Мои руки слегка дрожат, когда я беру с пола кусок ткани.

— Знаешь ли ты, что розовый - мой любимый цвет? — говорю я ему, разглядывая узоры на полу, на столе и внезапно понимая, что это как раз мой цвет.

Разве я не права, завязывая разговор? Просто чтобы заполнить оглушительную тишину?

Ремо поднимает бровь и растерянно смотрит на меня. Я сглатываю, когда он встает, и провожаю взглядом его широкие плечи, широкую грудь и длинные, сильные ноги. Он медленно подходит ко мне, обходит стол, пока не оказывается перед ним, а затем прислоняется к нему.

Я затаила дыхание, ожидая, что он скажет, мой язык прилип к крыше рта, держа меня в заложниках, пока он не ответит мне.

Я даю ему шанс. Надеюсь, он воспользуется им до того, как я приму решение уйти, забрав с собой все оставшиеся кусочки сердца.

Повернувшись к манекену, я встаю, снова завязываю волосы и оборачиваю вокруг него последнюю деталь - юбку, а затем втыкаю булавки.

— Я думал, это белый.

Я замираю, отгоняя воспоминания.

— Это не так, — бормочу я, надеясь, что он не станет меня расспрашивать.

Но почему бы и нет?

Мой отец уже намекнул ему, что значит для меня этот цвет. Я давно рассказала ему, почему ношу его, но это не значит, что он дорог моему сердцу.

Его туфли щелкают по полу, становясь все ближе и ближе, пока я не чувствую его тепло на своей спине. Я выпрямляюсь, и его горячее дыхание обдувает мое обнаженное плечо и спину, обнаженную вырезом платья с открытой спиной. Сердце замирает. Он откидывает в сторону пряди волос, выбившиеся из моего импровизированного пучка, и его пальцы касаются моей шеи. Я пытаюсь сдержать дрожь.

Дыхание сбивается на короткие вдохи, его прикосновения затуманивают мой разум.

Ремо медленно проводит пальцами по моей шее, пока не доходит до места, которое я всегда стараюсь спрятать. Я закрываю глаза, пытаясь обрести равновесие, найти тишину, но ничего не получается. Он стоит прямо у меня за спиной, прикасаясь ко мне так медленно, с такой точностью, что я боюсь, как бы он не заметил, какое жгучее воздействие он на меня оказывает.

Если он спросит, я скажу ему.

Скрывать нечего.

Его палец нежно скользит по маленькому круглому шраму на моей шее, а прямо поверх него - еще один маленький круглый шрам за ухом.

— Кто это сделал? — Его сдержанный шепот заставляет меня моргнуть.

Я сглатываю еще раз.

— Мой отец. — Мой голос тихий. Мне не стыдно, но эти шрамы - большая часть моих ужасных воспоминаний.

Ремо резко вдыхает.

— За то, что не захотела работать на него, когда я только хотела начать свое дело. Это не должно было быть таким уж большим делом, но я хотела уйти. В этой семье меня так часто игнорировали... Я чувствовала себя брошенной. — Я пожимаю плечами, как будто в этом нет ничего особенного.

Я задыхаюсь, когда его мускулистая рука обвивается вокруг моей талии. Я опускаю взгляд на руку Ремо, лежащую на моем животе. Другая его рука обвивает мою шею. Он притягивает меня к себе, прижимая к себе. Я чувствую каждый твердый дюйм его тела, каждый мускул.

— Ремо, — вздыхаю я, мой разум немеет. Я вообще не знаю, что сказать.

Это... другое.

Он притягивает меня еще ближе, как будто хочет заключить меня в свои объятия, укрыть от посторонних глаз. Его рука слегка подрагивает на моем животе, как будто он держится за последнюю ниточку контроля.

— Я работаю, Ремо, — слабо протестую я.

Его мрачная усмешка ударяет мне в грудь. Я чувствую, как она обволакивает мое кровоточащее сердце, как она просачивается глубоко в мои раны и оскверняет мое сердце.

Я должна отойти.

Мое сердце взывает к каждому его удару, моя любовь и привязанность к нему танцуют вокруг нас, ожидая, чтобы зарыться глубоко в его грудь и отдохнуть там, но я не могу простить его.

Я не могу потерять себя в нем, когда он даже не попытался.

— Я решаю, как именно отрубить Мейсу руки. Я бы дрожал от злости, если бы не держал тебя, любимая.

Рука на моей шее притягивает меня ближе. Я опускаю голову на его плечо, и его взгляд наконец-то ловит мой.

Эти темные глаза наблюдают за мной. Его присутствие настолько сильно, что я не могу оторвать взгляд от его глаз. Густая темная завеса его ресниц скрывает монстра. Я почти хочу проверить, чувствую ли я рядом с ним хоть что-то близкое к страху.

— Ты должна была стать всего лишь шахматной фигурой, но оказалась моей самой милой ошибкой. Сладким обманом, к которому я слишком пристрастился.

Его темные глаза подтверждают его правду.

Его тон тяжелый, мрачный, но искренний. С каждым его словом я чувствую, что очарована им. Я испытываю минутную слабость.

Меня охватывает тепло, когда он вот так обнимает меня, когда он смотрит на меня так, будто действительно имеет в виду то, что сказал.

Я должна оттолкнуть его.

Он причинил мне боль.

Предал мое доверие, приставив пистолет к моему лицу.

Как я могу быть такой жалкой, позволяя ему так обнимать меня?

Как я могла стать такой слабой в его объятиях из-за своих чувств?

Я не могу заморозить свое сердце ради него. Я не создана для этого.

— Какая шахматная партия требовала такого обмана? — спрашиваю я.

Его рука, лежащая на моей шее, скользит ниже и ласкает мою грудь. Мое открытое декольте почти ничего не скрывает. Мой живот опускается, и потребность в нем растет в моем теле.

Ремо ухмыляется, как будто он точно знает, о чем я думаю и что чувствую.

Мое сердце падает в желудок. Я не могу допустить, чтобы он узнал, что я так близка к тому, чтобы поддаться его мучительным похотям. Он не должен знать о том, что я хочу его, что я хочу делать с ним то, о чем потом наверняка пожалею.

— Игра, в которой король должен был быть один.

Почему-то мне трудно в это поверить. Определенно есть другая причина, по которой он согласился на этот брак. Совершенно другая.

— Мои родители хотели, чтобы я женился до того, как получу наследство. Это большое наследство, оставленное моим дедом, — объясняет он, и я удивляюсь, что он вообще об этом рассказал.

— Деньги? — шепчу я.

Он нерешительно кивает. Его глаза мелькают между моими.

— Почему я?

Опустив голову, я смотрю на рабочий стол. Я не хочу, чтобы он видел мое лицо. В первый раз, когда я спросила его, он сказал, что все дело в моей внешности и статусе, и это было больно. Надеюсь, он не повторит этого, но я знаю, что так и будет.

— Ты первая привлекла мое внимание.

Все вокруг замирает. Я не знаю, что делать. Я не знаю, что сказать. Сердце колотится в груди от его слов, а челюсть отпадает.

Неужели его история о том, как мы познакомились, была правдой? Не может быть. Я никогда не видела его до той встречи в офисе моего отца.

Может, я была его первым выбором?

Нет.

Я встряхнулась. Этого никогда не было, и сейчас не начнется.

— Мы оба знаем, что ложь ни к чему не приведет, — отвечаю я, качая головой и делая шаг, чтобы вырваться из его объятий.

Он хватает меня и снова прижимает к своей твердой груди.

— Я не лгу. Я держу монстра внутри себя в тайне, Аврора. Я говорил тебе уйти, но ты не ушла. Теперь я не хочу тебя отпускать.

Как же я ошибалась, думая, что Ремо растает ради меня. Как я ошибалась, полагая, что найду здесь любовь, когда он - чудовище. Когда он может быть достаточно безжалостным, чтобы приставить пистолет к моей голове.

Его губы скользят по моему обнаженному плечу, а затем его зубы касаются определенного места, которое заставляет меня дрожать в его объятиях. Он слегка прикусывает, словно проверяя, не противно ли мне. Нет. Мое сердце стучит в ушах. Я вдыхаю его одеколон. Я дрожу. Он прикусывает сильнее, и я резко вдыхаю, чувствуя боль, которая еще больше усиливает мое возбуждение.

— Ремо, — хнычу я.

— Прости, любимая, но мужчины должны знать, кому ты принадлежишь.

Он не извинился.

У меня болит сердце. Мне придется уйти.