Я набираюсь смелости, чтобы защитить себя, хотя чувствую себя абсолютной задницей, как сказала Элли. Чувство вины поглощает меня.

— Было бы дерьмово не пригласить его.

— Ты такая невежественная.

— Прошу прощения?

— Ты выходишь замуж за другого мужчину, но приходишь сюда, чтобы потусоваться с тем, за кого не выходишь. Разве это не предупреждение, что, не знаю, тебе не стоит выходить замуж? — Она постукивает себя по виску.

Она права, но свадьба оплачена, билеты для членов семьи заказаны, и моя мама в восторге.

— Можешь сказать ему, что я заходила?

— Нет.

Ну и ладно. Я сжимаю пальцы вокруг своего телефона. Он был в моей руке весь вечер, пока я ждала ответа от него.

— Не обижайся, но ты эгоистичное отродье, — продолжает она, не давая мне возможности высказаться. — Повзрослей. Ты не можешь получить свой торт и съесть его^[5]. — Она одаривает меня натянутой улыбкой. — Спокойной ночи, и оставь моего брата в покое.

***

У меня дрожат ноги.

Не так, что я могу исправить, натянув пару удобных угг. Дрожат ноги из-за свадьбы с Девином.

В ночь перед нашей свадьбой.

Чем ближе к свадьбе, тем больше я нервничаю.

Девин хороший. Разумный. Надежный.

Малики – дикий. Мое будущее с ним будет загадкой.

Это если он вообще захочет чего-то большего, чем просто дружба.

Когда мы были вместе, он ясно дал понять, что мы остаемся в зоне дружбы.

Но я не могу выйти замуж за Девина, когда мое сердце не на сто процентов с ним и хочет кого-то другого.

Я написала Малики сообщение час назад, но он не ответил. Он превратился в мастера избегать меня. Каждый вечер, когда я приходила в бар, Лиз говорила, что его нет.

До сих пор.

Ранее, как делала моя преследующая задница в течение последней недели, я проехала мимо задней площадки бара. Сегодня вечером машина Малики припаркована на его месте.

Он вернулся.

Это знак, и его возвращение – это все, о чем я могу думать. Когда я обсуждала последние приготовления с организатором свадьбы, я просто кивала, не обращая внимания на то, какие изменения она внесла. Я отменила вечеринку подружек невесты и ночевку у себя дома, сославшись на плохое самочувствие, и сказала маме, что мне нужно побыть одной.

Мне нужно увидеться с ним. Я собираюсь перевернуть свою жизнь с ног на голову.

Я отпираю дверь в паб и вхожу. Малики дал мне ключ перед помолвкой. Иногда я приходила в бар после закрытия и впускала себя.

Музыкальный автомат статично играет незнакомую мне песню, и я не вижу Малики.

Странно.

Обычно он выключает музыку сразу после закрытия, нуждаясь в покое.

Еще странно то, что бар не убран. Столы и пол завалены мусором, табуреты беспорядочно разбросаны по залу, а барная стойка не вытерта. Я кладу ключи в сумочку и направляюсь к его кабинету, надеясь найти его там.

Я замираю, когда слышу это.

— Да! Сильнее!

Это женский голос. Женский задыхающийся голос.

Тошнота поднимается к горлу, но я уговариваю себя. Кто бы ни был в офисе, он трахается, но это может быть кто угодно – Майки, Лиз или, черт возьми, даже повар.

Я молюсь за любую из этих альтернатив Малики, пока тупо приближаюсь к офису.

— О Боже, Малики! — кричит она. — Твой член потрясающий!

Ну, вот и вся надежда.

— Блять, — простонал мужчина. Простонал Малики.

Мое сердце разлетается на мелкие осколки, и я едва могу дышать, заставляя себя идти в их сторону. Эхо шлепков по коже кричит мне, предупреждая, что нужно бежать, но я не могу.

Я должна увидеть.

Я закрываю рот, боясь, что меня вырвет и я подниму шум. Дверь в кабинет приоткрыта, и моя странная сущность заглядывает в узкую щель.

На столе лежит обнаженная темноволосая женщина. Малики стоит между ее длинных загорелых ног, такой же обнаженный. Их стоны продолжаются, и я не могу уйти.

Затем мое внимание переключается только на него. Его грудь покрыта мускулами, на животе блестит пот. Я вижу, как его член входит и выходит из нее, но стол закрывает мне обзор.

Стол двигается с каждым толчком, когда он дико трахает ее. Он тянется вперед, проводит ладонями по ее груди и сжимает ее груди – более полные, чем мои.

Я сравниваю каждый дюйм себя с этой женщиной.

— Черт, я скучала по тебе, — стонет она. — Я так чертовски сильно тебя люблю.

Она приподнимается на локте, тянется к нему, и он наклоняется, приникает своим ртом к ее рту, поглощая ее.

Слезы бьют мне в глаза. Я никогда не испытывала такой сильной боли. Я чувствую желчь, злость и ненависть к Малики и этой загадочной сучке за то, что она забрала то, что я так хочу, чтобы было моим.

Ты не можешь злиться.

Он не принадлежит тебе.

Ты сделала это.

Я была глупа и играла в игры.

Я должна была сказать ему о своих чувствах. Теперь уже слишком поздно. Он занимается сексом с женщиной, целует ее, а она сказала ему, что любит его. Между ними есть связь. У них был секс раньше. Вот почему он избегал меня – не из-за приглашения, а потому что у него есть девушка.

Несмотря на то, что меня могут арестовать за то, что я наблюдаю за ними, несмотря на то, что это разрывает меня на части, я не могу отвернуться.

Все меняется, когда звонит мой телефон. Все останавливаются.

О. Мой. Бог.

Черт возьми.

Этого сейчас не может быть.

Я отпрыгиваю назад, трясущимися руками достаю телефон из кармана, стараясь не уронить его, и выключаю глупую штуковину. Я не оглядываюсь, выбегая из бара, как будто за мной гонится Майкл Майерс^[6].

Если Малики поднимет записи с камер, чтобы найти того, кто подкрадывался к нему, я уеду из Блу Бич навсегда. Глава 6

Сьерра

Три месяца спустя

Громкий стук в мою входную дверь будит меня.

Я зеваю и проверяю время на будильнике.

Пять утра?

Нет, спасибо.

Они могут подождать до обычных часов бодрствования.

Тот, кто стучит в дверь, не согласен с игрой в ожидание и стучит только сильнее. Я сбрасываю с себя одеяло, с губ срываются восклицания, и топаю в гостиную.

— Остынь! — кричу я. — Я иду!

Я хватаюсь за ручку двери, но отступаю на шаг, когда с той стороны меня окликают по имени.

Черта с два.

Этого не может быть в пять часов утра.

Я пытаюсь успокоить дыхание – безуспешно - но стук не прекращается.

У меня галлюцинации.

Это сон.

У меня есть только один способ это выяснить. Я встаю на цыпочки и проверяю глазок.

Нет. Не сон.

Это он.

Черт!

Это не может произойти сейчас.

Мне нужно время, чтобы подготовиться к встрече с ним – слова должны быть отточены, наряд выбран, и минимум три часа медитации проведены.

Может быть, если я не отвечу, он сдастся.

Я считаю до двадцати, но стук не прекращается. Он не оставляет мне выбора, кроме как открыть, если я не хочу, чтобы соседи вызвали на него полицию. Они такие засранцы. Для них нет ничего страшного в том, что они всю ночь занимаются бурным сексом, но для меня преступление в том, что я утром подпеваю Бритни.

Я распахиваю дверь, воздух вырывается из моих легких, и я закрываю рот в страхе, что меня вырвет. Передо мной стоит Малики, и хотя прошло уже несколько месяцев, он выглядит все так же. Ну, разве что он теперь в одежде и не засовывает свой пенис в другую женщину. Я вздрагиваю, мой желудок сжимается при воспоминании о том, как я видела его с ней.

Наши глаза встречаются, и он не выглядит счастливым, увидев меня.

Почему же он здесь?

Я убираю руку ото рта и опираюсь о дверную раму, надеясь, что так я выгляжу собранной, хотя на самом деле это делается для того, чтобы не упасть на задницу. Я жду, пока он объяснит свой неожиданный визит.

— Ты избегала меня, — заявляет он.

Ни хрена себе, Шерлок.

— Ты знаешь почему. — Я шокирована своей честностью, удивлена, что не выкинула отговорки вроде того, что я допоздна работала или мне нужно было помыть голову.

После свадьбы Малики написал мне простое «Поздравляю». У меня не хватило смелости ответить. Он прислал еще одно сообщение после того, как я вернулась из медового месяца, и мне захотелось бросить телефон, когда я его прочитала. Он смотрел записи с камер и видел, как я смотрела на них той ночью. В его сообщении было извинение, но он не преминул добавить после него колкость, заявив, что я не имею права злиться на него, потому что ночью также забралась в постель к другому мужчине.

В тот раз я не ответила от злости.

Наша дружба закончилась.

Невозможно пройти мимо моего брака и его перепихона в офисе. Он насмехается:

— Потому что я был с другой женщиной?

По словам Элли, у него была короткая интрижка с женщиной, которую он трахнул той ночью. Она была назначена моим информатором по Малики. То, что я отказывалась заходить в «Down Home» или отвечать на его сообщения, не означало, что я не могла следить за ним. Две недели назад она сказала мне, что девчонка больше не появляется.

— Ага, — выдавила я.

— Ты злишься на меня за то, что я переспал с другой женщиной. Между тем, дорогая Сьерра, ты была, черт побери, помолвлена с другим мужчиной.

— А теперь я замужем за этим мужчиной. — Почему я посчитала необходимым дать этому определение? Это был удар, чтобы конкурировать с его мудацким отношением.

— А вот тут ошибочка. Ты была замужем за ним.

Я вздрогнула.

— Прости?

Он показывает на внутреннюю часть моей квартиры.

— Одевайся. Мы уходим.

В этот момент я понимаю, что не переоделась перед тем, как открыть, но не то чтобы он дал мне шанс. На мне футболка из паба, которую он дал мне в ту ночь, когда я пришла к нему после того, как стало известно об измене отца, и короткие шорты с клубничным рисунком. Я не знаю, почему на мне эта футболка, учитывая нашу размолвку, но я виню в этом комфорт.

Я скрещиваю руки, чтобы прикрыть футболку.

— Я никуда с тобой не пойду. — Он выпячивает подбородок.

— Одевайся, мать твою, Сьерра.

— Что происходит? Мне на работу через три часа.

— Я верну тебя вовремя.

Я вздыхаю.

— Ты не принимаешь отказа, да?

— Нет.

Я машу ему рукой.

— Отлично. Дай мне десять минут, чтобы почистить зубы и переодеться.

— Отличная футболка, кстати, — замечает он, когда я направляюсь к своей спальне.

Моя спина напрягается, и я не удосуживаюсь оглянуться на него.