Глава 4

Мои сотрудники несут букет за букетом белых и розовых роз на мою яхту. Я то и дело сверяюсь с часами, затем осматриваю причал, ожидая момента ее прибытия. Она не знает, для чего я ее сюда вызвал.

Я окидываю взглядом яхту, усыпанную розами ее любимых цветов, и надежда мерцает в моей груди, как прерывистый огонек. Я не знаю, достаточно ли этого. Не знаю, простит ли она меня.

Я заслужу ее прощение. Я не могу ее потерять. Мысль о том, что она уйдет от меня, что я больше никогда ее не увижу или узнаю, что она полюбила другого мужчину... Мои кулаки сжимаются. Я не могу этого вынести.

Как раз в тот момент, когда последние сотрудники высаживаются на берег, на мой телефон приходит сообщение о том, что она здесь. Я иду к причалу. Как только мой взгляд падает на нее, на ее розовое платье, развевающееся на ветру, я понимаю, что это женщина моей гребаной мечты. Она держит свою белую сумочку перед собой обеими руками, терпеливо ожидая меня. Мой взгляд останавливается на ее сверкающих белых каблуках, и мое сердце сжимается. Я хочу, чтобы она наступила на меня этими высоченными каблуками.

Как только я подхожу к ней, ее глаза встречаются с моими, и буря внутри меня утихает, а солнце проглядывает сквозь облака.

— Зачем ты позвал меня сюда?

Ее мягкий голос разносится по ветру, который продолжает ерошить ее волосы.

Я не отвечаю; вместо этого я протягиваю ей руку. Она смотрит на меня с неуверенностью. Нерешительность в ее действиях - нерешительность, которую я породил в ней, - поражает. Еще несколько недель назад она с радостью вложила бы свою руку в мою.

Моя рука падает, когда она ее не берет.

— Мне нужно кое-что тебе показать. — Сглотнув, я поворачиваюсь и предлагаю ей пройтись со мной. К счастью, она соглашается.

Мы идем молча, и это самое ужасное, но я надеюсь... надеюсь, она видит, что я стараюсь. Мы доходим до конца причала, и моя яхта становится длинной и высокой.

Я поднимаюсь на борт, поворачиваюсь и протягиваю ей руку. Она хватает ее и делает широкий шаг на яхту. Держа ее за руку, я сжимаю ее и тяну за собой, пока мы не оказываемся на свободном месте.

Она задыхается.

Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как она окидывает яхту взглядом. Цветы обвивают перила, букеты лежат на сиденьях, на полу и покрывают всю переднюю часть яхты.

— Ремо, что это?

— Для тебя.

Ее глаза переходят на меня и сужаются. Пытается ли она найти в моих словах ложь? Она не найдет.

— Ты пытаешься вернуть меня с помощью цветов? Да еще на яхте? — Она

поднимает бровь, скрещивая руки.

— Это вопрос с подвохом? Я не уверен, как мне на него ответить.

Я подхожу к ней ближе, чувствуя, как ее взгляд колеблется, а уверенность рушится, как только я оказываюсь рядом с ней.

— Ну, это не работает. Наняв яхту и поставив здесь цветы, я могла бы пойти на розовое поле и испытать то же самое.

Она пожимает плечами, оглядываясь по сторонам, но глаза ее расширяются.

— Что..., — пролепетала она и бросилась к перилам, не сводя глаз с причала, который становился все меньше по мере того, как мы отплывали.

— Ремо. Почему мы уезжаем? Ты же знаешь, что пора возвращаться домой. Я устала и… — Она крутится на месте, а потом издает писк. Я стою рядом с ней, не сводя с нее глаз.

— Во-первых, это моя яхта, она не арендована. Во-вторых, все эти розы были куплены мной и будут доставлены в наш дом, как только мы вернемся. С полем так не получится.

Она хмыкает и делает шаг в сторону, но я останавливаю ее легким движением руки.

— Почти три недели ты не улыбалась мне, Аврора. Дай мне что-нибудь, пожалуйста.

Ее глаза становятся огненными, наполняясь вызовом, яростью и болью.

— Может, тебе стоит задуматься о том, что именно стало причиной этого? Подумай, что ты сделал, Ремо. Я не собираюсь так легко прощать тебя, когда ты, черт возьми, даже не попытался ничего сделать. То, что мне в офис доставили цветы, не исправляет того, что ты сделал. Меня не волнуют вещи и деньги, Ремо. У меня достаточно денег, чтобы купить себе все, что я захочу.

Она вырывает свою руку из моей хватки.

— Постарайся. В твоем объяснении нет правды.

Она отворачивается и переключает свое внимание на фото и видеосъемку всей поездки на яхте.

Я сижу и наблюдаю за ней, мысленно воплощая в жизнь следующую часть своего плана.

К черту все это.

Я поднимаюсь и выхватываю телефон из ее рук. Ее брови нахмуриваются, рот открывается, но я прижимаю палец к ее губам. Оранжевые и розовые оттенки неба отбрасывают розовый отблеск на ее лицо, делая ее похожей на принцессу, которой она и является, оправдывая свое имя.

— Прекрати. Посмотри на меня, Аврора. Я не прошу тебя легко простить меня, но хотя бы... не игнорируй меня так.

Ветер подхватывает прядь волос и бросает ее ей на лицо.

— Чего ты хочешь?

— Поговорить?

— Нет. — Она скрещивает руки.

— Ты можешь ненавидеть меня и все равно говорить со мной. Я вижу, как ты все еще смотришь на меня. Просто смотри на меня, даже если не хочешь говорить. Ненавидь меня сколько хочешь, но я все исправлю, — пробормотал я, прижимаясь к ее лицу. Мой взгляд падает на ее пухлые розовые губы.

— Ремо, нет.

— Я не вижу в этом проблемы. Я не буду ни о чем тебя просить, — пытаюсь я снова.

Ее руки хватаются за лацканы моего пиджака, и она приподнимается на цыпочки.

— Я ненавижу тебя. Ненавижу за то, что ты нарушил мое доверие, и эта маленькая прогулка на яхте ничем не поможет твоему делу.

Затем она отпускает меня и отворачивается, садясь на самое дальнее от меня сиденье.