– Когда ты собираешься ему сказать? – спрашивает Элли.

– Скоро. Сначала я хочу увидеться с доктором и убедиться, что все в порядке. Ты же знаешь, какой Шон, и я не хочу, чтобы у него из-за этого взорвалась голова. К тому же я хочу дать себе немного времени... – она поворачивается ко мне.

– Поскольку я не хочу, чтобы ты была в неведении, Остин – мой биологический сын. Я отдала его своему брату, когда он родился. Я была молода, и это был самый сложный поступок в моей жизни. Я не планировала так быстро забеременеть, и знаю, что Шон тоже не планировал. Мы... ну, это будет шок, и я беспокоюсь, что Остин тоже будет переживать.

– Меня усыновили, и я думаю, что есть что-то прекрасное в том, что кто-то дает ребенку лучшую жизнь и при этом продолжает его любить. Я уверена, что Остин справится с этим. Возможно, ему понадобится немного времени, но он смирится. Он замечательный ребенок.

– Я знаю, что за несколько часов здесь разыгралось много семейных драм, но я обещаю, что мы все вполне нормальные. Ну, может, и нет, но мы стараемся.

– Я думаю, что нормальность переоценивают.

– Мама! Мама! – Себастьян подлетает ко мне.

– Что?

– Джейкоб отвезет нас домой. Это круто.

Я немного смеюсь.

– Я знаю.

– Я очень рад, что мы переехали сюда.

Я оглядываюсь и вижу Джейкоба, идущего к нам. Его темно-каштановые волосы идеально уложены, а зеленые глаза кажутся немного настороженными.

– Готова?

Я улыбаюсь девочкам, и они обнимают меня, прежде чем я отправляюсь к машине, чувствуя, что нервничаю все больше и больше.

Ехать недалеко, и, к счастью, Себастьян и Джейкоб разговаривают все время. Мелани несколько раз вмешивается в разговор, но эти двое все время говорят о кино.

– Ни за что! Ты не уйдешь от такой роли.

Джейкоб кивает.

– Я так и сказал своему агенту.

– Я имею в виду, что Навигатор – лучший супергерой.

– Так и есть.

– Он такой и есть. То, как он умеет управлять самолетом, а потом ночью спасает мир, и никто не догадывается, что он тот же самый парень. Это просто показывает, насколько он превосходен.

Я откидываю голову назад и смотрю в окно, пока он продолжают ехать. Я скучала по тому, что мне не нужно было вести машину, когда нам нужно было куда-то ехать. Забавно, как много вещей меняется в одно мгновение, и ты вдруг начинаешь скучать по тому, на что раньше не обращал ни малейшего внимания. Хотя я привыкла все делать самостоятельно, все это было совсем по-другому. Все это время я чувствовала себя одинокой.

Мы подъезжаем к дому, и дети выходят из машины, пытаясь первыми добраться до двери.

– Спасибо, что отвез нас домой, – говорю я, когда Джейкоб подходит к моей двери и открывает ее, как истинный джентльмен.

– Конечно.

Мы стоим у машины, смотрим на дверь, и я чувствую ужас от того, что он так старался.

– Как ты теперь будешь возвращаться?

Он смеется.

– Я пойду пешком. Поверь, я ценю физическую нагрузку не меньше, чем то, что я не застрял в этом крошечном домике.

– Себастьян считает, что это круче всего на свете.

– Это дыра. Не то чтобы совсем, потому что он, наверное, стоит кучу денег, но это не идеал.

Не могу себе представить.

– Ну, я очень ценю это. Вообще все. Твоя семья такая милая, и тебе очень повезло, что она у тебя есть.

– У нас не всегда было так, – говорит он и отводит взгляд.

– Что ты имеешь в виду?

Девни рассказала мне о его отце, но я не уверена, что ему было бы приятно, если бы я знала об этом.

– Просто мой отец был пьяницей и жестоким мудаком, поэтому, как только мы уехали из дома, мы с братьями виделись только от случая к случаю. И только в последние девятнадцать месяцев мы стали проводить время вместе.

– Это немного грустно.

Он пожимает плечами, пока мы идем.

– Да, но теперь, когда у всех есть семьи, я думаю, все будет по-другому. Однако выпивка и вождение – это то, чего мы никогда не допустим, надеюсь, ты понимаешь.

Я протягиваю руку и кладу ее на его руку.

– Конечно. Я бы никогда не села за руль в нетрезвом виде.

– Это то, что я не могу позволить кому-то делать рядом со мной. Даже если кто-то говорит, что все в порядке, я просто не буду рисковать.

Звучит как нечто большее, чем просто защита.

– О?

Он кивает.

– Мой отец, ну, он убил двух человек в аварии за рулем в нетрезвом виде.

Мои губы раздвигаются, и вырывается тихий вздох.

– О, Джейкоб.

– Это было ужасно, и мы с братьями только последние два года по-настоящему с этим справляемся. Люди, которых он убил, были родителями Элли, и... ну, это было большим открытием нашего прошлого.

Я провожу большим пальцем по его предплечью.

– Я могу себе представить. Мне жаль, если ты думал, что я могу быть безрассудной.

– Это не так. Я просто хотел убедиться, что ты в безопасности, Бренна.

Не знаю, вино ли это, но воздух вокруг нас такой густой. Он поднимает руку и нежно проводит подушечками пальцев по моей щеке.

– Почему?

– Почему, что?

Почему я так себя чувствую?

Почему твои прикосновения так чертовски приятны?

Почему я не прекращаю это?

– Я не знаю, – признаюсь я.

Зеленые глаза Джейкоба мягко светятся в лунном свете. Я тяжело дышу, когда его большой палец проводит по моей щеке.

– С тобой все будет в порядке?

Я хочу сказать ему «нет», потому что от этого, прямо здесь, у меня голова идет кругом. Он тянет меня туда, где я не знаю, готова ли я быть. Я делаю шаг назад, пытаясь взять себя в руки, прежде чем совершить какую-нибудь глупость, например, поцеловать его. Я мягко улыбаюсь ему, надеясь, что это уменьшит неловкость.

– Со мной все будет в порядке. Спасибо, что привез нас домой.

– Ты в порядке?

– Я в порядке.

И я в порядке. По крайней мере, мне кажется, что я к этому иду. И хотя в моем сердце не все спокойно, я знаю, что все это – часть процесса. Я как девушка в фильме, которая пытается встать на ноги, и возможно я еще не могу бегать, но уже не ползаю.