- Расскажи это всем женщинам на протяжении всей истории, к которым в Церкви относились как к гражданам второго сорта, и все потому, что это был «Отче наш». И все потому, что у Иисуса был член. Церковь любит Марию только потому, что она была девственницей. - Нора собралась с силами и нанесла нокаутирующий удар. - Сколько женщин-католичек, которых мы знаем, могли бы стать лучшими священниками, чем отец Мюрран? Большинство из них?

Удар попал в цель. Сорен опустил голову. Он поднял ее снова, человек, побежденный достойным противником.

- Если ты превратишься в ведьму, — сказал он, — мне это не понравится.

- Ой, заткнись, колдун, — сказала она. - Ты превращаешь вино в кровь Бога. У тебя нет прав для такого разговора.

- Ты знаешь значение слова "колдун"?

- Злой волшебник?

- Нарушитель клятвы, — сказал он. - Нарушитель обета.

Она ждала. У него были свои плохие новости.

- Если я вернусь, — начал он, - Сайрус рассказал мне что-то о женатых мужчинах, которых он ловит на изменах. Если не смогут сдержать свои клятвы, они не смогут сохранить свою жену.

- Правила Церкви устарели и неправильны, — сказала она.

- Но это правила. И если я вернусь...

Ему не нужно было заканчивать предложение. Она знала. Если он вернется, то сдержит свои клятвы.

Она протянула руку, снова погладила его лицо и бороду, которая защищала его от отражения лица отца в зеркале.

- Надеюсь следующий подарок очень хороший, - сказал он.

- Думаю, тебе понравится. - Она полезла в сумку, вытащила пару наручников и преподнесла их ему, как будто они были бесценной драгоценностью.

- Наручники? У меня есть свои.

- Это новые наручники, без опознавательных знаков, прямо из моей темницы. Я знаю, что Кинг дал тебе с гравировкой, но я подумала, что ты, возможно, захочешь избавиться от них. Учитывая обстоятельства.

- Учитывая, что они напоминают об очень неприятной главе в твоей жизни?

- Убивает стояк, правда?

- Именно.

Он держал наручники в руке, изучая их так, словно никогда раньше не видел наручников.

- Сорен?

- Наручники и кошка. Два очень хороших подарка. Я должен что-то подарить тебе в ответ.

- Например?

- Например это. - Он протянул ей наручники, и она забрала их обратно. Затем он сделал последнее, чего она от него ожидала. Он протянул ей руки, чтобы надеть наручники.

- Ты прикалываешься.

- Ты сказала, что мечтала об этом.

- Все, кто тебя видел, мечтали об этом. Но ты знаешь, что я не могу доминировать над тобой. Это не сработает. - Однажды ночью они пытались заняться сексом, но он не причинил ей боли, когда проснулся со стояком. Им удалось это примерно за минуту, прежде чем у него пропала эрекция. Ванильный секс не для них, но он и не говорил о ванильном сексе. Он давал ей разрешение доминировать над ним.

- Может сработать. Мы не пробовали.

- Только я начинаю думать, что поняла тебя...

- Ты никогда не поймешь меня.

- Это безумие. Абсолютное безумие. Я не могу...

- Нервничаешь? Напугана?

- Думаешь? - Несмотря на протест, она сжимала наручники в своих руках, как ребенок, у которого любимая игрушка может быть отнята в любую секунду.

- Когда я был в твоей темнице, мне пришло в голову, что есть целая сторона тебя, которую я никогда по-настоящему не испытывал. Очень важная сторона тебя.

Нора тяжело выдохнула, внезапно дрожа, нервничая, как девственница.

- Это невероятно… щедро? Давай продолжим. Невероятно щедро и смело с твоей стороны. Но я действительно не думаю, что это сработает.

- Что самое худшее может случиться? Никому из нас это не понравится, мы остановимся и сделаем что-то еще? Селеста подарила мне подарок на новоселье. Мы могли бы сыграть в него.

- Что она подарила?

- Кенди Лэнд²⁴.

Нора рассмеялась. Ей пришлось, это было так нелепо.

- Я знаю, что ты делаешь, - сказала она.

- Делаю предложение, от которого ты не сможешь отказаться?

- Ты когда-нибудь перестанешь мной манипулировать? Когда-нибудь? - Она не приближалась к нему уже неделю, оставаясь дома, совсем одна, прячась от него, прячась от своей боли. Только это предложение могло соблазнить ее вернуться к нему в постель после всего, через что ей пришлось пройти. Действительно, только это и ничего больше. И он это знал.

- Я остановлюсь в тот день, когда ты перестанешь получать от этого удовольствие, Малышка.

Она щелкнула пальцами перед его лицом, как он делал тысячи раз с ней.

- Для тебя Госпожа Малышка.