10

НОВА

– Это сложнее, чем занятия у станка, – выдыхаю я, следуя за Брук по пешеходной тропе.

– Как продвигаются портреты? – она спрашивает, чтобы отвлечь меня.

Мое лицо морщится.

– Большинство из них готовы, но я раньше не делала портретов. Они могут быть совершенно неправильными.

– Типа… ты нарисовала не тех людей? – спрашивает Брук.

С тех пор как мне привезли художественные принадлежности, я работаю над портретами для премьеры фильма Энни Джеймисон. Она состоится на следующей неделе, и я пытаюсь успеть нарисовать звезд в срок и в соответствии с тем планом, который мы обсуждали.

– Не могу поверить, что иду на кинопремьеру, – говорю я, когда мы останавливаемся на живописной поляне и я провожу рукой по лицу.

– Потому что это в Лос-Анджелесе или потому что ты никогда не делала ничего подобного для себя?

– И то, и другое, – признаю я.

– Ты собираешься встретиться с мистером-без-контракта, пока будешь в городе? – Брук делает большой глоток из своей бутылки с водой с леопардовым принтом.

– Я не говорила ему о премьере.

Моя подруга выплевывает полный рот воды.

– Разве ты не получила этот заказ, когда еще была в Лос-Анджелесе?

– Это было прямо перед моим отъездом. Это не казалось важным по сравнению со всем остальным, что происходило.

– Что бы ты ни делала, не унижайся. Ни ради него, ни ради кого другого, – она выразительно кивает. – Давай продолжим. Я зарабатываю начос.

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть на гору.

– Может, ты заработаешь начос для нас обеих.

Мы обе одеты для тренировки: она в майке и кожаных велосипедных шортах, я в шортах и футболке Кодиакс, бейсболка надвинута на лицо, а сзади торчит розовый конский хвост.

Мои вещи доставил курьер из Лос-Анджелеса. Я распаковала первую коробку, но не смогла заставить себя открыть вторую.

Кэт опубликовала пару их фотографий на арене, где Клэй получил свое трофей. Было больно не быть там, но я рада, что она пошла. Это напомнило мне о том, что было прямо перед их победой.

– Какие именно? – я подняла две пары ботинок.

Клэй оторвал взгляд от своего телефона и вытащил свои AirPods.

– А?

– Какие из этих замечательных ботинок ты наденешь на игру, которая может стать твоей победой в финале? – спросила я.

Он закатил глаза.

– Не сглазь.

Той ночью был финал чемпионата. Лос-Анджелес проигрывал три игры против двух, и у них был шанс победить.

– Спортсмены и ваши суеверия, – поддразнила я. – Все знают, что вы можете это сделать.

– Не от меня зависит.

Клэй не играл с тех пор, как получил травму в игре с «Денвером». Это было отстойно. Он был в самом плохом настроении с тех пор, как мы познакомились. Я сочувствовала ему, но в то же время радовалась, что он находится на грани того, чтобы войти в историю.

Не в игровом составе, но всё-таки в команде. Игрокам нужен отдых. Спортсмены получают травмы. Это отстой, но это часть игры.

– Ты помог этой команде добиться того, чего они достигли. Все, кто носит майки команды, сделали это, – напомнила я ему. – К тому же, твоя статистика в этом году просто впечатляет.

– Моя статистика? – он подошел ко мне и запечатлел поцелуй на моем лбу. – Какова моя статистика?

– Хм... пятьдесят?

Клэй ухмыльнулся.

– Пятьдесят чего?

Я задумалась.

– Очков за игру? И пятьдесят передач? – добавила я для пущей убедительности.

– А пятьдесят блоков и перехватов?

– Нет, только сорок.

Он ухмыльнулся, взял обе пары ботинок из моих рук и прошел мимо меня. Я последовала за ним в нашу комнату, затем в огромную гардеробную. Мое платье висело на вешалке. На одной из стен была установлена специальная полка для обуви, заполненная кроссовками, и я подошла как раз вовремя, чтобы увидеть, как Клэй берет с полки пару кроссовок «Найк».

– Тебе не обязательно надевать баскетбольные кроссовки, – сказала я.

– Потому что я не играю, ты имеешь в виду.

Мы оба знали, что это правда.

– Потому что есть много вариантов обуви, – возразила я, роясь в его половине шкафа. – Ты мог бы носить... что за черт?

Мои пальцы сомкнулись на массивных резиновых ступнях.

– Ласты? – я помахала ярко-фиолетовыми ластами длиной с мое туловище. – Ты что, втайне занимаешься подводным плаванием и все это время скрывал от меня?

Клэй усмехнулся.

– Нет, они от одного из моих спонсоров. Мне их прислали в рамках промо-акции, – он указал на логотип на одной из сторон.

– Ну, ты мог бы надеть ласты на финал. Ты будешь единственным, кто будет заниматься сноркелингом на шикарном поле.

Он обнял меня и прижал к своей огромной груди.

– Спасибо, Пинк.

– По крайней мере, тебе не нужна еще одна операция, – я подняла обе ладони, ласты хлопали в моих руках. – Ты можешь делать почти все, только не играть в элитный баскетбол.

Он выдохнул возле моего уха.

– Если я не могу играть в элитный баскетбол, я не знаю, что мне делать.

Телефон Брук звонит, врываясь в мои воспоминания.

– Джей? – отвечает она, нахмурившись из-за плохого приема. – Что за...? Я тебя не слышу, – она прижимает другую руку к уху, затем моргает. – Ладно.

Она отключается, смеясь в недоумении.

– Что?

– Тренер очнулся.

Я пристально смотрю на нее.

– Я не знала, что людям становится лучше после нескольких месяцев пребывания в коме.

– Чудо современной медицины? Ребята собираются его навестить. Потом все соберутся в «Майл Хай».

Мы торопливо спускаемся по тропинке и пересаживаемся в ее «Лексус».

Клэй. Он должен знать об этом.

Я нажимаю на его контакт, и телефон звонит, пока не включается его голосовая почта.

Я не могу придумать нужных слов, поэтому отключаюсь, так и не подобрав их.



– Смотрите, кто это, – Майлз замечает нас, когда мы входим в двери «Майл Хай». – Барби Тур де Франс и вожатый лагеря Шкипер.

Брук отмахивается от него.

Новичок и Атлас приветственно улыбаются, уже сидя за столиком. Все поднимают головы, когда Джей и Хлоя заходят внутрь, он придерживает для нее дверь.

Когда Джей подходит к нам, он говорит:

— Мне пришлось сказать ему, что мы не попали в плей-офф. Судя по выражению лица старика, единственным человеком, который собирался умереть в этой комнате, был я.

От смеха у меня в груди развязывается узел. У Майлза и Новичка уже есть пинты пива, и когда подходит официантка, мы заказываем еще напитки.

– Ну, как тебе Лос-Анджелес, шкипер? – спрашивает Майлз.

Я рассказываю ему, упуская некоторые детали.

– Видел, как он получил свой трофей, – говорит Новичок. – Как он поживает?

Дверь снова открывается, и мы все поднимаем глаза. Входит Клэй, его рука лежит на спине женщины.

– Что за...? – говорит Брук, затаив дыхание.

Он великолепен в джинсах и верблюжьем свитере на молнии, засученном до локтей, и возвышается на полтора метра над женщиной, стоящей рядом с ним.

Она симпатичная. Не такая, как Кодашьян, а естественная, ее волосы спадают мягкими волнами, а на лице веснушки. Они обмениваются парой слов, и она смотрит на нас, прикусив губу.

Она обнимает его. Во мне поднимается неверие, сменяющееся раскаленной до бела ревностью.

Во время «перерыва» мне и в голову не приходила мысль о том, что он уютно устроился с какой-то другой женщиной. Возможно, так и должно было быть.

Женщина уходит, и Клэй подходит к столику, обводя взглядом всех членов команды. Один за другим они оценивают его. Кроме Джея, который не двигается с места.

– Привет, чувак, – говорит Майлз, нарушая тишину.

– Давно не виделись, – говорит Клэй, но его взгляд останавливается на мне.

Очевидно.



КЛЭЙ

Когда узнал о тренере, я сел на первый же коммерческий рейс в аэропорте Лос-Анджелеса. Кэт и Дэниел настаивали на том, что они прекрасно закончат свое путешествие в Лос-Анджелесе без меня. После приземления я увидел пропущенный звонок от Новы.

Наверное, по поводу тренера.

Может, я и не должен удивляться, что она пыталась сообщить мне об этом, но удивился.

Я не видел Нову несколько недель. Сейчас она сидит между Майлзом и Атласом, ее волосы собраны, лицо и руки загорелые от солнца. Рукава засучены до плеч. Логотип «Кодиаков» на ее футболке дразнит меня.

На мгновение я ошеломлен острым чувством сожаления в животе, наряду с другой эмоцией, на которой я не должен сосредотачиваться слишком пристально, потому что это может поставить меня на колени.

После столь долгого отсутствия чувств я наконец-то что-то чувствую.

– Ах, ты, наверное, хочешь присесть... – Майлз начинает вставать, чтобы я мог сесть рядом с Новой, но ее рука сжимает его локоть. – Хорошо, – он переводит взгляд между нами.

– Ты слышал о тренере? – это от Атласа.

Я подавляю раздражение на Нову и Майлза и сосредотачиваюсь на своем бывшем товарище по команде.

– Да.

– Как он? – спрашивает Майлз, возвращая меня в настоящее, и парни наклоняются ко мне.

– Глаза открыл, – отвечаю я.

– Он что-нибудь сказал тебе? – это Атлас.

– Не совсем.

– Как у тебя дела? Чертовски загорелый, – говорит Новичок.

– Сидя без дела, ты этого добьешься, – добавляет Майлз.

– Загар победителя, – Атлас кивает.

Нова всего в нескольких футах от меня, и я знаю о ней все.

– Клэй, хочешь выпить? – спрашивает официантка, дочь владельца, как будто я никогда не уезжал из Денвера.

Джей внезапно встает.

– Мне нужно идти. Я опаздываю на….. важную встречу.

Мы смотрим, как он уходит, стукнув дверью о раму.

Видимо, что-то меняется, а что-то нет.

У бара официантка возится с подносом.

– Спасибо, – говорит она, когда я помогаю ей.

– Как дела? – спрашиваю я. На бумаге мне принадлежит чуть меньше половины заведения, но я редко просматриваю финансовые отчеты, которые мне приходят.

– Ты бы гордился папой. Он модернизировал систему здесь, – она показывает мне новую кассу. – Она быстрее для клиентов в напряженное время и проще для бухгалтерии, – ее телефон подает звуковой сигнал, и она ругается. – Не могу все исправить. Кто-то оставил несколько ящиков в переулке.

– Я займусь этим.

– Ниже твоего достоинства, чемпион, – она качает головой.

– У меня выходной, а у тебя клиенты.