Глава 40

Док отказался с ними дальше разговаривать. Когда с ним закончили, он выглядел старым, усталым и изможденным. Сайрус знал, что он чувствует.

- Думаю, Док не хотел признать, что, возможно, он помогал насильнику, — сказал Сайрус, когда они с Норой вернулись в машину. - Одно дело – не задавать вопросы, когда кто-то стучится в твою дверь. Другое дело знать ответы и никому не рассказывать.

Нора молчала. Казалось она потерялась в собственных мыслях.

Сайрус не хотел оставлять ее там, потерянную и одинокую.

- Нора? Ты в порядке?

- Просто думаю, - ответила она. - Что бы я могла сделать?

- Если бы он дозвонился?

Она кивнула.

- Ты ведь не стала бы кастрировать этого человека, не так ли? — спросил Сайрус. - Пожалуйста, скажи «нет».

- Нет, - сказала она. - Я не знаю как. Я могла бы узнать, как это сделать. Я знаю человека, который это делал, не спрашивай.

Должно быть, она видела, как он открыл рот, чтобы задать этот самый вопрос.

- Я оставила неисчезающие шрамы на клиентах-мужчинах. Я занималась клеймением, шрамированием. Однажды я вогнала гвоздь в яички парня…

- Остановись.

- Прости, — сказала она. - Но настоящая кастрация? Это серьезная операция. Я могла бы убить его. Но если бы он позвонил мне, я бы поговорила с ним, — сказала Нора. - Попыталась заставить его поговорить со мной. Но это бы не сработало, не так ли?

- Почему нет?

- Все это время я думала, что он один из нас, — сказала она. - Тематик. Но он звонил мне не ради БДСМ. Он хотел операцию, которую не сделал бы ни один врач, в любом случае без веской причины. Какой хирург станет кастрировать здорового человека без какой-либо медицинской причины?

- Ни один в этой стране, — сказал Сайрус. - Если они хотят сохранить свою лицензию. Врачи тоже вынуждены докладывать о подобном. Если пациент говорит: «Отрежь мне яйца, или я завтра изнасилую соседа», кто-нибудь позвонит по этому поводу.

- Верно, - сказала Нора. Она сделала глубокий вдох, и медленно выдохнула. - Верно.

В машине стояла тишина, кроме композиции Кристиана Скотта в динамиках, медленной, грустной и тихой.

- Подожди, - сказала Нора, повернувшись к нему. - Ты сказал «изнасилую соседа». Думаешь он это планировал?

— Просто предположение, — сказал Сайрус. - Он был в том доме на Благовещении, да? А машина стояла в нескольких кварталах отсюда, словно, я не знаю, как будто он собирался сбежать? А помнишь, что было в сумке?

- Веревка, - ответила Нора. - Наручники и смазка.

— Набор для изнасилования, — сказал Сайрус. - Набор для похищения. Кто-то должен был сесть в его машину. Вот почему у них были его ключи. Вот почему он был припаркован в нескольких кварталах отсюда.

- Бабочка? - Спросила Нора.

- Должно быть она, кем бы она не была.

Бабочка. Не его любовница... его жертва.

Отец Айк дал ей свои ключи. Должно быть, она думала, что они собираются куда-то отправиться в путешествие. Потом он не появляется у машины, когда должен был…

Она прижала руки к лицу и тяжело вздохнула.

— Ты думаешь о том же, что и я?

Он знал, о чем она думает.

- Я стараюсь не думать об этом. Они с Паулиной были друзьями. - Было невыносимо представить его Паулину наедине с мужчиной, который…

Нет. Сайрус не погрузится в это, если не придется.

- Думаю, меня сейчас стошнит, - сказала она.

Сайрус не знал, что делать. Ему хотелось взять ее руку, сжать и сказать ей, что он сожалеет. Но он еще не совсем знал, как это сделать с любой женщиной, кроме Паулины.

- Я сделал то, на что ты меня вызвала, — сказал Сайрус. Нора повернула голову и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

- Сделал?

Он кивнул.

- Сработало. Не стоило тебе говорить.

- Ты всегда должен говорить мне подобные вещи. Ей понравилось?

- Да. Громко.

- Хорошая женщина. Хороший мужчина. - Она протянула кулак. Он ударил его хотя бы для того, чтобы она снова улыбнулась.

- Еще до Паулины, когда я был с девушкой на хорошем свидании, и мы ехали к ней домой… если бы мы дурачились, и она сказала «нет» продолжению, я бы сказал, что это нормально и немедленно ушел. Я не грубил. Я притворялся клевым, типа: «Я понял. Ты устала. Я дам тебе поспать». Она расстраивалась, что я ухожу, поэтому сдавалась, и я оставался. Я думал, что у меня есть сценарий, — сказал Сайрус. - Теперь я знаю, что манипулировал ими. Я никогда никому этого не говорил.

Он продолжил.

- С Полиной ничего подобного не было. Это было хорошо. Хорошо ей. Я был просто честен, и если бы она сказала «нет», я бы остался и обнимал ее всю ночь и был бы счастлив. Мне просто хотелось знать, что так могло быть двадцать лет назад.

- Если бы я рассказала тебе обо всех дерьмовых вещах, которые я сделала с людьми, — сказала Нора, — мы бы проторчали здесь всю ночь.

- Ты всю неделю рисковала, чтобы помочь мне разобраться в этом деле, — сказал он. - Может, ты сделала в своей жизни что-то дерьмовое, но ты сделала и что-то хорошее.

- Может, это и мое покаяние. - Она одарила его усталой улыбкой.

— Думаю, мне стоит отвезти тебя домой.

Она села прямо и снова посмотрела на него.

- Нет, я хочу вернуться в дом. Кто-то же должен был видеть кого-то возле его машины, верно?

- Ты уверена? - Спросил Сайрус.

- Что если Бабочке нужна наша помощь?

Вот они, подумал Сайрус, два придурка с таким количеством грехов в прошлом, что им понадобится армия священников и пятигаллонное ведро святой воды, чтобы отпустить грехи обоим. Поскольку у них не было ни священников, ни святой воды, они должны найти Бабочку и убедиться, что она в безопасности. В любом случае сегодня они ничего не могли поделать со своим прошлым. Но они могли сделать хоть что-то.