38

ГАБРИЕЛЬ

Как только Ария скрылась из виду, я вернулся в комнату и закрыл дверь, испытывая одновременно и страх, и удовольствие от того, что предстоит сделать дальше.

— Что ты хочешь сделать с телами? — спрашивает Сандро.

Я шагаю к нему, вытянув руку, в которой нет пистолета. — Спасибо, что помог спасти ее. Не знаю, что бы я делал, если бы с ней не было все в порядке.

Он берет мою руку, мы пожимаем друг другу, а затем я стреляю ему в ногу.

От шока пистолет в его другой руке падает на пол, и он кричит. Ему повезло, что я не прострелил ему ногу. Но я не хочу, чтобы он сразу же истек кровью. Мне нужны ответы, поэтому я оторвал только пару пальцев.

Я быстро отбрасываю пистолет, и Сандро падает на пол. Я поворачиваюсь и смотрю через плечо на Марселло, который вскидывает бровь. Он не знает, что здесь происходит, но если бы знал, то наверняка уже застрелил бы Сандро.

Я поднимаю Сандро за шиворот и заставляю его сесть на стул, на котором сидела Ария, а затем отхожу в сторону, держа пистолет нацеленным на него.

— Какого черта, чувак? — кричит он, с ужасом глядя на свою ногу.

— Откуда у тебя синяк на лице?

Мой голос спокоен, резок и не дрожит.

Я не видел Сандро с момента инцидента в ванной с Арией, потому что несколько дней был занята уходом за ней, а потом был день семьи. Синяк на его щеке и виске не очень заметен, но он там есть. Несколько дней назад он выглядел бы еще хуже.

— Я занимался спаррингом в спортзале и получил один удар в лицо.

— Чушь! — Мой палец завис над спусковым крючком, и я уже близок к тому, чтобы выстрелить в него, но сначала мне нужно больше информации. — Откуда у тебя этот гребаный синяк?

Периферийным зрением я вижу, как Марселло смотрит между нами двумя. Я понимаю, что в этот момент его осенило, потому что его тело выпрямляется.

— Это не русские напали на Арию в ванной, а ты. — Я не задаю вопрос.

Сандро ничего не говорит. По крайней мере, у него хватает здравого смысла выглядеть раскаявшимся и виноватым. Притворство это или нет, я не могу сказать точно.

— Что я хочу знать, так это почему?

Когда он не отвечает, я отстреливаю ему второй мизинец на ноге. Сандро кричит и сгибается в талии в агонии.

Мы не можем оставаться здесь вечно. Данте больше не охраняет дверь, и кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем люди наверху проявят любопытство и направятся сюда.

— Я попрошу снова, и следующей будет твоя рука.

Кровь стекает с его ног на пол.

— Твой отец, — хрипит он.

Меня чуть не стошнило. Я догадывался, что так оно и есть, но мне нужно было подтверждение. — Он приказал тебе забрать ее?

Он кивает.

— Говори! — кричу я.

— Он думал, что это идеальная возможность - ты подумаешь, что это русские, и тогда она уйдет с дороги. — Он с болью втягивает воздух. — У него не было бы больше власти, — он кивает в сторону Марселло, — и ты не был бы так одержим ею. Это дерьмо с русскими закончилось бы для тебя.

Марселло делает шаг к нему, но я поднимаю руку, и он, к моему удивлению, останавливается.

— Как ты стер записи с того дня, когда напал на нее в ванной?

Он медленно смотрит на меня из-под волос, которые теперь свисают ему на лицо. — Ты не единственный, кто умеет работать с компьютером.

В его голосе слышны горечь и ревность, которых я никогда раньше в нем не улавливал.

— Зачем ты это сделал? — Я не могу сдержать в своем голосе обиду на его предательство.

— Когда босс отдает тебе приказ, ты его выполняешь.

У меня подрагивает челюсть.

— Знаешь, мне было интересно, как именно русские узнали, что мы с Арией были в городе в тот день, когда в нас стреляли, или что мы уехали в Нью-Йорк. Я не был уверен, пока не посмотрел сегодняшнюю запись и не увидел, как Феликс и Игорь забирают Арию, а там, далеко на заднем плане, был ты, наблюдающий за ними, ничего не делающий. А ты написал мне сообщение, чтобы сказать, что она в опасности? Нет. Но ты кому-то написал. Кому?

Он вздыхает, пораженный. — Твоему отцу. Он сказал, чтобы я позволил им забрать ее.

Что-то похожее на лед пробегает по моим венам. Все это время две стороны замышляли против Арии, а я упустил это.

Прежде чем я уговорю себя, прежде чем Сандро попытается выпутаться, я стреляю ему прямо в глаза. Он пытался отнять то, что принадлежит мне. Прямой приказ или нет, но я этого не потерплю.

После выстрела в комнате на минуту воцаряется тишина. Я смотрю на сгорбленное тело кузена, который, как я думал, всегда будет на моей стороне. Как же я ошибался.

— Поехали.

Марселло наконец нарушает мою концентрацию.

Я киваю. — Мы возьмем с собой Сандро и выйдем через черный ход. Пусть русские сами разбираются.

Марселло соглашается.

Я подхожу к ожерелью Арии и понимаю, почему она хотела, чтобы я взял его. Внутри сломанного медальона находится чип флэш-памяти. Такой, какие используют в USB-накопителях. Он был при ней все это время. Покачав головой, я засовываю ожерелье в карман. Я хочу узнать, что в этом чипе такого, что стоило всего этого, но прежде всего. Я должен убедиться, что с моей девочкой все в порядке.

Марселло помогает мне поднять Сандро, и мы поспешно выходим из комнаты по направлению к пожарному выходу.

— Мне нужно увидеть Арию. Я напишу Данте и Антонио, чтобы они помогли тебе с этим и стерли видео. Я просто сотру весь день, это будет быстрее всего и прикроет все наши задницы.

— Когда ты узнал? — спрашивает Марселло, глядя на тело Сандро, пока мы тащим его вверх по лестнице.

— Когда я увидел сегодняшнюю запись. Я понял это, когда увидел заживающий синяк на этом лице.

Я качаю головой.

— Я полагаю, мы собираемся сказать им, что его убили русские? — Он поднимает брови, и я киваю.

Мы больше не разговариваем, пока не доходим до кустов, где бросаем его тело, чтобы скрыть его до прихода двух других парней.

— Есть еще кое-что, что нужно сделать. — Я поднимаю глаза от листвы и смотрю на Марселло.

Он стоит торжественно. — Должно быть, ты действительно серьезно относишься к моей сестре, если просишь меня об этом.

— Я планирую жениться на ней. — Марселло был бы глупцом, если бы думал, что я позволю чему-то встать между нами - ему в том числе. — Когда ты уберешь моего отца, сделай так, чтобы все выглядело так, будто это сделали русские. Используй их визитную карточку и выколи ему глаза. Все будут думать, что это возмездие за то, что здесь произошло.

Я бессердечный ублюдок, и, возможно, я только что убил своего кузена, но я не могу убрать своего отца. Не сам.

Марселло медленно кивает. После того, что он подслушал у Сандро, мой отец уже должен быть в его списке мертвых, но я буду главным, когда отца не станет. Одобрив его поступок, он означает, что между нашими семьями не будет дурной крови.

— Все это останется между нами. Я не хочу, чтобы Ария знала, почему убили моего отца или Сандро. Пусть думает, что это были русские. Она никогда не простит себя, а я не хочу, чтобы она несла это бремя всю нашу жизнь.

Он засунул руки в карманы. — Согласен.

— Тогда я пойду проверю Арию. Я найду Данте и Антонио и скажу им, где тебя встретить.

Я начинаю уходить.

— Витале?

Я медленно оборачиваюсь.

— Признаюсь, я не хотел, чтобы ты был с моей сестрой, но, думаю, вам будет хорошо вместе, раз уж я увидел, на что ты готов пойти ради нее.

Я ухмыляюсь. — Не будь мягким со мной, Коста.

Я отворачиваюсь от него и иду к Римскому дому, к своему будущему.