– Бренна, уже поздно, и здесь более чем достаточно людей, пожалуйста, не спорь с нами. К тому же женщины в этой семье, может, и не родились Эрроувудами, но мы такие же упрямые. Джейкоб отвезет тебя домой, и все.

Я лучше позвоню Деннису, чем поеду с Джейкобом, пока я нахожусь в легком опьянении.

– Я знаю, что спорю зря.

Она обхватывает мою руку и начинает уводить меня.

– Мальчики убеждены, что пить и водить нельзя. Они страдают от того, что у них был отец-алкоголик, который не слишком заботился о благополучии других.

– Я не говорила, что я должна вести машину.

– О, я знаю, – быстро говорит она. – Я просто хочу сказать, что они воспринимают тот факт, что ты пила у нас дома, как свою ответственность. Вот и все. Пожалуйста, пусть Джейкоб отвезет вас, это успокоит его.

– Хорошо. Я просто... Я чувствую себя полной задницей.

– Почему?

– Я слишком много выпила, наверное.

Она улыбается.

– Ты отдыхала в кругу друзей. Надеюсь, тебе было весело?

– Мне было весело. Ты даже не представляешь, как мне это было нужно.

– Хорошо.

Элли и Сидни подходят к нам сзади.

– Мы уже тоже собираем вещи.

Элли вздыхает.

– У Бет-Энн режутся зубы, поэтому я почти не сплю, а у Хэдли утром уроки верховой езды.

– У Дикона сейчас та же фаза. Это действительно отстой, – говорит Сид.

Девни отворачивается и берет каждого из них за руку.

– Я должна вам сказать. Я еще не сказала Шону, но я беременна... – обе готовы закричать, но она вмешивается и кричит шепотом. – Тихо!

– Точно. Прости. О, Дев, это потрясающе, – шепчет Сид. – Я так счастлива.