8

НОВА

– Ты ей нравишься, – Мари опускается на стул во внутреннем дворике за домом.

Я вздыхаю.

– Она мне нравится.

Я устраиваю Эмили у себя на коленях, нежно покачивая ее так, как, я поняла за последние две недели, она любит.

– Оставь ее себе, – предлагает моя сестра.

Я удивленно оглядываюсь и вижу Мари, которая наблюдает за происходящим с полуулыбкой на лице.

– Ты так говоришь только потому, что не спала прошлой ночью. Кроме того, я крутая тетя. Я буду красить ей волосы, водить на вечеринки и делать с ней все то, что ты не разрешаешь.

– Нет, пока ей не исполнится хотя бы шестнадцать, – говорит Мари.

– Десять, – шепчу я.

Эмили смотрит на меня своими большими голубыми глазами. Она такая красивая, с идеальными пальцами, ногтями и темными волосами.

– Я уже могу сказать, что у нее решимость Харлана. И мое упрямство, – говорит Мари.

– Это одно и то же.

Она высовывает язык.

Сегодня великолепный осенний день, ветерок шелестит среди деревьев и теребит мой свитер, а Эмили уютно укуталась в одеяльце. Я бы хотела, чтобы мы могли оставаться так часами, все втроем.

Я поднимаю Эмили и прогуливаюсь по дворику.

– Ты хочешь детей? – спрашивает моя сестра.

Я прикусываю губу.

– Может быть. В нужное время и с нужным человеком.

– Но не с Клэем, – она цепляется за дело с точностью хирурга.

Я оглядываюсь через плечо на Мари, поправляющую ребенка у меня на руках.

– Хватит сложных вопросов.

Мы с ним не разговаривали, за исключением пары сообщений, с тех пор как я уехала. Я сказала, что мне нужен перерыв, и он это понял. Слишком понял.

Мари фыркает.

– Понимает ли он, как ему повезло? На каждого талантливого игрока, который надрывается, приходится дюжина таких же хороших игроков, которые не добиваются успеха. Которые никогда не сыграют в финале чемпионата. Харлан убил бы за то, что есть у Клэя. Ему нравится быть менеджером, но он скучает по временам, чтобы был игроком. Это утешительный приз.

– Клэй сейчас не знает, в чем счастье.

Она пожимает плечами.

– Он эгоист, а такие парни не меняются. Не надо меня ненавидеть, – она поднимает обе руки. – Я говорю это как человек, который на твоей стороне. Ты бы не вернулась, если бы между вами все не развалилось в Лос-Анджелесе.

– Не развалилось, – поправляю я, хотя не совсем понимаю, что именно поправляю. – Нам обоим нужно пространство.

– И как надолго?

Пока я не узнаю человека, в которого влюбилась.

Пока я не пойму, что мне делать дальше.

В какой-то степени мне хочется, чтобы он бросился ко мне и сказал, что я была права, он знает, чего хочет, и мы можем быть счастливы. Потому что, когда он чего-то хочет, он этого не упустит.

Он не согласился на разрыв, но и не пытался меня остановить.

Я могла бы быть более расслабленной, но, черт возьми, мне все еще интересно, что происходит у него в голове. Я просто делаю это на расстоянии, а не вблизи.

– Оставайся столько, сколько захочешь, – продолжает Мари, когда я не отвечаю. – Нам нравится, что ты рядом.

До того, как я уехала из Лос-Анджелеса, были времена, когда мне казалось, что я живу с незнакомцем. Только это было еще больнее, потому что незнакомец был тем, кого я любила. Но я не смогла сделать его счастливым, как ни старалась.

Здесь я нужна. Я важна. Я имею значение.

Приглашение Мари приятно, но в то же время я не могу прятаться здесь вечно.

Могу ли я?

Мне нужно работать над портретами, которые я обещала студии Энни Джеймисон. Тем не менее, я могу начать работу здесь.

– Мне нужны мои вещи для рисования из Лос-Анджелеса. Я могу съездить за ними. Или попросить Клэя прислать их.

– Попроси кого-нибудь другого прислать их за тебя. Тогда тебе не придется иметь дело с его настроением.

Я прикусываю губу. Я действительно чувствую себя лучше с тех пор, как приехала сюда. Более расслабленной, более приземленной.

Я бросаю взгляд в сторону дома.

– Когда Харлан обычно возвращается с работы? Я могла бы приготовить ужин.

– Он что-нибудь принесет. И он стал приходить домой пораньше, чтобы быть с ней. Он скучает по ней, когда не рядом.

С тех пор как я приехала сюда, мне удается избегать разговоры наедине с ним. Хотя наши с сестрой отношения стали более стабильными, я все еще чувствую себя преданной из-за того, как Харлан обращался с Клэем.

Как по команде, появляется мужчина, о котором идет речь, с пакетом еды на вынос.

– Ты принес тако! – Мари вздыхает. – Я люблю тебя. И теперь я знаю, что ты любишь меня.

– Любовь – это говяжий фарш и тортильи домашнего приготовления? – спрашивает он.

– Сегодня – да.

Харлан подходит к жене и целует ее в лоб, а затем снова поворачивается ко мне.

– Давай я тебе помогу, – я передаю Эмили ее отцу и беру пакет, после чего следую за ним внутрь.

– Тяжелый день? – спрашиваю я, чтобы что-то сказать.

– Мы приводим в порядок состав на этот год. Пытаемся заполнить пробелы и справиться с ожиданиями.

– Ты имеешь в виду ожидания Джеймса.

Он перекладывает Эмили на одну руку, хватает бутылку вина и откупоривает пробку. Он достает из буфета два бокала. Легкость его движений напоминает мне, что когда-то он играл. Он слажен и грациозен для парня, который сейчас ходит на работу в костюме.

– Я сожалею о том, что произошло с обменом. Я действительно пытался уговорить Клэя остаться. У Джеймса были свои идеи, – Харлан пододвигает ко мне полный стакан. – Но, похоже, все сложилось к лучшему. Клэй получил свой титул.

– Я не уверена, что это было к лучшему, – я делаю глоток вина, который танцует на моем языке. Харлан никогда не станет моим близким другом после того, как он повел себя с Клэем и со мной, но мне нужно его мнение. – Он не подписал контракт. Он не хочет играть. Я волнуюсь за него.

Мой шурин баюкает ребенка на руках, не обращая внимания на вино.

– Ты права, что беспокоишься. Еще в колледже, после того как всплыла правда об отношениях его девушки с другим мужчиной, он играл в Финале четырех как машина. Сначала я подумал, что, возможно, он необычайно хорошо справляется. Но позже стало ясно, что это не так.

Я не претендую на многозадачность. Все мое внимание приковано к Харлану.

– На церемонии он ни разу не улыбнулся. Он замкнулся в себе. Мы не видели его несколько недель. Он отгородился от команды, от своих друзей. Он не позволял никому быть рядом с ним.

Я думаю о том, что происходит сейчас.

– Что помогло ему выбраться из этого?

Харлан вздыхает.

– На это я не могу ответить. Жаль, что не могу.

Я ставлю тарелки на остров так сильно, что они громко звенят, прежде чем открыть пакет с едой.

– Тебе следовало стараться усерднее.

Эмили шевелится, и Харлан качает ее на руках, прежде чем посмотреть на меня.

– Так не работает, Нова. Он должен хотеть спастись сам.