39

АРИЯ

Вскакиваю с кровати от тихого стука в дверь. Это должен быть Габриэле или Данте. Я молюсь, чтобы это был Габриэле, потому что если это Данте, которого я в последний раз видела охраняющим мою дверь, то это, вероятно, означает, что что-то пошло не так после того, как я покинула Московский дом.

Отперев дверь, я с силой распахиваю ее. В этот момент что-то во мне дает сбой, и все, что произошло, устремляется вперед. Мои колени подгибаются, но Габриэле хватает меня на руки, поднимает, закрывает дверь ногой и несет к кровати.

— Ты в порядке?

Я обхватываю его за шею, не желая отпускать, когда он наклоняется над кроватью, чтобы положить меня на хранение. Тогда он садится и ложится рядом со мной.

— У тебя мокрые волосы, — шепчу я, хотя и не знаю почему.

Если он был таким же, как я, то, вероятно, хотел как можно скорее смыть с себя кровь. Я скребла и скребла, пока кожа не стала красной.

— Я не хотел приходить к тебе весь в крови. И мне пришлось пойти в свою комнату, чтобы стереть все видео.

Он целует мой лоб, на мгновение задерживая свои губы там.

— Что случилось после того, как я ушла? — Я ищу в его глазах грусть.

— Сандро не выжил. Они столкнулись с нами, когда мы уходили.

Я задыхаюсь и закрываю рот рукой. — Мне так жаль.

Я снова обнимаю его.

— Тебе не за что извиняться. — Его голос звучит жестче, чем я ожидала.

Габриэле обнимает меня и прижимает к своей груди. Я вдыхаю его запах, чувствуя себя в большей безопасности, чем когда-либо. Он, должно быть, вне себя от горя из-за Сандро, но он кажется почти... принимающим.

— Я думал, что потеряю тебя, bella. Я не могу передать тебе, каково это было.

— Я так боялась, — шепчу я.

Он крепко сжимает меня и снова целует в лоб.

— Ты получил мое ожерелье?

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него.

Он кивает. — Да. Не могу поверить, что оно было на тебе все это время.

— Я знаю.

Он подносит руку к моей щеке. — Мне придется вставить его в USB, чтобы посмотреть, что на нем. Это всего лишь чип памяти, но меня это не волнует.

Я хмурюсь.

— Прямо сейчас я хочу заняться любовью с женщиной, которую люблю.

Я вдыхаю и борюсь со слезами. — Заняться любовью?

Это так далеко от всего, что мы делали раньше. Мне нравится, как он берет все в свои руки и заставляет меня выйти из зоны комфорта в сексуальном плане, но в этот момент я понимаю, что это не то, что мне нужно. Мне нужно, чтобы все было нежно и медленно. Мне нужно, чтобы он показал мне своим телом, что он чувствует ко мне.

Габриэле проводит костяшками пальцев по моей щеке. Не по той, на которой образовался синяк, а по другой.

— Да, Ария, я люблю тебя. Больше, чем я когда-либо думал, что можно кого-то любить. Больше, чем что-либо или кого-либо еще. Нет ничего, что я не сделал бы для тебя. Ничего.

Его слова прозвучали так яростно, словно клятва.

— Я тоже тебя люблю. — По моему лицу стекает одна слезинка.

— Тогда покажи мне.

Он притягивает меня к себе и целует.

Наши языки встречаются в томлении, столь противоположном нашей обычной бешеной и хаотичной энергии. Он медленно раздевает меня, осыпая поцелуями все мое тело. Как только я оказываюсь обнаженной под ним, он раздевается сам и исследует мое тело.

Его руки скользят по моей груди, а он проводит языком по моему животу. — Я был так близок к тому, чтобы потерять тебя.

Когда он опускает свое лицо между моих бедер, он крепче сжимает мои соски, и я выгибаю спину.

— Я никогда не потеряю это, — говорит он, прежде чем медленно провести языком по моим складочкам.

С моих губ срывается стон.

— Sei la vita mia. — Он посасывает мой клитор, затем проводит по нему языком, и моя рука скользит вниз, чтобы схватить его за волосы. — Ты моя.

Он медленно наращивает мое удовольствие, пока я не задыхаюсь и не оказываюсь так близко к разрядке, тогда он отстраняется. Я вскрикиваю в агонии и смотрю на него. Он снова поднимается по моему телу и использует колени, чтобы раздвинуть мои ноги еще дальше. Сохраняя зрительный контакт все это время, он медленно, дюйм за дюймом, проникает в меня, пока он не заполняет меня полностью. Он задерживается на этом месте и целует мой лоб, кончик носа, затем рот, прежде чем снова начать двигаться.

Все это время он шепчет мне по-итальянски, как сильно он меня любит, как мы никогда больше не расстанемся, как он будет рад смерти, если я когда-нибудь его брошу.

Я целую его, пока он входит и выходит из меня, все ближе и ближе к кульминации. И когда она наступает, я отстраняюсь настолько, чтобы заглянуть в глубину его глаз, пока он доставляет мне чистое блаженство.

Мгновением позже он задерживается во мне и находит свое собственное освобождение.

Я пока не принимаю противозачаточные средства. Я принимала их пару дней после нападения в ванной, но теперь мне все равно. Я не боюсь того, что произойдет, если я забеременею. Вырастить ребенка этого мужчины в моем теле было бы честью.

Габриэле не отпускает меня и снова целует. Когда он заканчивает поцелуй, то нежно проводит губами по моей челюсти с той стороны, которая не пострадала.

— Ты единственная, с кем я могу быть таким, Ария. Единственная, кому я когда-либо подарю свою уязвимость.

В этот момент я убеждаюсь, что что бы ни случилось дальше, какими бы ни были последствия сегодняшнего дня, у нас двоих все будет хорошо, потому что мы есть друг у друга.