- Думаю, ваше прошлое последовало за вами сюда.

- Кажется, да, - ответила она.

- Что-то еще скрываете?

- Ну... я сказала, что в моей жизни два мужчины. Мой другой любовник, двадцатисемилетний... сын Кингсли.

- Боже. Черт.

- О, будет еще хуже.

- Я умываю руки.

Она улыбнулась, едва не захохотала.

- Пришло время рассказать мне об этом, — сказал Сайрус. — Знаете, это имеет значение для дела. Если бы отец Айк знал о вас и вашем викинге…

- Я обещаю, Сорен не знал отца Айка. Если бы знал, он бы мне сказал. А Сорен не отдал бы отцу Айку мою визитку. А если бы он это сделал, по какой-либо причине, он бы рассказал нам обоим. Клянусь на Библии. - Нора положила правую руку на Библию отца Айка и подняла левую. Сайрусу пришлось признать, что это были убедительные показания.

— Но ведь это мотив, верно? Чтобы священник позвонил вам? Допустим, он узнал, что дама в городе спала со священником. Может, у него тоже есть девушка, он чувствует себя чертовски виноватым из-за этого и хочет поговорить с кем-то, кто его поймет.

- У него в тумбочке был пояс верности. Вы правда думаете, что он звонил мне просто поболтать?

- Ладно, хорошая мысль. - Если бы они не нашли девайс, Сайрус, возможно, смог бы убедить себя, что отец Айк в свои последние часы искал какого-то понимания со стороны любовницы священника. Но они его нашли, и нельзя притворяться, что его не существует.

- Вы не кажется очень удивленным, - сказал Нора.

- Больше священников, чем мы хотим признать, имеют побочные связи. У меня было два случая измены со священнослужителями — одна жена, секретарь церкви. Второй - муж, садовник.

- Оба католические священники?

- Оба, - сказал он. - Это происходит.

- Да, происходит.

Они смотрели друг на друга.

- Вы злитесь на меня? - Спросила она.

- Почему? Я украл Паулину у урсулинок.

- Она еще не вступила в орден. Сорен долгое время был рукоположенным священником.

Сайрус пожал плечами.

- Слишком много сделал за свои дни, чтобы судить о том, как вы проводите ночи.

Она улыбнулась.

- Вы мне нравитесь.

- Мы станем друзьями? - Спросил Сайрус.

- Навеки вечные.

- Это обрадует нашего психотерапевта. Отметим «подругу» в свадебном списке приглашенных.

- Я могу прийти на вашу свадьбу? - Спросила Нора, широко раскрыв глаза.

- Черта с два.

- Справедливо. - Она снова рассмеялась. Приятно слышать ее смех. Он давно пообещал себе, что перестанет быть причиной того, что хорошие женщины плачут в этом городе.

- Вернемся к работе, - сказал он.

Сайрус встал, задница быстро затекала на полу. Он протянул руку и помог Норе подняться на ноги.

- Вы в порядке?

- Лучше. Все еще волнуюсь из-за копания в вещах мертвого священника. Трудно не думать о том, что кто-то сделал бы то же самое с Сореном, если бы с ним что-то случилось. Копаюсь в его вещах, выясняю его секреты. - Она оглядела комнату и слегка вздрогнула.

- Просто помните, это делается ради благого дела. Никто не заслуживает смерти, потому что он, понимаете...

- Такой же фрик как я?

- Верно, - сказал он. - Давайте вернемся к работе. Вы что-нибудь нашли в Библии?

- Ничего особенного, — сказала она. - Несколько благодарственных писем от бывших прихожан. Поздравительная открытка от какого-то архиепископа. Фотография его и его сестры в детстве. Одно стихотворение. Вот и все.

- Стихотворение?

- Руми, - ответила она. - Слышали о нем?

Сайрус покачал головой.

- Легендарный персидский суфийский мистик и поэт тринадцатого века.

- Ах, он. Вы так просто узнаете его?

- Мой парень наполовину перс. Я о втором.

- Он фанат этого Руми, или вам просто нравится все время вспоминать, что у вас два парня?

- Шесть одних, полдюжины других.

- Просто расскажите о стихе.

- Ну, Руми в основном писал религиозные и любовные стихи. Я ожидала увидеть в Библии религиозное стихотворение, но не это.

Она открыла Библию и достала сложенный лист бумаги. Стихотворение было написано рукой отца Айка на листе льняной бумаги, которую люди использовали, когда слишком старались, чтобы их резюме выглядело красиво.

- Поэма бабочек, - вслух прочитал Сайрус. Продолжил он же:

Мы все в этом мире подобны трём бабочкам перед пламенем свечи.

Первая приблизилась к свече,

"Остерегайтесь! - сказала она. - Я поняла, что означает любовь".

Вторая пролетела около пламени,

"Остерегайтесь! - сказала она. - Я обожглась, коснувшись жара любви".

Третья бросилась в самое сердце огня и он поглотил её.

Лишь она знает, что такое любовь.

Сайрус сложил листок и положил в Библию.

- Думаете это что-то значит? - Спросил Сайрус.

- Может, — сказала она. – Может, романтичное. Может, эротичное. Может, это мазохистская мысль о том, что любовь — это сожжение и уничтожение.

- Возможно, речь идет о Божьей любви. Знаете, возможно, речь идет о его самоубийстве.

- Может, - ответила Нора. - Просто попалось на глаза. А вы? Нашли что-нибудь?

— Счета по кредитной карте, — сказал Сайрус. — Возможно, что-то есть. - Он взял коробку из-под обуви и придвинул стул к кровати, чтобы разложить чеки. — Нашли что-нибудь еще?

- Что я не нашла, вот это интересно, - ответила она.

- Что же?

- Эта сбруя для члена, которую вы обнаружили… как я уже сказала, нужен замок и ключ. Вот как вы держите эту вещь при себе — на висячем замке. Ключа я не нашла. Это означает, что он, вероятно, есть у кого-то другого.

- О чем это говорит? - Спросил Сайрус.

- Это говорит о том, что у Отца Айка скорее всего был партнер. Сексуальный? БДСМ? Наверное, доминант? Кто-то надевал эту штуку на него и снимал. Он делал это с собой.

- Это большой скачок, — сказал Сайрус. — Возможно, он выбросил ключ.

- Тогда зачем хранить сбрую?

- Хороший вопрос, - признался Сайрус. - Может, у него есть ключ, но не здесь…

- В доме, в котором он умер?

- Копы уже обыскали его в поисках записки. - Он оглядел комнату в поисках тайных укрытий. Ему ничего не бросалось в глаза. Он нахмурил бровь, глядя на Нору. — Где вы храните все свое снаряжение?

- В доме. В моем подземелье, - ответила она. - В машине есть большая сумка с оборудованием. У Отца Айка была машина?

Сайрус подумал об этом.

- Дайте мне проверить.