ГЛАВА 12

ГЛАВА 12

– Что ты сделал? – мой дом взорвался. Или, по крайней мере, мебель. Не в буквальном смысле. Это просто выглядело как одно из моих полуночных побуждений переставить мебель в гостиной, но выдохнулась в час ночи, когда всё было в пиковом беспорядке.

За исключением того, что я провела весь день в своем кабинете, совершенно изолированная. Я провела там весь остаток недели, чудесно уединяясь со своей работой, игнорируя каждое сообщение от Амани по поводу видеокомпании. Так что, если только я не страдала какой-то странной формой амнезии, стулья в коридоре – не моя вина. Виктор, однако, стоял на кресле в гостиной, скрестив руки на груди.

– Пол покрыт лавой.

– Что?

– Пол покрыт лавой! – он указал на беспорядочно разбросанную мебель. – Забирайся на этот чертов стул, Корделия.

– Не ори на меня! – взвизгнула я от такого громкого тона, но все равно забралась на стул.

– Игра очень проста.

– Игра? – я рассмеялась и подняла брови, глядя на Виктора через пространство прихожей и гостиной, между нами не было ничего, кроме воздуха.

– Ты сказала, больше никаких шахмат.

– Мы можем поиграть в шахматы, если хочешь.

– Игра проста, – начал он снова, потому что, очевидно, наш еженедельный шахматный матч только что превратился в раунд “пол – это лава”. – Тебе просто нужно пройти три станции, чтобы добраться до мороженого. Если по пути твои ноги коснутся пола, ты потеряешь начинку для мороженого.

Размахивать мороженым передо мной было жестоко. Он знал, что я разыграю миску "роки роуд" с мармеладными мишками, посыпкой и взбитыми сливками.

Я открывала и закрывала рот, не зная, что сказать, но мои глаза уже блуждали по коридору, пытаясь понять, куда ещё я могла бы ступить. Маленькая скамейка, которая обычно стояла рядом с вешалкой для одежды, была удобно расположена в пяти футах от меня, что привело меня ближе к гостиной, где комнату загромождало ещё больше стульев, а диван был повернут на 90 градусов. Он был занят.

– Хорошо. Прекрасно. Какие станции?

Виктор указал на тележку с напитками из кухни, которая удобно расположилась в углу гостиной.

– Коктейль-бар. Приготовь напиток, по крайней мере, из трех ингредиентов, и он должен быть приятным на вкус.

– Я могу это сделать.

– Мастерская, где ты должна сделать что-то полезное. Это не может быть просто рисунок, – он указал мимо меня, и я посмотрела в дальний конец коридора, где он разложил кучу всякой всячины для поделок.

– Тогда зачем здесь холст? – спросила я, прищурившись при виде старой рамы, которую я, наверное, купила лет десять назад или около того.

– Я не знаю. У тебя слишком много предметов для искусства и поделок. Я просто взял кое-что из подвала.

– Ты не можешь просто взять кое-что. Всё должно быть отсортировано по проектам. У тебя есть шкатулка для изготовления украшений, оборудование для мыловарения, вышивка – я имею в виду, ты не можешь заменить фитиль для ароматических свечей блестящей вышивальной нитью.

– Ты что-нибудь придумаешь, – легкая ухмылка заиграла на его губах, и у меня внутри всё перевернулось. Я собиралась сыграть дюжину раундов этой игры ради шанса увидеть её снова.

– Какая третья станция? – спросила я, внезапно затаив дыхание.

– Караоке в телевизионной комнате.

– Нет. Ты меня запутал.

– Один напиток, одна безделушка, одна песня – и мороженое твоё.

– Или я просто опускаюсь со стула, иду на кухню и беру себе немного мороженого.

– Оно не на кухне. Оно в холодильнике, который я спрятал где-то в этом доме. После прохождения каждой станции ты получишь подсказку.

– Хорошо, – я глубоко вздохнула. – Я сыграю, но ты должен сказать мне почему.

– Потому что тебе нужно немного повеселиться.

– Мне не...

– Ну же, Корделия. В холодильнике мороженое не будет оставаться замороженным всю ночь.

– Ладно, ладно, я иду. Боже, ты любишь командовать, – я схватилась за спинку стула для поддержки и сделала большой шаг на скамейку. Кроме этого, в радиусе ближайшего шага ничего не было. – И как я, по-твоему, отсюда куда-нибудь доберусь?

Виктор спрыгнул с кресла на диван и помахал мне рукой, приглашая присоединиться к нему.

– Прыгай. Я поймаю тебя, – я заколебалась, подпрыгнула, почти соскользнула с подлокотника дивана, но руки Виктора обхватили меня за талию, прежде чем я смогла удержать равновесие. – Видишь?

– Спасибо, – моё дыхание сбилось в легких, когда я посмотрела в его ясные зеленые глаза. И вот он снова, тот голос в моей голове, который велел мне поцеловать его. Просто пойти на это. Что быть так близко к нему было правильно. Я прочистила горло, но Виктор не отпустил меня. – Обычно это у меня возникают глупые идеи, а ты говоришь мне не превращать весь дом в крепость из одеял, не наполнять бассейн пузырьками...

Не нанимать дублера на моё место.

– Отчаянные времена, – его большой палец медленно описывал круги по моей спине, вызывая глубокую дрожь в груди, которая пробежала до копчика.

– Я отчаянно нуждаюсь в веселье? – я почувствовала, как шевельнулся мой язык, но голос прозвучал хрипло и чуждо в пространстве между нами.

Он склонил голову в коротком кивке, который обнажил небольшую ямочку на его подбородке. Боже, мне захотелось провести по ней языком…нет. Я откашлялась и плюхнулась обратно на диван.

После многочасовых консультаций с Дел, Табитой и Дефне и изучения множества сообщений я разработала простейший план: подождать, пока Виктор сделает ход. Я поцеловала его, так что мяч должен был быть на его стороне, верно? Чтобы он мог поцеловать меня, или пригласить на свидание, или сделать всё, что делают люди, чтобы романтически преследовать кого-то.

Он мог бы даже спеть мне серенаду. Караоке сегодня было в повестке дня, верно?

Или стоять на заднем дворе и орать на балкон, как Ромео. Вот только у меня не было балкона, только окно. А на улице было холодно.

– Выпивка? – спросил Виктор, возвращая меня в настоящее.

– Да.

Следующие несколько минут состояли из того, что я пыталась перепрыгнуть между подставкой для ног и диванным столиком, которые были расположены слишком далеко друг от друга. После моих первых нескольких почти прыжков Виктор начал кричать на меня по-русски, и я крикнула в ответ, что не собираюсь рисковать своей радужной посыпкой в первом раунде.

Когда я все-таки прыгнула, то, хихикая, рухнула на столик, совершенно запыхавшись. Но я это сделала. Виктор последовал за мной двумя широкими шагами. Совершенно несправедливое преимущество с его более длинными ногами. Он стоял надо мной, качая головой.

– Невозможная девчонка, – фыркнул он с едва заметной ухмылкой, прежде чем помочь мне подняться.

Выбранный мной коктейль состоял из сока манго и маракуйи, кокосовой воды и двух порций рома. Виктор счел, что этого достаточно, и приостановил игру только для того, чтобы принести с кухни несколько кубиков льда.

Моей первой подсказкой к мороженому был "красивый вид", но это не совсем помогло, потому что все комнаты в задней части дома выходили на задний двор и реку Чарльз сразу за ним.

– Что тебе сделать? – спросила я на полпути к мастерской. Ром разлился по моим конечностям ровно настолько, чтобы немного облегчить движение поверху. По крайней мере, для меня. Вероятно, также благодаря последним каплям лекарств, которые всё ещё циркулировали по моему организму. От них ром разогнался по моим венам со скоростью сто миль в час.

– Я не могу тебе сказать. Ты должна сама придумать.

– Почему?

– Это часть веселья.

Я сморщила нос, глядя на него, балансируя обеими ногами на барном стуле из кухни. Мне пришлось опуститься на него, прежде чем я перешагнуть на следующий стул, поэтому мой голос прозвучал как ворчание, когда я сказала:

– Я не знаю, почему ты думаешь, что мне не весело. Я получаю массу удовольствия. Всё время.

– Ты худшая лгунья, которую я когда-либо встречал, – сухо ответил он.

– Тогда просвети меня, – фыркнула я, цепляясь за табурет, в то время как кончики моих пальцев на ногах потянулись к спинке соседнего стула, просто чтобы немного его повернуть.

– Ты сдерживаешься с прошлого года, с тех пор, как я убил Джулиана Беккета на твоей кухне.

Я соскользнула. Табурет опрокинулся. Пальцы ног всё ещё цеплялись за спинку соседнего стула, когда мой мир накренился набок, и я рухнула на пол. Острый разряд пронзил мой копчик. Затем дурацкий табурет врезался мне в плечо, прежде чем с грохотом упасть на пол, оставив после себя тупую боль, которая обещала огромный синяк.

– Ой.

Руки Виктора оказались на мне прежде, чем я смогла полностью осознать падение. Он надавил кончиками пальцев на мои запястья и костяшки пальцев, проверяя, нет ли сломанных костей, когда моя задница приняла на себя основной удар.

– Всё в порядке? – спросил он, не успев договорить до конца.

– Да, – ответила я, позволяя своим рукам обмякнуть в его руках, впитывая тепло каждого прикосновения. – И технически мои ноги не касались пола.

– Хм?

Я кивнула ногу, которая всё ещё была на стуле, а другая перекинута через колени. – Мои ноги не касаются пола. У меня не пропадает ни одна начинка для мороженого.

Он рассмеялся. Настоящим смехом. За эти годы я слышала этот звук всего несколько раз, и это было лучшее, что есть в мире. Такой хриплый рокот.

– Ты права.

– Хотя, возможно, мне понадобится помощь, чтобы встать. Это разрешено?

– Конечно.

– Спасибо, – сказала я, но когда его рука легла мне на плечо, боль снова вспыхнула, и я с шипением отпрянула.

– Ты не в порядке.

– Будет синяк. Всё в порядке.

– Вставай. Я посмотрю.

– Я не встану. Мои ноги не коснутся пола.

– Я не играю, Корделия.

– Ну, а я играю. Ради славы. До победного конца, – я показала ему язык. Он мог бы посмотреть, как я развлекаюсь. Я не откажусь от своей радужной стружки из-за формальности.

– Черт возьми, – выдохнул он и убрал мою ногу с моих колен. Одним необычайно быстрым движением Виктор опустился ко мне спиной и обхватил обе мои ноги вокруг своей талии. – Держись за меня, – приказал он, и я послушалась. Он перекинул её через свою шею под точным углом, а затем оторвался от земли.