ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Мистер Киллингтон моргнул.

С меня хватит. Он мог сколько угодно обесценивать мою работу. Я знала себе цену. Но я не собиралась терпеть его издевательства над Оливером.

— В вашей переговорной комнате вы можете мучить своих сотрудников. Но не здесь и не его. Оливер – ваша семья. Все ваши внуки прошли через ад. А вы натравливаете их друг на друга, больше заботясь о своей компании, чем об их благополучии.

— Вы хоть понимаете, где мы находимся? В их семейном доме отдыха. Место, полное воспоминаний о их родителях, которые я изо всех сил пыталась сохранить. Не для вас. Для него. Для того, что он чувствовал, будто потерял из-за того, что у вас эмоциональная чувствительность на уровне капусты.

Оливер кашлянул.

Точно. Я попыталась сдержать свой гнев.

— Он все это время работал над домом. Он вложился в это, искал что-то, что доставляет ему такое же удовольствие, как футбол. И хотя это дико, как плохо у него получается…

— Это не особо помогает, Лепесток, – пробормотал Оливер.

— Дело в том, что…– я заговорила громче, покраснев. Я никогда раньше не делала этого и поняла, что начала бормотать. — Дело в том, что он старается, и этого должно быть достаточно, более чем достаточно. Вы должны хотеть, чтобы он был счастлив и здоров. Это все, что меня волнует.

‌Я резко отодвинула свой стул, и Оливер встал вместе со мной, не колеблясь, когда мы вышли из столовой, ни разу не оглянувшись.

Его рука обвила мою, потащив меня в боковую комнату.

Мое тело дрожало.

— Черт, это было так глупо. Мне очень жаль, но я не могла сидеть там и позволять ему унижать тебя.

— Это было…– он положил наши руки на свою грудь, где его сердце билось в такт с моим. — Это было удивительно. Никто никогда не делал для меня ничего подобного. Лепесток, я…

Дверь с грохотом распахнулась, и я обернулась. Его сестры-близнецы вошли, обе женщины были безупречно гламурны.

— Ну, это было захватывающе, – Реми начала медленно аплодировать.

Лицо Грейс оставалось бесстрастным.

— Я завидую. Давно хотела его отчитать. Уверена, он собирается сорвать мою сделку с Японией, над которой я работала несколько месяцев, – Грейс протянула мне бокал шампанского и кивнула. Возможно, не в знак одобрения, но в знак уважения.

Я попыталась незаметно отойти от их брата. Во всех наших разговорах мы не обсуждали, что собираемся рассказывать его семье или хотя бы его сестрам.

— Мы могли бы спланировать похищение, – Реми захлопала ресницами, не обращая внимания на ужас на наших лицах. — Маленькое похищение. Это будет как беловоротничковая тюрьма. Запрем его в каком-нибудь гостиничном номере.

‌— Зачем нам это делать? – спросил Оливер. Я прижала бокал к губам, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Всё, что я узнала о его семье, всегда казалось преувеличенным, но теперь я не была так уверена.

‌— Ну, подумайте, какой высокий выкуп можно запросить. Он не послушает добровольно. Так что похищение – очевидный ответ, – Реми пожала плечами, как бы говоря «очевидно».

— Слушайте, единственная причина, по которой кто-то из нас когда-либо окажется в тюрьме, это отмывание денег или инсайдерская торговля, – пообещала Грейс. Я думала, что Картер – это уже много, но эта семья продолжала меня озадачивать.

— Я просто говорю, что похищения снова становятся очень популярными по разным причинам, – Реми постучала пальцем по лбу, но это все равно не имело смысла для меня.

Я взглянула на Оливера, он поднял бровь и подмигнул мне.

— Ах, да, известный метод трипаноу, – сказал Оливер с серьёзным лицом.

— О, конечно, метод трипаноу. Всегда работает, – если не можешь их понять, присоединяйся к глупости с собственным фальшивым методом похищения.

— Упоминается во всех лучших блогах о похищениях, – нам явно придётся поработать над его импровизацией.

Реми и Грейс смотрели на нас с одинаковыми улыбками.

— Это интересное развитие событий, – пробормотала Грейс. — Мне не терпится узнать…

— О, пусть тогда умрёт, – прервала её Реми, её глаза сверкали озорством.

Грейс выпустила раздражённый вздох.

— Честно, что с тобой не так?»

— Что со мной не так? – предложила Реми. — Но также, что делает твой жених? – Реми указала на частично открытую дверь в бальный зал, где Тим/Джим исполнял какой-то танец с размахиванием руками, совершенно не в такт с музыкой.

— Как я и пыталась сказать, мне не терпится узнать, ты ли причина, по которой наш брат выглядит почти… – Грейс прищурилась, разглядывая брата. — Почти… счастливым? – Грейс нахмурилась.

Мне нечего было сказать его сестрам о том, как я делаю или не делаю их брата счастливым. Я отступила ещё дальше, готовая закончить этот вечер, ошеломлённая Киллингтонами и их драмами.

— Давай, Олли. Миллиарды долларов, власть и наследие семьи? Мне даже думать об этом не надо. Кузен Картер был прав, кто бы этого не хотел? Есть причина, по которой дедушка заставляет нас всех бороться за это – потому что мы все этого хотим, – пожимание плечами Грейс сказало всё. Они действительно не могли понять, почему Оливер отказался от предложения деда.

— Я видела, как он пытался покрасить отделку. Поверьте, Оливер не борется за это, – было трудно не смеяться, глядя на то, как он забавно кусал губу, сосредоточенно работая. Я позволила ему делать со мной всё, что угодно, в обмен на возвращение кисти. Я не жалела об этом.

— Ты спишь с нашим братом? – Реми подняла подбородок в мою сторону.

— Может, вернёмся к обсуждению похищения? – предложила я.

— Оливер, ты влюблён в неё? – спросила Грейс.

— Человек запирается почти на десять лет и всё равно находит любовь. А ты получаешь только подлиза. О, Грейс, – Реми хихикнула, качая головой. Я должна была согласиться с Реми. Для каждого найдётся пара, но мне трудно было понять, что дерзкая, упрямая Грейс нашла в Тиме/Джиме, таком скучном человеке, что я до сих пор не могла запомнить его имя.

— Даг…

Даг. Я была даже не близко. Но выглядел он как Тим/Джим.

— Как он сделал предложение? – вместо этого спросил Оливер, и я была так благодарна ему за эту отвлекающую манёвру, что могла бы поцеловать его. Хотя не могла. Потому что мы были профессионалами, и это было профессиональное мероприятие. Смокинги вообще должны быть запрещены, они слишком подчёркивают все мои любимые части его тела.

— Он…

— Это удивительная история, – Реми захлопала в ладоши от восторга. — Позвольте мне рассказать. Она включает в себя яхту, береговую охрану, контрабандистов, черепаху и, что самое странное… – как это могло быть ещё страннее, — Никаких наркотиков не было.

— Мы говорили всем, что он сделал предложение во время семейного отпуска. Но спасибо, Реми, – Грейс опрокинула бокал шампанского, прежде чем пригладить волосы.

— Не стоит беспокоиться. Вы бы не поверили, что я делала с как минимум половиной людей в этом бальном зале. Гарантирую, это было незаконно в некоторых частях мира, вероятно, незаконно и в некоторых частях этой страны, – Реми пожала плечами.

— Я уверена, что ты видишь в нём что-то особенное, – сказала я. — Надеюсь, вы будете очень счастливы вместе, – я не была уверена, что верю в это, но, эй, каждому своё.

— Она получает удовольствие от командования им, заставляя его выполнять её указания, – Реми хихикнула.

— Некоторым людям это нравится, – я вспомнила про Финна и Себастьяна. Не то чтобы я собиралась обсуждать темы секса с сестрами Оливера при второй встрече. Это был бы разговор для третьей встречи или, знаете, никогда. Лучше никогда.

— Ты действительно неплохо справилась с домом, но должна сказать, что эта вечеринка довольно скучная, – Реми издала звук, похожий на храп.

Я сосредоточилась на комплименте. — Я занимаюсь реставрацией исторических домов, а не организацией вечеринок, но спасибо.

Грейс ненадолго заглянула в балльный зал и вернулась с бутылкой шампанского, чтобы наполнить наши бокалы.

— Я уверена, что дедушка заставил тебя это планировать. Этот человек такой жадный. Зачем нанимать кого-то другого, если он может переложить больше работы на тебя? – в ее голосе звучала поддержка. — Не то чтобы ты что-то знал об этом, Оливер, ведь ты спрятался от любой семейной ответственности.

— Помнишь, когда мы были здесь в последний раз? Несколько месяцев до их смерти, в какой-то случайный выходной. Я даже не помню, почему, – Реми смотрела в окно, где огни заднего двора подчеркивали всю работу садоводов, игнорируя упрек сестры в адрес брата.

Оливер одобрительно промурлыкал, сокращая расстояние между нами.

— Ты тогда получила новые сапоги для верховой езды и умоляла попробовать их. Они никогда не могли тебе отказать, – Грейс задумчиво смотрела вдаль, погруженная в воспоминания. — Младшие братья и сестры, – она закатила глаза в мою сторону, как будто это все объясняло.

— Я могу вспомнить, как ты умоляла о бассейне и почти убедила папу, – сказал Оливер, слегка толкнув Грейс.

— Я забыла, как я любила это место. Грейс и я жаловались всю дорогу сюда, а потом плакали и кричали, когда пришло время уезжать. Здесь есть простота, будучи удаленной от всего и всех, и ничего поблизости. Ни друзей, ни модных ресторанов. Мы были только вдвоем, – Реми уже не стояла так напряженно, ее спина расслабилась.

Их признательность значила для меня очень много. Это были те люди, чьи росты были вырезаны на дверных косяках. Это были те, кто знал все секреты: скрипучую ступеньку на лестнице, которую нужно было починить, какой шкаф на кухне был ложной дверью и прятал хороший алкоголь. Оливер знал каждый уголок этого места. Какие части стоит сохранить, какие стоит оставить, а какие просто требуют новой фанеры.

Одобрение, которое я больше всего хотела, было его, и он дал его мне, помогая вернуть его дом к былой славе и делая мне свои предложения и любимые воспоминания. Тем, как он меня слушал и никогда не уставал от этого.