Успокоюсь от тревог этой ночи.

К черту Девина за такой сильный ход.

Близится конец смены, и я сомневаюсь в своем здравомыслии, наблюдая, как проходит каждая минута. Когда время пробивает один пятьдесят пять и я замечаю, что люди уходят, я возвращаюсь в бар, страх пронизывает меня насквозь.

Глупая, глупая девчонка.

Малики опускает бутылку в руке и вопросительно смотрит на меня.

— Ты что-то забыла?

Как я и надеялась, место почти опустело, а несколько оставшихся людей собрали свои вещи и направились к двери.

Я качаю головой, и между нами наступает недолгое молчание, пока он ждет, что я объясню, зачем я здесь.

— Я подумала, что тебе может понадобиться помощь в уборке.

— Ты подумала, что мне может понадобиться помощь в уборке? — медленно повторяет он. — Сколько ты выпила?

— Мало. — Я двигаюсь дальше в бар, молясь, чтобы он не выгнал меня, ведь это то, с чем у него никогда не было проблем. — Даже если ты не хочешь, чтобы я убиралась, мы можем потусоваться? — Я запрыгиваю на барную стойку и раскачиваю ногами вперед-назад, пытаясь предотвратить их дрожание.

Он пожимает плечами, обходит вокруг бара и начинает расставлять табуреты на столиках паба.

— Я всегда рад приятной компании.

Он считает мою компанию приятной.

Ура!

Я вскакиваю, чтобы помочь ему, и, не выдержав молчания, задаю последний вопрос:

— Тебе не нравится Девин, да?

Он практически бросает следующий табурет на стол, и тот сдвигается вперед.

— Тебе не понравится мой ответ на это.

Я хватаю табурет, но мои навыки подъема никак не сравнятся с его изяществом. Вещи тяжелые.

— Почему бы и нет? — Почему я спрашиваю об этом, когда уже знаю ответ?

Он собирает грязные стаканы, ставит их на барную стойку и берет тряпку, чтобы вытереть стол.

— Я не вижу тебя с ним надолго. Он – мокрое одеяло, которое будет гасить свет внутри тебя. Я чертовски боюсь, что это случится.

Я понимаю его доводы. Мои братья высказали ту же самую тревогу, но сформулировали ее по-другому. Они не знают Девина так, как я. Рядом со мной он совсем другой человек.

Мы познакомились на мероприятии, которое мое сестринство устроило вместе с его братством. Я была так расстроена в тот день. Парни стояли вокруг, пока мы, девушки, делали всю работу, но только не Девин. Он схватил ленты, которые я вешала, шагнул на лестницу и помог мне. Он был глупым, милым и по-своему забавным, и он баловал меня вниманием. У нас было несколько общих классов и регулярные занятия, которые привели к перепихонам.

Проблема в том, что чем больше Девин общается со своим отцом и друзьями по студенческому братству, тем больше он принимает их облик. Он стал осуждающим и менее понимающим. Он предпочитает проводить время в загородном клубе своих родителей, в то время как я предпочитаю проводить время здесь.

Я останавливаюсь у стола, возле которого стою, и играю со спинкой рваного табурета, не зная, как ответить.

— Тебе нравится твой вроде как, типа парень, Сьерра? — спрашивает он в ответ.

— Конечно нравится.

Его глаза темнеют.

— Тогда почему ты здесь со мной, а не с ним?

Его вопрос чуть не сбил меня с ног.

— Ему завтра рано вставать.

Он подходит ближе, его внимание ко мне усиливается.

— Еще раз, почему ты здесь, а не в постели с ним?

Несмотря на то, что мне это необходимо, я не разрываю наш зрительный контакт. Хотелось бы, чтобы паб не был так слабо освещен. Я хочу лучше видеть его, хочу наблюдать за всем, что он собой представляет. У меня нет ответа на его вопрос. Ни одного честного.

Я провожу потными руками по джинсам.

— Я хотела потусоваться с другом. Учитывая нашу историю, мы должны считать себя друзьями.

Он смеется, не веря моему ответу.

— Да, мы такие отличные друзья.