Глава 26

Сайрус вернулся к Паулине и обнаружил, что она открыла для него дверь.

Он вошел внутрь, в темный дом, и запер за собой дверь. Он выскользнул из обуви и пошел по коридору к свету, исходившему из ее спальни.

Паулина включила лампу на прикроватном столике, и лежала на боку, прижимая подушку к груди, словно плюшевого медведя.

- Я услышала тебя, - сказала она, моргая.

- Ты почти спишь, - сказал он, присаживаясь рядом. - надо было дать тебе поспать.

- Нет, нет.. - Она покачала головой. - Поговори со мной. Я знаю, когда тебе нужно поговорить.

Он рассказал все — снова — так быстро, как только мог. Все время, пока говорил, он гладил ее по спине. Сейчас она была в пижаме, милой розовой футболке и шортах. Казалось, она нисколько не возражала против растирания спины, даже когда он засунул руку ей под футболку, чтобы потереть теплую обнаженную кожу ее спины.

- Сайрус... - Сказала Паулина со вздохом. - Все становится немного безумным.

- Ты уже говорила. Но у меня уже были безумные дела.

- Это точно. Как Нора? - Спросила Паулина. - Она в порядке?

- Когда я уходил она была в порядке со своим мужчиной.

- Он злится, потому что она позвонила тебе, а не ему?

- Мне так не показалось. Он поблагодарил меня, пожал руку. Он хороший парень, думаю. Достаточно хороший.

- Достаточно хороший?

- Достаточно хороший для нее.

Паулина перекатилась на спину.

- Достаточно хорош для нее? - Спросила она.

Он пожал плечами.

- Она, ты знаешь… другая. Я думаю, ей было бы скучно с нормальным чуваком. И какой бы умной она ни была, ей нужен кто-то умный. Видишь ли, ее парень действительно умный. Она настолько же спокойная, насколько и сумасшедшая. Он мне нравится.

Паулина покачала головой, смеясь про себя.

- Что? - спросил он.

- Я люблю тебя.

- Правда? Откуда это?

— Послушай, ты говоришь, как ее старший брат. - Паулина понизила голос на октаву, высмеивая его более низкий голос. - Полагаю, он достаточно хорош для нее. Ей нужен такой мужчина. Полагаю, я одобряю эту пару.

Паулина снова рассмеялась, глупо засмеялась. Сайрус схватил подушку и бросил ее ей на смеющееся лицо.

Она продолжила смеяться из-под подушки.

Он убрал подушку.

- Ты такой милый, - сказала она. - Мне нравится это в тебе. Не уверена видела ли в тебе это раньше.

- Видела что?

- Сайрус Тремон - старший брат, - сказала она. - Это мило. Даже сексуально.

- Да?

- О, да. - Она взяла его лицо в свои руки и притянула для поцелуя.

Если она хотела лишь небольшого поцелуя, он удивил ее большим поцелуем. Долгим поцелуем, долгим и глубоким. Его язык прижался к ее рту, и она с готовностью открылась для поцелуя. Его чуть не убило желание преравать его, но ему пришлось. Ему было что ей сказать.

- Ты самая красивая женщина в мире, — сказал он. — Ты это знаешь?

- Самая? - спросила она. - Я слышала о десятке самых, но не знала, что заняла первое.

- Я не шучу, - сказал он. - Для меня ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел в своей жизни. Я лучше посмотрю на тебя, чем на кого-либо еще.

Она улыбнулась ему.

- Ты сегодня в настроении, не так ли?

- И я только начал. - Он скользнул рукой под верх ее пижамы и провел по ее животу. - Твоя кожа — все для меня. Иногда я прикасаюсь к ней и боюсь, что не смогу остановиться. Ты такая мягкая и теплая, как шелк. И ты все время пахнешь розами. Днем и ночью. Даже после пробежки. Я не знаю, как ты это делаешь. Ты, должно быть, наполовину роза.

Он мог видеть румянец, цветущий на ее щеках под кожей. Он коснулся ее лица и обнаружил, что она горит.

- Сайрус Тремон, что на тебя нашло?

- Ты, — сказал он. - Ты нашла меня. Ты все время в моей голове. И ты в моей крови. И я не стану счастливым человеком, пока ты тоже не окажешься в моей постели, а я не буду внутри тебя.

- Сайрус, Иисусе.

- Я хочу, чтобы ты кончила, — сказал он.

Ее глаза стали круглыми как монета. Он шокировал ее раньше, раз или два, но мог сказать, что никогда не шокировал ее так сильно.

- Я серьезно, - сказал он. - Я хочу, чтобы ты кончила. Сейчас. Сегодня. Ты позволишь?

Он услышал голос Норы где-то в глубине своей головы: «Поскольку мы еще не знаем, тематик ли она… лучше просто вежливо спроси».

- Позволю ли я? - Спросила она. - Разве мы не приняли это решение?

- Мы решили подождать свадьбы, потому что я хотел доказать тебе, что я не гонюсь за тобой ради секса. И ты хотела, чтобы мы узнали друг друга, по-настоящему узнали друг друга. Что ж, думаю, я доказал свою точку зрения. А если мы еще не знаем друг друга… — Он поймал ее руку в свою и прижал ее к груди, к сердцу. - Ты меня знаешь, не так ли? Я знаю, что знаю тебя. Я знаю, что делаю, потому что люблю тебя. Любой, кто тебя знает, любит тебя.

Паулина судорожно вдохнула.

- Ты действительно тронул меня, - сказала она.

- Не хочу хвастаться, но у меня есть кое-какие навыки в этой области. Я могу не снимать всю свою одежду и при этом заставлю тебя кончать так сильно, что тебе придется завтра взять больничный от работы, чтобы восстановиться.

- Правда? - Спросила она.

Сайрус ласкал ее ухо, шею. Поймал локон ее волос и слегка потянул за него. Он ни капельки не нервничал. На самом деле он чувствовал себя спокойным, уравновешенным, как будто надел свою самую удобную одежду. Он чувствовал себя хорошо. И это казалось правильным.

- Ты даже не представляешь, как приятно ты мне делаешь каждый день, — сказал он мягко. - Я хочу, чтобы тебе было так же приятно. Ты позволишь мне? Пожалуйста?

Его почти не волновало, скажет она «да» или «нет». Все это стоило того, просто чтобы увидеть, как она краснеет, дрожит и делает поверхностные вдохи.

Никогда раньше Паулина не казалась ему такой красивой – ни в сарафанах, ни в церковных одеждах, ни даже в том черном бикини, которое заставило его поблагодарить Иисуса за то, что он позволил человечеству изобрести раздельный купильник. Только она, здесь, на подушке, с приоткрытыми губами, тяжело дышащая, краснеющая, горящая, и вся ради него. А он еще даже не прикоснулся к ней. Это его слова так влияли на нее. И если она думала, что у него хорошо подвешен язык... она еще ничего не знала.

- Что ты сделаешь со мной, Папочка? - Спросила она

- Ничего, что тебе не понравится. Это "Да"?

Медленно, неуверенно, выглядя испуганной, как ребенок перед своими первыми американскими горками, и смелой, как женщина, которая хотела показать мужчине, которого она любит, как сильно она его любит… Паулина кивнула.

- Да, Папочка.